Выбери меня - Эля Муратова

— Дело не в тебе и не в Руслане. Дело во мне. Поэтому — нет. Никаких шансов.

Добавляет чуть тише, но я всё равно улавливаю:

— Мне ты шанс не дала.

Вжимаюсь в сиденье глубже, будто пытаясь спрятаться.

— В этом не было никакого смысла, — отвечаю так же тихо.

— Это ты решила? С хера ли? — невесело ухмыляется, копируя недавно произнесённые мной слова.

— Мы же закрыли этот вопрос. Нет? — парирую вполне резонно на выпад в свой адрес.

— Закрыли…

— Тебе было семнадцать.

— Сейчас мне тридцать. Всё ещё считаешь меня ребёнком?

Разворачиваюсь к нему всем телом.

— О чём ты?

Он сжимает зубы плотно.

— Ты бы дала мне шанс сейчас?

Смотрю на него во все глаза, приоткрыв рот от удивления.

— А ты бы попросил? — каждое слово, как шаг по натянутому над пропастью канату. Чуть оступился, и ты — на дне.

Его молчание говорит мне больше любых слов.

— Зачем это тебе? — спрашиваю подозрительно. — Ты можешь получить любую, если захочешь.

Хмыкает.

— Столько лет прошло, а слова — всё те же. Помнится, ты говорила именно это тогда, на кухне.

Внезапно мне становится невыносимо жарко. Стягиваю шарф, намотанный в несколько оборотов вокруг шеи. Он душит меня. Сажусь ровнее.

— Серёжа. Я серьёзно. Зачем тебе это нужно? Мне тридцать пять через месяц. Тридцать пять!

— Как ты затрахала с этими цифрами! — выпаливает в сердцах. Сдавленно матерится, сильнее сжимая обшивку руля. Вижу, как белеют от напряжения фаланги его пальцев. — Наклей себе паспорт на лоб, чтобы все вокруг об этом знали!

Ошарашенно всматриваюсь в его профиль. Он реально злится сейчас.

— Это простые факты.

— Еб*чие факты, — цедит сквозь зубы.

— Ты говорил, что хочешь дружить… — шепчу шокированно.

— Говорил, — соглашается. — А как ещё общаться с тобой? Ты не подпускаешь к себе ни на миллиметр. Такое чувство, что вокруг тебя забор с колючей проволокой. Один неверный шаг — и током шарахнет!

— Всё не так… — слабо сопротивляюсь. После эмоционально тяжёлых событий сегодняшнего дня у меня не осталось сил спорить.

— Так! — он почти кричит. — Всё именно так. Скажи мне честно. Один раз. Просто не ври. Самой себе не ври! Я тебе нравлюсь?

— В каком плане, нравишься? — сознательно увиливаю от прямого ответа.

— Как мужчина. Я нравлюсь тебе, как мужчина?

Молчу.

Он опять матерится. Нервно опускает стекло водительской двери. Психуя, роется в карманах своей куртки. Его движения резкие, несдержанные.

Я молчу. Странное оцепенение как будто сковало все мои мышцы. Язык во рту становится ватным. Внезапно понимаю, что не дышу уже некоторое время. Судорожно вдыхаю морозный воздух, проникший в салон через приоткрытое окно.

Серёжа достает айкос. Чуть не роняет его на коврик.

— Блть! — выдыхает шумно. — Возьми в бардачке… — его голос звенит струной. Опять выдыхает. Сглатывает. — Подай, пожалуйста, стики, — звучит почти ровно.

Дрожащими пальцами нащупываю кнопку открытия бардачка. Вслепую шарю внутри. Оглядываюсь на Серёжу.

Он ведёт машину правой рукой. Облокотившись левой на панель, сосредоточенно смотрит вперёд.

Нерешительно протягиваю пачку. Когда его ладонь касается моей, цепляюсь за него своими холодными пальцами, не давая забрать стики. Рефлекторно тянет сильнее, ещё не понимая, в чём дело.

— Да. Ты мне нравишься, — выходит хрипло.

Серёжа смотрит на меня растерянно. В глазах — недоверие. Я повторяю чуть громче:

— Ты мне нравишься. Поехали ко мне.

Он переводит взгляд на дорогу. Обхватывает руль обеими руками. Почти целую минуту ничего не происходит. Затем он снова смотрит на меня, словно спрашивая о чём-то беззвучно.

Киваю в ответ утвердительно. Отпустив сомнения, я делаю смелый прыжок в эту пропасть между нами. Будь, что будет.

— Поехали.

Прыгни со мной.

Серёжа замедляет ход авто. Вглядывается в полотно дороги в поисках места для разворота. Как назло, двойная сплошная.

Резко выкрутив руль, выезжает на встречную полосу. Пара секунд. Когда Алёхин резко вдавливает педаль газа в пол, я прикрываю глаза.

Глава 26

Минус на минус дает плюс

Серёжа едет так, как будто боится не успеть. Ловко перестраиваясь из ряда в ряд. Виртуозно огибая пробки по известным только местным дорогам. Периодически искоса бросает на меня взгляд.

Я сижу, уставившись в лобовое стекло. Физически ощущаю, как мои щёки раскраснелись. Сердцебиение зашкаливает, будто на стометровке, которую мы бегали в старшей школе.

Что мы делаем?

Что он думает о том, что мы делаем!?

Наверное, нам следует поговорить об этом. Расставить все точки над «i».

Мы оба — взрослые люди. Надо обсудить всё заранее, чтобы не получилось как в прошлый раз.

Но почему-то не хочется…

Я с головой окунаюсь в ощущение, настигшее меня тогда, на террасе в доме Литвиновых. Ощущение абсолютной правильности происходящего.

Я — как человек, который не ел сахар много лет, и теперь перед ним стоит тарелка с лучшим пирожным.

Противный голосок изнутри точит меня: «Так нельзя. Нельзя поступать так необдуманно».

Другой голос во мне кричит: «А всегда ли твои продуманные поступки вели тебя к счастью? Отпусти своих демонов с цепи. Отпусти!»

Чувство полного упадка, накрывшее меня с утра, сменяет какой-то дикий, искрящийся восторг. Как шампанское с взрывающимися на языке пузырьками, он пронзает меня насквозь.

Стена из шаблонов, старательно выстраиваемая мной на протяжении многих лет, рассыпается на глазах. Как будто кто-то вытянул кирпичик, лежащий в её основании.

Почему я не могу позволить себе просто быть счастливой? Хотя бы ненадолго? Не задумываясь о том, к чему это приведёт, и приведёт ли вообще!?

Почему я не заслужила свой маленький кусочек счастья?

Долгие месяцы, полные физических и душевных страданий, лишь укрепляют меня в моём спонтанном решении. Оказавшись на дне, в куче осколков из разбившихся надежд, я чувствую, что мне нечего больше терять. И все те условности, которые сдерживали меня от определённых решений и поступков, как будто потеряли свою значимость. Границы стёрлись. Я поступала неправильно и была несчастна. Я поступала правильно — и всё равно была несчастна. Так почему бы мне, для разнообразия, не поступить так, как мне хочется?

Мне нравится Серёжа, меня влечёт к нему. И, судя по всему, я нравлюсь ему. Что может быть проще? Два плюс два равно четыре. Минус на минус даёт плюс.

Когда мы приезжаем к моему дому, уже темнеет. Ранний зимний вечер, наступивший внезапно, как будто смягчает тяжесть любого преступления, снимает бремя любого греха.

Серёжа паркуется на свободном пятачке у подъезда. Когда он выходит из машины, я остаюсь внутри.

Он открывает дверцу со стороны пассажира и протягивает мне ладонь. Вкладываю свои напряжённые пальцы в его тёплую