Ты центр моей вселенной - Милау Элли

– Для нее же лучше, – серьезным тоном. – Ладно. Пойду, узнаю, как проходит операция. А ты пока отдыхай, – целует меня в щеку.

Надеюсь, с ней все будет хорошо. Не могу потерять еще и ее. Я этого не переживу.

Глава 19

Ожидание пока пройдет операция, казалось, длилось вечность. Чувствовала себя как на пороховой бочке, которая вот-вот рванет. Однако и после операции Брюс только зашел сообщить:

– Она еще пока без сознания и ничего еще неизвестно, - и вышел.

А я лежала беспомощная, пока моя подруга боролась за жизнь. Вспоминаю нашу первую встречу: она была такая жизнерадостная, в ней уйма позитива, хоть и жизнь не всегда преподносила ей подарки. За короткое время Левика стала для меня по-настоящему близким человеком. Знала, что на нее можно положиться. Да и благодаря ей, я встретила Брюса. Не хотелось думать о худшем, но в голову лезли лишь плохие мысли. Обессиленная, я все же уснула. А когда проснулась, в моей палате сидели Брюс вместе с Джоном. Джон выглядел уставшим, будто на своих плечах нес огромный груз. Он всегда выглядел мрачным, но сейчас он больше походил на убитого горем человека. Брюс что-то тихо ему шептал. Когда они заметили, что я проснулась, Брюс подошел ко мне и легонько сжал здоровую руку.

– Ты проснулась, как себя чувствуешь?

– Лучше, уже не тошнит. Что там Левика?

– Это хорошо, – говорит он, чуть приподняв уголок губ. - Операция прошла успешно, но она еще пока в реанимации, приходит в себя потихоньку.

– Прогнозы?

– Не знаю, возможно, она не сможет ходить. – Джон со своего места возражает. - Знаю, знаю, – поворачивает голову к нему, а потом опять поворачивается ко мне и продолжает: – Это пока еще не известно, но мы должны быть готовы. Врач не дает оптимистических прогнозов. Все зависит от ее показателей, когда она уже окончательно придет в себя.

– А ты как? – спрашивает Джон.

– Лучше, но сейчас не могу думать о себе, все мысли о Левике. Кстати, вы что-то выяснили по поводу машины?

– Нет, я позвонил Анджеле, но она все отрицает. Ее надо прижать к стенке, чтобы она заговорила, а по телефону этого не сделаешь, – говорит Брюс, а Джон в подтверждении машет головой, но становится все мрачнее.

– Я еще раньше говорил ей, чтобы не лезла к Левике, иначе сделаю все, чтобы ее потопить, но видимо человеку не доходит. Чтобы ты там не говорил, братец, я просто уверен, что это Анджела. Смущает один лишь факт: неужели она следила за Арией? Знала, когда та будет ехать? Или это следили за тобой, братишка?

– Зачем было следить за мной? Неужели мало того, что она уже сделала? – спрашиваю.

– Не знаю, может это вообще не она. Пока с ней не поговорю, не буду строить никаких догадок, – говорит Брюс.

– Почему ты так уверен, что она тебе скажет правду? – спрашивает Джон, фыркая.

– Уж поверь мне, найду метод, – говорит Брюс уверенно.

– Хм, ну если ты так говоришь. Но все равно думаю, что это она, чтобы ты там не узнал. Я не оставлю все просто так.

– Успокойся, Джон. Не делай глупостей. Как только узнаем результаты операции, все решим, ты сейчас как никогда нужен Левике. – Джон вздыхает в знак поражения. Все же Брюс умеет убеждать. Я прониклась.

– Да, ты прав, прости, не о том думаю. Просто хочу найти виновного, – устало говорит Джон.

Джон не мог долго сидеть на месте, поэтому они ушли, чтобы поговорить с врачами. Брюс пообещал придти сразу, как только будет что-то известно. Несколько мучительных часов ожидания и вот он на пороге моей палаты. Взгляд печальный, лицо усталое, в нем сейчас сложно узнать того волевого мужчину, в которого я влюбилась. На душе все обмирает. Боже, неужели все настолько плохо? Я вопросительно смотрю на него. Он поправляет челку, вздыхает и садится возле моей койки.

– Ария, не знаю с чего начать, – опять вздыхает.

– Ну, давай же, Брюс, скажи все как есть! – перебиваю, восклицая.

– Выглядит очень плохо, лицо один сплошной синяк, вся в ссадинах и кровоподтеках, хотя ты тоже в синяках, но не столько. Не может двигать ногами из-за повреждения позвоночника. Замкнулась в себе, молчит. Врач сказал, что первый ее вопрос был, что с ребенком? Когда сказали, что его больше нет, билась в истерике, вкололи успокоительное. Джона, да и меня, видеть не хочет, – Брюс замолкает.

– Она не сможет ходить? – шепчу, а по щекам стекают слезы.

– Не знаю. Врачи говорят, что это временно и если проводить правильное лечение, то возможно как частичное, так и полное выздоровление. Однако есть еще кое-что, наверное, именно из-за этого она и отгородилась от всех. Врачи иногда могут быть жестокими и в данной ситуации вывалили на нее слишком много информации.

– Что это? – Брюс вздыхает, потирая лоб.

– Кроме того, что она потеряла ребенка, теперь, возможно, она больше никогда не забеременеет.

– Что? О Боже, бедная Левика. – Рыдаю, он поглаживает меня по руке, поддерживая.

– Хорошо, что вы живы. Все могло закончиться еще хуже.

– Неужели она теперь будет без детей и в инвалидной коляске?