Ты центр моей вселенной - Милау Элли

к Левике, но она все также молчалива. Джон места себе не находит, а с появлением родителей Левики, которые волком смотрят на него, так вообще не знает, что делать. К ней его все также не пускают, а он становится все мрачнее с каждым днем. Как-то вечером, перед тем как ложиться спать, решаю узнать у Брюса насчет той аварии.

– Скажи, ты что-то выяснил? Кто был за рулем?

– Анджела, как я и предполагал.

– А когда ты узнал?

– На следующий день после результатов анализов Левики.

– Что? – удивленно. – А почему мне не сказал?

– Интересно, чтобы это изменило? Оно тебе надо? Не лезь туда. Я уже все решил, – спокойно говорит он.

– Хорошо, допустим, ничего бы не изменило, но все равно я должна была знать, это же со мной произошло.

– Скажем так, выяснилось, что покушение было не на тебя, а именно на Левику.

– Что? Но почему?

– Анджела считает, что именно Левика все разрушила, да и с тобой она меня познакомила, поэтому хотела ее наказать. Что у нее и получилось. А то, что ты была там, лишь случайное совпадение. Приятный бонус так сказать. – Изумленно смотрю на него.

– И что теперь?

– Ничего.

– То есть ничего? Ей все сойдет с рук?

– Нет.

– Что нет? Ее посадили в тюрьму?

– Можно и так сказать. Ария, не забивай себе голову, виновный наказан. На этом все, – смотрит строго. Сдуваюсь, замолкая.

Хорошо, хоть это удалось узнать. Интересно, ее посадили в тюрьму? Смотрю на него, взгляд мрачный, смотрит прямо на меня, показывая, что больше ничего не скажет, понимаю, что дальнейшие расспросы бесполезны. Поэтому закрываю глаза, а через некоторое время меня уносит в мир сновидений.

Глава 20

Это были тяжелые времена, пока я не пришла в норму. Брюс ухаживал за мной как за ребенком, Анна делала всю домашнюю работу, а я… А я просто ничего не делала и из-за этого впала в своего рода уныние. А когда в один из дней пришли Аннет с Кристи и начали рассказывать о происходящем в университете, я сорвалась. Мне хотелось закрыть уши, чтобы ничего не слышать и убежать в другую комнату, но сделала по-другому.

– Не говорите мне ничего, больше никогда о нем не хочу слышать, – выкрикнула, разделяя слово «никогда» по слогам, а они удивленно уставились на меня.

– Ария, что с тобой? – шепотом спрашивает Аннет.

– Просто никогда больше не хочу слышать об университете, – уже нормальным голосом говорю, а на глазах появляются слезы.

– Шшш, – говорит Кристи, беря меня за руку.

– Все из-за него, – плачу.

– Ария, ты же не думаешь, что все происходящее из-за университета? – удивленно спрашивает Аннет.

– Я же просила! – кричу, глотая слезы.

– Успокойся, мы больше не будем о нем говорить. – Кристи поглаживает меня по руке и осуждающе смотрит на сестру, но та не унимается:

– Но это глупо, – восклицает.

– Что глупо? – кричу я. – Как только я выхожу на учебу, случается что-то плохое! Не хочу больше этого! Не хочу! – уже рыдаю взахлеб.

Аннет удивленно уставилась на меня, будто я сошла с ума.

– Ария, но эти вещи никак не связаны, просто это жизнь и иногда плохое случается, – говорит как с умалишенной.

– Ты не понимаешь, – сквозь слезы бормочу, – ты не понимаешь.

– Не надо больше ничего доказывать, посмотри, как она реагирует, – говорит Кристи, обращаясь к сестре.

– Ладно, ладно, – поднимает руки сдаваясь. А я рыдаю, понимая, что больше никогда не вернусь в университет, ни под каким предлогом.

После ухода девочек я еще долго находилась в депрессивном состоянии. С одной стороны это было моей мечтой: однажды стать известной. Я всегда понимала, что для достижения цели надо будет долго учиться и даже окончание университета не давало сто процентных гарантий, что мои работы заметят, но это было моим шансом. А с другой – какой ценой мне предстояло этого достигнуть? Сначала потерять маму, а потом чуть не потерять лучшую подругу, хотя в каком-то смысле я уже ее потеряла, она никогда не будет прежней и все это произошло в первый день учебы. Кто может пострадать в следующий раз? Сколько потерь мне предстоит пережить? А что если следующий день в университете принесет очередную трагедию? Нет. Я к этому не готова. Не готова каждую секунду беспокоиться над вопросом, а что если? Ни за что.

Поэтому, когда вечером пришел Брюс, впервые в жизни отстаивала свое решение. Он пытался меня отговорить, но я была непреклонна. На удивление смирился с моим решением, чему была благодарна, находясь на грани. Тяжело отказаться от мечты, но понимала, что по-другому не смогу. Меня трясло от переизбытка эмоций, а Брюс, увидев это, поднял на руки, отнес в постель и долго шептал на ухо нежности, успокаивал, обещая, что он никогда не заставит меня делать то, чего не хочу. Я ему верила.

После снятия гипса с руки, он постоянно помогал с упражнениями, подбадривал и не давал сачковать. Поначалу мне не