И одной любви достаточно (СИ) - Цветков Иван

— Долгое пребывание? Я же вроде быстро…

— 15 минут. Мне нужно дальше обход продолжать, так что лежи, отдыхай, поправляйся. Пару дней полежишь тут, потом выпишем домой. На обеде приду, поговорим ещё. Твоим родственникам мы всё сообщили.

— Подождите, моя девушка. Я шёл к ней.

— Твой рюкзак принесли прохожие. Телефон в тумбочке справа.

— Хорошо, спасибо. Доктор!

— Что такое? — сказал врач, уже открыв дверь.

— А что с Настей? С той девушкой?

— Эх, — тяжело вздохнул врач и отвернулся.

— Она умерла, да? — спросил я хриплым голосом и почувствовал, как накатывают слёзы.

— Тебе в детстве не говорили, что портить чужие планы — это плохо?

— Эм, что?

— Вот и вчера ты нарушил планы этой девушки. Она хотела умереть, а ты ей помешал. Ей пришлось туже, чем тебе, но она жива. Благодаря тебе. Молодец.

— Ох, слава Богу!

— Всё, отдыхай, — сказал врач и вышел.

Вот значит оно что. Всё было не зря. Я спас человека. Спас чью-то жизнь. Что же, ради этого стоило рискнуть здоровьем. Я достал из тумбочки телефон. Десяток пропущенных звонков от Маши. Бедная моя девочка. Как же она, наверное, распереживалась. Нужно с ней связаться, и как можно скорее.

— Ваня! Ваня, с тобой всё в порядке? Что случилось? Где ты? — шквалом вопросов осыпала меня Маша.

— Маш, как же я люблю тебя, ты даже не представляешь, — сказал я, растрогавшись от такой заботы.

— Давай о любви потом. Ты не пришёл встречать меня, не отвечал на звонки, я пошла домой, написала Мише, он сам не знает где ты, написала час назад, он ответил, что дома тебя не было. Я всю ночь не спала! Что случилось?

— Маш, и всё же я скажу, что безумно люблю тебя. Я в больнице. Случилась со мной одна история интересная. Зайдёшь после школы?

— Спрашиваешь? Да я уже сейчас полетела к тебе!

— Маня, со мной всё нормально. Не стоит пропускать школу из-за меня. К тому же я сейчас буду спать. Приходи после школы.

— Ладно. Хорошо. Что-нибудь надо будет принести?

— Разве что зарядку для телефона. Ну и свою улыбку для меня принеси.

— Подлиза. Хорошо, после школы я сразу к тебе. Отдыхай. До встречи.

— Слушаюсь, мамочка. До встречи.

К слову о мамочке. Надо бы и ей позвонить. Но голова действительно болит, и сильно хочется спать. Но это мама. Тем более моя, которая сентиментальная и принимающая всё близко к сердцу. Она же может расплакаться из-за самой незначительной мелочи. Может пол ночи не спать, потому что ей не понравилась моя интонация голоса, когда я пытался скрыть от неё проблемы личного характера. Она часто переживает из-за всяких пустяков, а как она сейчас переживает? Сидит вся на нервах и пьёт таблетки и корвалол. Это мама. Моя мама. Так что в сторону все свои хотелки и я набрал её телефон:

— Ваня! Ванечка! Мой дорогой, как ты? — заплаканным голосом начала разговор мама.

— Мам, ты не представляешь, как я рад услышать твой голос. Мам, — продолжил я говорить, едва сдерживая слёзы, которые всё-таки не сдержал и заплакал, — я думал, что умру. Мне казалось, что это конец. Что я умираю. Что я не спас ту девушку. Что не увижу и не услышу больше тебя. Что ты больше не будешь массажировать мне голову, не будешь ругать за невымытую посуду за собой, что мы больше с папой не будем спорить о политике. Мам, я…

— Я так испугалась за тебя, Ванечка, думала… Ты не отвечаешь на звонки ни вечером, ни утром, звоню Мише, а он говорит, что ты не ночевал. Как я испугалась, когда поступил звонок из больницы! Я подумала, что… Что потеряла тебя.

— Мам, давай успокоимся. У тебя ведь и так слабая нервная система, — сказал я со слезливой улыбкой на лице, — так что не стоит её дальше напрягать. Всё хорошо мам, всё хорошо. Я жив. И скоро буду полностью здоров.

— Да, Ванечка, ты прав. Всё уже позади. Ты жив, и это главное. Да и тебе надо сейчас отдыхать и много спать, набираться сил. Сынок, я горжусь тобой. Мы с папой очень гордимся тобой. Я люблю тебя.

— И я мам тебя люблю. Целую крепко-крепко. И передавай привет папе, — сказал я и наш разговор завершился.

Мамочка, мой самый дорогой человек. Прости, что заставил тебя переживать и волноваться. Как же я тебя люблю. С этими мыслями я положил телефон на тумбочку и предался блаженному сну.

Проснулся я от стука в дверь. Только сейчас я понял, что был один в палате. Повезло.

— Да, входите, — сказал я с улыбкой на лице, ожидая появления Маши.

— Ну, как спалось? — спросил вошедший доктор.

— А, это вы, — небрежно ответил я. — Нормально спалось.

— А что мы такие не весёлые? Ожидали увидеть кого-то другого?

— По правде говоря, да.

— Оно и понятно. Знаете, в настойчивости Вашей сестре не занимать. Она чуть ли не с боем пыталась прорваться к Вам. Теперь вот второй час сидит на улице.

— Так пустите её, в чём дело?! — сорвался я на крик и сильно об этом пожалел. По горлу будто резанули ножом.

— Эй, Вам не стоит пытаться повышать голос. Для Вас это вредно. А не пускаем мы её потому, что в больнице есть специальные дни и часы для встреч с близкими. И сейчас не это время.

— Да ладно Вам, я один в палате, никто не обидится. К тому же я спас человека. Разве мне не причитается особое положение?

— На самом деле нет, не причитается. Пускай приходит завтра.

— Да она не спала всю ночь из-за меня, обзвонила всех знакомых, чуть с ума не сошла. Я же к ней и шёл вчера.

— Но ты же сказал, что шёл к девушке.

— Ну да, к девушке. К ней.

— А она сказала, что твоя сестра.

— Это она подумала, что сестру скорее пропустят, нежели девушку.

— Хм, у меня у самого дочь примерно одного с ней возраста. На год младше. Не сказал, что был бы рад, если бы она встречалась в таком возрасте со значительно старшим парнем.

— Вы отец, так что были бы против любых отношений дочери в этом возрасте. Сколько там лет парню, Вас бы не сильно интересовало.

— Да, возможно ты прав. А её родители знают о вас?

— Конечно. И даже совсем не против наших отношений.

— Ну ладно, тогда я полностью спокоен. Не мне читать тебе нотации. Ты их уже, итак, поди выслушал уйму. Ай, хорошо, сейчас пропущу её. Что я, изверг какой, чтобы над чувствами юных влюблённых издеваться?

— Спасибо большое, — сказал я скрывшемуся за дверью врачу.

— Ваня! Ты в порядке?! — спрашивала меня Маша, буквально влетевшая в палату.

— Хэй, как ты так быстро? Врач же вроде только вышел.

— Она просто решила, что не стоит идти за врачом, и узнав где ты находишься, она пулей рванула к тебе, — сказал вошедший врач.

— Ох, извините меня, — сказала Маша.

— И спасибо большое Вам. Как Вас зовут? — сказал я.

— Макар Алексеевич. Я пошёл, но вы тут это, не шумите сильно. Во всех других палатах сейчас тихий час, — сказал Макар Алексеевич и вышел из палаты.

— Слушай, я ведь не сказал, в какой больнице лежу. Как ты нашла меня? — спрашивал я у Маши, которая положила мне на грудь свои руки и голову. Смотрела она снизу вверх в полу горизонтальном положении, отчего у меня аж захватило дух.

— Сначала я подумала обзвонить все больницы, но всё оказалось проще. Тебя уже днём крутили в новостных пабликах Петербурга.

— Что?

— Один пользователь снял твоё путешествие от моста до берега и выложил в сеть.

— Ох, там был не один пользователь, — хмуро сказал я.

— Не грусти. Он подошёл позже тебя, так что ему оставалось действительно только снимать.

— Остальные видимо не стали выкладывать потому, что это выставит их в не самом выгодном свете.

— Да, скорее всего так. Знаешь, я смотрела на последней парте во время урока эту запись, и вся разревелась. У меня сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди, когда ты сиганул с моста. А потом словно в прямом эфире смотрела на твой заплыв. Всё внутри так и сжалось. А тут на зло учительница меня заметила. Сначала она увидела только наушники, так что прямо заорала на меня. А потом увидела, что я вся в слезах.