Отданная Зверю (СИ) - Мара Алекс
Зверь закрывает глаза и несколько секунд сидит молча. Кажется, он сдерживает бурлящее в нем бешенство.
— Да, ты права Белла, я буду делать именно то, чего мне больше всего хочется. Так сильно хочется, что я не могу думать ни о чем другом. Никогда в жизни не подыхал до такой степени.
Если сначала мне хочется воскликнуть: «Вот видишь, я же говорила, что ты будешь делать всё, что хочешь! А мне не позволишь даже выходить из дома!», то, по мере того как Зверь продолжает говорить, я настораживаюсь. Пытаюсь его понять, но не могу. Поэтому спрашиваю.
— Что ты будешь делать?
— Я буду любить тебя всем, что во мне есть, Белла. Там совсем немного сердца, но оно твоё.
50
Такое чувство, что вся кровь разом отливает от моего лица. Кружится голова. Кажется, я сейчас потеряю сознание. Меня шокируют не столько слова Зверя, сколько то, как он их говорит, звучащие в них эмоции.
Отдам ему должное: он умеет вести переговоры. Это был весомый аргумент, который сейчас с треском ломает все мои внутренние барьеры.
Закрыв глаза, повторяю про себя, что это всего лишь красивые слова, которые ничего не стоят. Но при этом знаю, что я не права. Зверь не из тех, кто играет словами. Он прямой как стрела. Скорее, ударит правдой, чем смягчит неприятную новость. Зверю было непросто произнести эти слова. Не удивлюсь, если он никогда раньше не говорил ничего подобного, не проявлял слабости и уж точно не показывал её другим.
— Скажи это ещё раз! — шепчу помимо воли.
— Нет. В следующий раз я скажу тебе это после того, как ты выйдешь за меня замуж.
— Замуж?! С каких это пор ты собираешься жениться?
— С тех пор, когда я велел тебе оставаться в твоей комнате, а ты вместо этого сбежала с острова вместе с Софи и оставила меня. Оставила… меня… одного. Без тебя.
— Во-первых, я не сбегала, а меня заставили…
— Я знаю, кто пытался от тебя избавиться. Он наказан, ты больше его не увидишь. Но всё равно, ты сбежала. Придя на берег, ты не попросила меня о помощи. Не пожаловалась мне на то, что случилось, и не осталась со мной. Вместо этого ты улетела со своим братом. Выбрала его сторону.
— Тебя это удивило?! После того, что ты пообещал держать меня взаперти и делать всё, что тебе заблагорассудится, с другими женщинами?! Женаты мы или нет, но, если ты меня разозлишь, я не буду этого терпеть и всё равно сбегу.
Зверь пожимает плечами.
— Значит, мне придется сделать так, чтобы ты не злилась.
— Думаешь, у тебя получится?
— Выйди за меня замуж — и тогда узнаешь. — Вроде говорит спокойно, но при этом ощущаю его напряжение всем телом.
Безумно хочется ему верить, но почему же так трудно?
Возможно, всё это последствия прошлого. Я страшно обожглась с Массимо, те шрамы останутся навсегда. А, возможно, я просто не верю, что мне может так повезти? Ведь я почти полностью доверилась Зверю на острове, а потом мы поссорились, и он сказал такие вещи, что моя вера испарилась. Вот так получается. Одним словам, плохим, веришь с невероятной легкостью, а вот другим, хорошим, верить намного труднее.
— Твои женщины на острове… — Начинаю с неохотой, потому что эта тема может снова нас поссорить, теперь уже навсегда. Однако обсудить это необходимо.
— Они не мои, а просто свободные женщины.
— Молодые и полуобнаженные женщины свободных нравов, большая часть которых пытается привлечь твое внимание и соблазнить тебя.
— Учитывая, кто я такой, это неудивительно. Что из этого?
— Хочешь сказать, что ты не будешь с ними спать?
— Не «хочу сказать», а говорю. Ты считаешь меня безмозглым пацаном, который не способен себя контролировать?
— В том то и дело, что я не хочу, чтобы ты себя контролировал. Если тебе приходится прикладывать усилия, чтобы не спать с другими женщинами, то это не любовь.
Зверь раздраженно дёргается и выдыхает сквозь сжатые зубы.
— Белла, мне ничего не приходится делать! С того дня, когда ты появилась на острове, я не спал ни с одной другой женщиной. Не потому, что соблюдал какие-то правила и старался контролировать себя, а потому что мне этого не хотелось. Это не требовало никаких усилий. Я спал только с тобой, так и буду продолжать. Я хочу спать с тобой сейчас, завтра и через десять лет. И я не буду рисковать и делать глупости, потому что не хочу потерять это право. Ни за что. Не потому, что так надо, а потому что я так хочу.
— Но ты сказал…
— Я знаю, что я сказал! — восклицает так громко, что Софи снимает наушники и хмуро смотрит на нас.
— Зверь, почему ты злишься? Что случилось?! Хочешь, мама тебя обнимет, и тогда тебе станет легче?
— Да! — отвечает он резко. — Да, хочу, — чуть мягче.
Не заставляю его ждать. Обнять его за шею не удаётся, на сиденье слишком тесно, но укладываюсь ему на грудь и обхватываю его руку. Он прижимает меня к груди и целует в макушку.
Софи удовлетворенно кивает и возвращается к просмотру фильма.
— Я ещё не раз много чего наговорю, но ты не слушай меня, ладно? — просит тихо.
Хмыкаю.
— Значит, вообще тебя не слушать? Даже сейчас?
— Я не привык от кого-то зависеть и нуждаться в другом человеке, меня это дико бесит. Не слушай меня, когда я злой. Я много чего могу наговорить, но ты не слушай. И больше не сбегай от меня, ладно? Я не собираюсь ограничивать твою свободу. Наоборот… Если ты чего-то хочешь, я всё сделаю, Белла. Всё. Только скажи. Сделаю так, как ты захочешь. Всё для тебя и для моего будущего консильери в юбке. Хотя, если так и дальше пойдут дела, то, скорее, Софи будет Доном, а я ее консильери. — Зверь смеётся и целует меня в волосы. Наши руки сплетаются вместе. Наши тела тянутся друг к другу. — Я схожу с ума от того, что ты когда-то любила другого мужчину, и, возможно, до сих пор любишь.
— Я ненавижу Массимо. И я не уверена, что мои прошлые чувства к нему можно назвать любовью, потому что я совершенно его не знала. И теперь мне страшно подумать, о том, что я сделала ради той острой влюбленности. Я обманывала моих родных, сбежала из дома, опозорила себя, родила Софи вне брака, а потом, когда мой отец нашёл нас с Массимо и выстрелил в него, я… отомстила.
— Я знаю, Белла.
— Что именно ты знаешь?
— Всё. Я знаю, что случилось с твоим отцом.
— Откуда?! Орсон тщательно это скрыл!
— Да, ты права, это хорошо скрыли, но в последнее время я очень сильно тобой интересовался и поэтому смог раскопать подробности гибели твоего отца.
— Я его убила, — произношу на выходе, скороговоркой, как будто, если не скажу сразу и сейчас, то передумаю. — Я хладнокровно застрелила отца за то, что он, как я думала тогда, убил Массимо. Отец собирался выдать меня замуж за монстра из Чикагской мафии, для него это было бы очень выгодной сделкой. Когда мы с Массимо сбежали, отец без устали нас искал, а когда нашёл, выстрелил Массимо в спину, забрал Софи и отдал её незнакомцам, а меня пообещал убить, если я откажусь выйти замуж за выбранного им мужчину. Мне удалось сбежать. Я долго выжидала и пряталась, но потом появился шанс — и я убила отца.
Зверь обнимает меня, покачивает, как ребёнка, стирает слёзы с моих щёк подушечками пальцев. Не требует, чтобы я замолчала и прекратила себя расстраивать. Он знает, что мне нужно выговориться, выплакаться и во всём ему признаться. Не то, чтобы он был самым подходящим человеком для отпущения грехов, но он в свойственной ему наглой манере берёт себе это право.
— Твой отец был чудовищем, Белла. Если бы не твоя инициатива, Орсон бы убил его сам. Знаешь, что привлекло меня к тебе с самого начала? Ты всё делаешь страстно и на двести процентов. В любое действие вкладываешь всю себя. Софи точно такая же. — Опускает голову и шепчет, задевая губами мочку моего уха. — Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал, Изабелла Агати. Мне нужно… Нет, мне необходимо, чтобы ты любила меня на все двести процентов. Чтобы ты отдала мне всю себя и твое абсолютное доверие. Я уже отвечаю тебе тем же. Если ты позволишь, я буду отвечать тебе тем же на все двести процентов до конца наших дней. Мы будем жить вместе, спать вместе. Храпеть душа в душу.
