Преподаватель - Марго Лурия
Недвижимо, Ник выжидающе стоял словно хищник в порыве охоты и кротким нежным взглядом описывал черты любимого лица, что зрело гневом под спадающими очками.
— Закончить? — обессиленно от подступающих слёз, промолвила девушка.
— Не кипятись, — мужчина прижал к себе раскрасневшееся дитя и продолжил, шепча на ухо — я понимаю твои чувства, но с моей стороны, будь уверена, ничего не будет.
— Я знаю, просто меня раздражает она, и то, что она всё поняла. Родителям, скорее всего, расскажет.
— Да, однозначно. Но мы всё ещё можем не ехать. — отстранившись, Джейн сверкнула язвительным тоном:
— Ну уж нет, мы поедем и будем улыбаться, и пусть она пытается это пережить, а не я.
Это детское противостояние всему, что могло не вписываться в её картину мира, умиляло и так походило на его упрямство. По отдельности они оба убегали от своих проблем, но будучи вместе, помогали друг другу встречаться с ними лицом к лицу и, возможно, даже преодолевать. Ведь, как ты не воспитывай в себе стойкость и силу духа, в одиночку многое не преодолеть.
Наступившие праздники, хоть и омрачились усталостью от бесконечных контрольных, позволили, наконец, не жертвовать временем, проведённым в уединении. И после пары дней восстановления, новогодняя суета захватила всё внимание на себя. Ник принёс целую коробку украшений, чтобы создать в квартире уют, а ведь раньше ему и в голову не приходило тратить время на подобную ерунду. Они купили ёлку и спрятали под неё подарки, упакованные в миллион слоёв разноцветной бумаги, что прятала любые подсказки о содержимом.
Этот праздник был первым, что Джейн провела не с Луи, хоть и звонила ему, пока профессор готовил ужин, было крайне непривычно, но та заверила, что обязательно познакомит их с избранником.
Маме Джейн не звонила, лишь отправила сообщение, что всё хорошо, и передала привет от подруг, с которыми якобы встречала праздники. Миссис Морел уехала отдыхать куда-то, потому что не выносила толкотню и грязный снег, её праздник состоял в уютном сервисе, где все вокруг неё носились, дабы угодить, и так она по-настоящему развлекалась.
Когда пришло время открывать подарки, девушка достала увесистый свёрток, который улыбаясь передала Нику, где тот обнаружил какое-то полотно и набор красок. Этикетка громогласно заявляла об искусстве любви, но потребовалось время, чтобы профессор догадался о назначении предмета, с которым раньше никогда не встречался.
— Это холст, который стелется на пол, пока ты и я обмазываемся красками, целуемся, обнимаемся и выплёскиваем свою страсть на полотне. — она сдержанно улыбалась и, сомкнув руки за спиной, покорно ожидала реакции.
— Ты предлагаешь заняться сексом в холодных липких красках?
— Да! — восторженно отрезала девушка — Но только ради благого дела, разумеется, — она обвела рукой комнату — у тебя очень голые стены, их бы чем-нибудь украсить.
Повинуясь, профессор оглядел свою квартиру, с появлением девушки она стала более наполненной и живой, теперь его книги соседствовали с её, полки были заняты женскими вещами, а в воздухе витал аромат женских духов.
— Да, пожалуй, ты права. — произнёс мужчина бархатным голосом, его взгляд упал на плавные изгибы тела, и тот прикусил губу.
С приходом снега на улице не доставало яркости, но иногда день всё же радовал тёплыми лучами. Когда солнце заходило, светлые стены квартиры становились яркими и насыщенными, погружая в странное состояние, переходящее в сонливое отчуждение. Играя тенями и оттенками, они, казалось, не нуждались ни в украшениях, ни в мебели, но Джейн хотелось привнести частичку себя в его логово, а общие фото, которые они периодически делали, как правило, оставались в памяти телефона.
Несмотря на то, что Ник не любил быть грязным и часто мыл руки, его привлекла идея создать что-то совместное, что не привлекло бы пошлого внимания, посети их гости, но о чём только он и она будут знать и вспоминать.
Его крепкие жилистые мускулы, что он прятал под костюмом, играли под лучами увядающего солнца. Он засунул указательный палец в баночку с красной краской и провёл им по её груди, от холодного прикосновения соски отвердели, а по телу пробежали мурашки. Джейн закрыла глаза, откинув голову назад и прикусила губу, она стояла рядом и почти не дышала, а концы волос, собранных в пучок, торчали в разные стороны. Закат играл на её упругой светлой коже, перемешиваясь с красным цветом, пока девушка от прохлады втягивала слегка выпирающий животик.
Закрытые глаза распахнулись, от чего зрачки серых глаз сначала резко сузились, а затем плавно расширились. Её внимание привлекли разноцветные баночки, стоящие рядком отдельно от крышек, она зачерпнула ладонью большое количество жёлтой краски и размазала по широкой мужской груди. Волосы на его теле волнами отпечатывались, создавая на коже рисунок, и, прижав девушку к себе, мужчина начал целовать её, вследствие чего цвета между ними стали хаотично перемешиваться.
Он старался целоваться только в губы, чтобы не испачкать в краске лицо, пока его рука игриво блуждала по телу девушки, массируя скользкие участки. Они играли белыми, черными, жёлтыми, оранжевыми и красными красками, создавая бурлящий огонь, так страстно передающий их секс.
Положив девушку на живот, он вошёл в неё, щекоча спину и играя кончиками пальцев на её шее. Напряженные кисти рук сжимали холст от наслаждения, а комната наполнялась звонкими стонами.
Всё вокруг пропиталось запахом красок, стало жарко и душно, но, когда его рука скользнула между ног девушки, неторопливо двигаясь по выпуклым формам, весь мир будто отошёл на второй план. Не было ни дня, ни ночи, ни радости, ни горя, только его рука и член, горячими волнами будоражащие цунами где-то внутри.
Её кожа полностью скрылась за цветами, спина извивалась под тяжёлым телом мужчины, словно пытаясь вырваться, она прижалась щекой к холсту, обессилев от всплеска удовольствия. Развернувшись к возлюбленному, Джейн примкнула к его лицу, испачкав краской и улыбаясь от потехи, приложила его волосы назад, чтобы не лезли в глаза.
— Получилось огненно. — задумчиво подытожил профессор, пристально разглядывая получившийся результат.
— Так уж и быть, можешь снять её, когда я уйду, но только не забудь иногда вешать обратно, глядишь, со временем я про неё и вовсе не вспомню.
— Вообще-то, мне нравится.
Он повесил пылающую искрами картину между телевизором и обеденной стойкой, в самый центр квартиры, ознаменовав её сердце.
Конечно, композицию ещё следовало доработать, рамка к набору прилагалась самая простая и хилая, и чтобы всё стало идеальным, обрамление надлежало сделать на заказ.
Смыв с себя подсохшую краску, что уже крошками осыпалась с тела, Джейн села на колени преподавателя, гладя его волосы
