Ника Сафронова - Эта сука, серая мышь
Я сделала еще один утвердительный знак.
– Хорошо. Идем дальше. – Колдун слегка сощурился, поглядев на свечу. – Любой приворот – это подавление воли. И привороженный будет подсознательно чувствовать, что именно вы осуществили над ним это насилие. Его будет тянуть к вам, но это не значит, что он не сможет вас возненавидеть. Эта адская мука, поверьте мне! Когда физически невозможно обойтись без человека, которого ненавидишь.
Я заерзала. Слова чародея ранили меня в самое сердце.
– Но и это еще не все! – зловеще продолжал Сальвадор. – Приворот может изменить любимого вами мужчину до неузнаваемости. Он может стать неадекватным, психически неуравновешенным. У него могут появиться проблемы с алкоголем и со здоровьем. И самое главное! Пути назад уже не будет. Приворот нельзя снять никакими психологическими способами. Его можно лишь купировать на непродолжительное время. Но и только. Так что думайте, Полина. Я вас не тороплю.
Я сидела, обложившись подушками, и пребывала в полной растерянности.
Как же так? Я надеялась, что после сегодняшней сделки моя жизнь наладится к лучшему. Я стану любима самым желанным человеком на свете. А теперь получается, что я опять попала пальцем в небо?
– Сальвадор, милый! – взмолилась я. – Неужели все так ужасно? Вы же говорили лишь о возможных последствиях!
– Я и не отрицаю. Все эти побочные действия могут как проявиться, так и нет. Точно так же, как при приеме лекарств. Все зависит от переносимости их организмом. Но… – он слегка подался вперед, – риск всегда имеется.
Я призадумалась.
Глядя, как быстро-быстро бегают четки в тонких натренированных пальцах, я взвешивала все «за» и все «против».
Что, если Всеволод, действительно, меня возненавидит?.. Ну и что с того? Он и сейчас-то недалеко от этого ушел. Мягко говоря, он меня недолюбливает. Зато в физическом плане он уже не сможет без меня обходиться. И это, что ни говори, огромный плюс… Да! Но какое право я имею наносить ущерб его здоровью? Благополучию? Хотя, с другой стороны… ведь тысячи женщин делают на своих возлюбленных привороты и ничего… Стоп! Но надо мной тяготеет проклятие! Что, если, связав его и себя неразрывными узами, я обреку его на… Но я хочу его! Я хочу его! Так хочу!
– Ну что ж, – медленно и тихо, как бы самой себе, проговорила я, – риск – благородное дело…
– Иными словами, вы согласны, – уточнил Сальвадор.
– Я согласна.
– Прекрасно! Тогда приступим!
Он живо поднялся. Перенес в центр две заготовленные на подставках свечи. Зажег их, подержал над ними ладони, будто бы согревая. А после взялся за фотографию.
– Как его имя? – каким-то измененным голосом осведомился колдун.
И от этого голоса у меня по спине вдруг побежали мурашки.
– Все… Всеволод, – заикаясь, ответила я.
Больше вопросов не последовало. Маг настоящим гусиным пером подписал что-то на обороте. И, взяв иглу с толстой красной ниткой, начал прошивать изображение, бормоча себе под нос какие-то заклинания. Я только однажды смогла разобрать несколько слов – «как нитка за иголкой»… И все!
Дальше колдун сделал несколько заключительных стежков. Обрезал нить и оба ее конца связал тремя крепкими узелками. Перекрестил их левой рукой. И сверху капнул воском от красной свечи. Молвил:
– Да будет так.
Вся процедура заняла не более пятнадцати минут. Я даже не успела подумать о том, что где-то, на другом конце города, моему привороженному уже попали в глаз и сердце маленькие соринки. Из-за них он будет узко видеть и чувствовать. Как будто смотреть в бинокль, направленный только в мою сторону.
– Возьмите, – протянул колдун заговоренный снимок, – храните как зеницу ока. И помните! Эту фотографию никто не должен увидеть. В особенности тот, кто на ней изображен.
Абсолютно лишнее предостережение. Я и сама хотела упрятать этот предмет так далеко, насколько возможно. Как говорят, избавиться от свидетеля. Свидетеля моей нечистоплотной игры и совершенного акта насилия.
По дороге обратно я испытывала смешанные чувства – страх, отчаянье, стыд. Но в то же время было и чувство великой надежды, великого ожидания, что вот теперь, в этот самый день и час, я стала неотъемлемой частью его души. Кто знает, какими глазами он посмотрит на меня при нашей следующей встрече? Кто знает?..
К берегам Клязьменского водохранилища я добиралась витиевато, со множеством пересадок и восьмикилометровым крюком.
Четко поняв, что не успеваю к назначенному времени в «Медведково», я отправила Оксанке сообщение. В ответ она прислала мне подробное описание маршрута. Но я конечно же перепутала и номер автобуса, и название деревни, от которой нужно было идти пешком. В результате очутилась среди сказочно живописных теремков, служащих моей конечной остановкой, примерно часа в три пополудни.
Территория здесь была небольшая, но очень приятная. Даже при столь неопределенной погоде, когда снега все еще не нападало вдоволь, чтобы укрыть густым ровным слоем поля, пригорки и крыши дальних домов, над которыми едва различимо клубился дымок.
Впрочем, по всем показателям это могло произойти уже сегодня. Все время, что я провела в дороге, мела метель. Сначала падали всего лишь хиленькие крупинки. Но чем ближе подбиралась я к подмосковному курорту, тем гуще становились гонимые ветром снежные хлопья.
Теперь заблудиться было уже почти невозможно. Всего несколько коттеджей здесь имели второй этаж. С синей же черепичной крышей стоял и вовсе один. Вскоре я увидела его, уютно примостившегося в окружении сосен и елей. Иные домики были все больше одноэтажные. В стиле русских избушек XXI века. Везде пластиковые пакеты на окнах. Кое-где даже спутниковые антенны. Крыши опять же в русских селеньях никогда не отличались такой насыщенностью цветов. Но в общем все было достаточно мило.
Особенно мне понравился каток, который по вечерам наверняка освещался теми фонариками, что были натыканы везде по периметру. Очень красиво! Да! И еще елка! Огромная, пушистая, вся в красно-бело-синих игрушках и мишуре. Сразу появилось новогоднее настроение.
И вот я, вся такая праздничная, заметенная снегом с головы до пят, как заплутавшая Снегурка. С огромным красным пакетом, в котором лежала всякая всячина, начиная от моего сменного костюма и завивочных щипчиков и заканчивая бутылкой вина и конфетами. Остановилась на пороге коттеджа № 11. Надавила на малюсенькую кнопку в надежде, что этой крошке удастся перекрыть рев российской попсы, доносящийся до моих ушей изнутри. И, как ни странно, все получилось.
Через минуту передо мной предстала одна из двух кузин именинницы.
Юлю (или Юляшку) я знала чуть ли не с пеленок. Во всяком случае, виделась с ней не раз и не два. Для меня она всегда была эталоном нравственности и чистой, тургеневской красоты. И едва ли я сама хотела выглядеть в глазах Юляшки малообразованной дубиной. Но, как ни прискорбно, это однажды произошло. Хорошо хоть, тогда опростоволосилась не я одна, а на пару с Дороховой. А получилось так.
