Любовь вслепую - Вероника Мелан
Ладно, первая неудача – это еще не проигранная партия. Я храбрилась, хотя внутри было стыло. Здесь всё было не так, как в Дэйтоне, все не такие. Казалось, никому нет до тебя дела, социум даже внутри Кирстауна жестко поделен на классы. И классификация тебя как личности зависела исключительно от размера кошелька и от того, во что ты одет. Кошелька у меня не было вовсе, одета я была плохо. Мой рюкзак в доме Эггерта.
«Кто любит помогать неимущим или попавшим в беду? – размышляла я на ходу, прикидывая дальнейший порядок действий. – Бабушки, конечно». Люди пенсионного возраста становятся более терпимыми, понимая, что жизнь длинна и трудна, что деньги решают не все. Что главное – душа. Не все, конечно, к подобным выводам приходят, но среди немногочисленных прохожих я выискивала глазами именно бабушку.
«Они доверчивы…»
Дошла до светлой двери – выхода из магазина с яркой вывеской над входом (магазин был продуктовым), – наткнулась на немолодую женщину с высокой прической.
«Сколько ей? Шестьдесят? Шестьдесят пять? Пойдет…» Одежда недорогая, но аккуратная.
– Простите, – обратилась негромко, кутаясь в кофту и капюшон, – вы мне не поможете?
«Что вам?» – брови на испещренном морщинами лице были, кажется, чем-то нарисованы. Брови-дуги. Вечно снисходительные. Задавая вопрос, я порами кожи предчувствовала негативный ответ.
– Мне нужно найти дом человека, к которому я приехала в гости. Я гуляла, заблудилась, квартал незнакомый…
– Вы приехали к подруге?
Вопрос меня удивил, сориентироваться я не успела и потому брякнула:
– К другу.
– К другу-мужчине? – моя челюсть успела лишь отвиснуть от оскорбленного тона. Но слова я вставить не успела, пожилая дама продолжила тоном, отлитым из металла: – Как можно ездить туда, не зная куда? Одной! К мужчине! О котором вы, похоже, ничего не знаете.
Я пыталась комкать слова из воздуха, придумывая достойный ответ, но не успевала.
– Какое поколение мы растим? Я говорила дочерям. Мы растим шлюх – вы яркий тому пример! Как зовут этого вашего…мужчину?
Последнее слово она выклюнула так едко, что, если бы попала им в Эггерта, у того на коже проплавилась бы дыра. Имя я называть не стала, конечно, – вредная старуха и спрашивала его не для того, чтобы мне помочь, а чтобы тоже оклеветать.
«Вот рухлядь…с раздутым самомнением. Еще мораль смеет читать…»
Теперь прочь я не шла, но уже бежала. Что за люди тут живут? Злость пузырилась на моих губах, хотелось высказать кошелке про ее же собственное поведение, хотелось, если честно, просто облить матом, но мне нельзя. Я должна быть тихой, незаметной, неприметной.
И я начала уставать.
Люди – как машины. Машины – как дорогие скользящие тени. Тени – это то, чем наполнены местные жители и их умы. Гнилой город. Красивый снаружи, но совершенно пустой. Здесь наличествовали люди – и здесь их не было. Куда мне податься? Куда опустить задницу, чтобы передохнула? Что работает до утра, где я смогу не привлекать слишком много внимания? Вокзал, конечно же, – ответ пришел сразу. Мне нужен он.
– Извините, – тормознула я незнакомого, спешащего и ушедшего в собственные мысли мужика. – Где мне найти вокзал?
– Что? – он, кажется, не сразу меня понял.
– Автобусы… Поезда… – Не хватало мне еще изъясняться на пальцах, как в старину иностранцы.
– А, Главная Станция… Перейдите на соседнюю улицу, сверните направо, а дальше прямо. Но далеко, километра четыре. Лучше на автобусе, но они уже не ходят.
Мужчина взглянул на часы и заторопился дальше, сорвался с места, будто соревновался с кем-то невидимым в быстроте ходьбы.
– Спасибо, – шепнула я чужой спине.
Заплатить за билет у меня не нашлось бы денег, даже если бы автобусы ходили. И рано они заканчивали движение по линиям, очень рано. Четыре километра? Придется осилить.
Сказать проще, чем сделать.
К тому времени, когда я достигла-таки цели – широкой лестницы, ведущей к главному освещенному входу, – мои пятки горели. В прямом смысле болели стопы, хотелось пить. Внутрь я затекла с толпой, которая в этот неурочный час все-таки обнаружилась. Куда люди ехали, откуда? К родственникам, на работу? Жили за городом?
Отыскав посреди дальнего зала ряд с пустыми сиденьями, я рухнула в то, которое по центру. Сначала дать отдых ногам и голове, передохнуть. После подумать про еду и воду, присмотреться, если придется, к тому, у кого плохо лежит кошелек. Жаль, если придется опять использовать эти навыки, но что поделать.
Кресла здесь были мягкими, не пластиковыми и не жесткими, как в Дэйтоне. Опустившись в такое пятой точкой, я выдохнула от неожиданного комфорта – меня будто обняли. Обитые подлокотники, идеальный подголовник – кажется, я нашла на пару часов постель. Глаза закрывались от неожиданно навалившейся усталости.
«Интересно, вернулся ли Эггерт с матерью? Встретят ли их у парадной люди из фургона?» Хотелось верить, что к этому моменту у Агнессы и ее сына будут на руках все доказательства, нужные им для того, чтобы игроки на поле сменили позиции.
«Пусть так будет», – пожелала я мысленно, замечая, что звуки сливаются в почти ровный убаюкивающий фон. Не мешал даже мягкий женский голос из радиоприемника, объявлявший прибытие и отбытие рейсов.
Мне нужно пересидеть. Дождаться, пока в городе уляжется паника. И еще новый план… С последним пока был полный провал.
Я сама не заметила, как голова моя свесилась вперед, как я начала клевать носом под шарканье шагов, разномастную речь, шорох колес дорожных чемоданов и короткую повторяющуюся мелодию, предвещавшую очередное объявление.
Уснула я, ощущая себя пустой оболочкой, мечтающей о мягкой кровати, кружке горячего чая. И руках Эггерта.
Я проснулась резко: сработала интуиция. Не сразу сумела разлепить глаза: гудела от переутомления голова. Кое-как сориентировавшись в пространстве, я принялась озираться, искать глазами источник тревоги. И нашла его: вдалеке людей проверяли некими сканерами. Их прикладывали к чужим шеям, считывали некую информацию, смотрели, горит ли зеленым экран.
«Что это? У жителей Первого встроены чипы? Что показывают датчики?»
Ясно было одно: до меня дойдут. Толпу шерстили с одной стороны от кресел и с другой, мне стало трудно дышать, будто на шею накинули удавку. Растерявшись от резкого пробуждения и смены ситуации, я не успела даже решить, какой из путей отходов выберу, понимала только, что, если будет нужно, я скакну на рельсы. И успела даже подняться, когда поняла, что дороги к отступлению уже отрезаны: с одной стороны ко мне приближался человек в форме без нашивок. И с другой тоже.
Они зажали меня в капкан до того, как я успела покинуть убежище. Сканер к моей шее прикладывать не стали – на роже у меня, что ли, было написано, что я не уроженка Кирстауна? Но приказали тихо и жестко, не рыпнешься:
– Мисс. Вы сейчас пройдете с нами.
Глава 12
(Shyloom feat. FJØRA – Take You Down)
– Как вы попали в Первый Район с Лейнхартой Третьего, на которой четырнадцать процентов?
Сидящий напротив меня по ту сторону стола человек спрашивал об этом уже не в первый раз.
– Не помню, – отвечала я снова и снова, – уснула пьяная у бара, проснулась здесь.
Он напоминал мне Эггерта. Чем-то. Может, цепким взглядом, может, непробиваемым спокойствием, может, терпеливостью. Накачанной фигурой? Его лицо меня не трогало – не те черты, которые я могла бы полюбить, – но что-то в ауре. И против воли из-за этого сходства он стал мне абстрактно симпатичен, хотя чувство было неуместно.
– Кто вам помог? Назовите имена.
Я рассматривала свои ногти, ощущая, что тону все глубже, что толща воды надо мной давно сомкнулась. Вопрос лишь в том, надолго ли хватит воздуха в легких.
– Как вы попали в Первый Район?
Он умел ходить по кругу, как шарманка, их так учили, я знала. Наверное, у этого были высшие баллы.
– Как вас зовут?
– Не помню. Провалы в памяти.
Чем меньше они знают, тем больше у меня времени, возможно, времени у Эггерта, если он
