Переплетение судеб (СИ) - Ланкастер Наталья

- Кажется, вчера и впрямь погода решила мне помочь, - хмыкнул я, с досадой наблюдая за разбушевавшейся погодой. - Я знаю, что ты проснулась, Дженн. Так что открывай глаза.

Тяжело вздохнув, Дженнифер зевнула и немного потянулась, вытягивая свои длинные ножки из-под пледа, а одна из ручек приземлилась мне на торс, обжигая даже сквозь футболку.

- Доброе утро, - сонно пробурчала, чуть потеревшись носиком об мое плечо, пустив табун мурашек вдоль позвоночника. - Извини, из-за того, что я заснула ты тоже спал в не лучшей позе.

- Все в порядке, правда, - слегка повернув голову, тут же уткнулся своим носом ей в макушку, а немного втянув воздух почувствовал запах каких-то трав, исходящий от ее волос. - Но я хочу есть.

Дженнифер легко рассмеялась и поднявшись с дивана, взъерошила мои волосы, слегка огладив лоб. Рука ее спустилась на мою щеку и погладила, после промолвив:

- Пора бриться, как думаешь? - сил хватило лишь на кивок.

Боже, ты вообще понимаешь, что делаешь своими такими дружескими заботливыми прикосновениями, глупая девчонка? Наверное, нет. Даже не задумываешься об этом, я уверен, а мне стоит выкинуть любые мысли о том, что именно ты сможешь излечить не только мои ноги, но и мое сердце. Честно, будь моя воля, умей я управлять своим сердцем, давно бы приказал ему не влюбляться в кого-либо, еще бы детстве. Тогда много чего не произошло. Тогда бы и другом я стал тебе гораздо раньше, и меньше проблем от всего этого было бы.

А сейчас мне остается лишь стискивать зубы и молиться, чертовому Богу, что никогда не был ко мне милосерден, чтобы любовь к Дженнифер обошла меня стороной. Потому что знаю - не полюбит. А еще раз свое сердце я явно не смогу собрать. И в этот то раз не особо пока получается - отголоски боли и ненависти тлеют во мне, обжигают сердце, что и так обливается кровью от той раны, что ему нанесли...

Из мыслей меня вырывает Дженн, когда просит помощи в перемещении моего наполовину недееспособного тельца с дивана на кресло, а потом и в ванную.

Половину этого пасмурного тяжелого на мысли дня мы как обычно проводим в больнице, где опять все повторяется - анализы, процедуры, вопросы этого дурацкого врача, что с моей жены глаз не отводит. Столкнувшись с этим блондинистым хрычем сразу после наркотической попытки убить меня и учуяв аромат его одеколона, сразу понял чья именно одежда в ту злополучную ночь, когда я чуть не придушил Дженнифер, была на ней. И от всех этих взглядов на нее - нежных, буквально ласкающих - непонятная мне ярость поднимается из глубины души.

Какого хрена этот врач недоделанный так смотрит на замужнюю женщину!? Даже если он знает, что брак наш был по расчету, это не дает ему никаких чертовых шансов! Теперь каждый раз, когда вижу его хочется высказать ему все, что я думаю обо всех его взглядах и этих разговорчиков. Ох, какое же удовольствие протекло по моим венам, когда он увидел наши переплетенные руки не так давно - так сильно помрачнело его лицо.

- Джим, на завтра надо договориться с сиделкой, - вдруг подает голос Дженн, ставя около меня тарелку с ужином и бокал с очередным травяным чайком. - У меня будет интервью, и я не смогу побыть с тобой.

- Конечно, - киваю я ей, и тут же беру телефон, чтобы написать сиделке. - Он сможет, так что иди со спокойной душой и ни о чем не беспокойся.

Замечаю, как ее руки чуть подрагивают и как нервно вздымается ее грудь и все мое естество тянется успокоить ее. Рука накрывает одну ее ладонь, другая же тянется ее лицу, слегка приподнимаю за подбородок и смотрю в ее карие глаза, что наполнены тревогой и беспокойством.

- Все будет хорошо, ты справишься, - тихо шепчу я ей. - Помни, что бы кто не говорил у тебя за спиной, я верю в тебя. Ты справишься.

- Он отвратительный человек, - судорожно выдыхает Дженн, накрывая мою руку, что на ее подбородке своей и переносит на щеку, и под моими пальцами оказывается мягкая чуть тронутая румянцем кожа, кончики пальцев от этих ощущений буквально горят. - Он пугает меня, потому что может по щелчку пальцев разрушить мою карьеру, которая даже еще не началась, если честно я довольно часто - после того как начала работать над этой статьей - стала задумываться о том, чтобы перейти в романисты, где нет никакой власти, никто не может повлиять на то, выпустят ли твою книгу или нет. Где действительно правит талант, а не деньги. И одновременно с этим вызывает у меня отвращение ко всему его образу жизни, меня воротит от тех, кто разменивает себя на деньги и думает, что может купить все что захочет и кого захочет.

- Я даже не знаю, что можно на такое сказать, - бормочу я ей, мягко поглаживая ее щеку, - но, если что-то случиться я поддержу тебя, так же как ты сейчас поддерживаешь меня. Если бы ты не ты Дженн, я бы связал свою жизнь с настоящей мегерой, которая скорей всего убила бы меня спустя несколько лет, если не месяцев, брака. Не будь тебя и твоей поддержки, даже если бы не твоя ядовитость, когда я все еще был с ней, я бы сдох. Вот стал я инвалидом, и поверь не будь тебя рядом, не будь твоей силы и злости, я бы пустил себе пулю. Серьезно. Я бы не стал терпеть себя такого. Просто не смог. Потому что это так напоминает мне школу, там...

- Не надо, - шепчет Дженнифер, смотря мне прямо в глаза. - Я вижу, что ты не готов об этом говорить. Поэтому не надо.

- Вот видишь, - также тихо шепчу ей в ответ, - ты такая понимающая, что я просто диву даюсь. Как ты можешь быть настолько доброй и заботливой, после всего того что я сделал и наговорил?

Она пожимает плечами.

- Просто я такая, слишком отходчивая. Да и друзей у меня нет, так что уцепилась за первую возможность завести друга.

- Неужели никогда не было?

- Может в детстве и были, но я особо то и не помню, после того как мама умерла мне было важнее получить внимание отца, чем подружится с кем-нибудь. Но как видишь, все было бестолку. Хотя я многое перепробовала для этого.

Мы оба тяжело вздыхаем.

- Слишком тяжелые темы пошли, - выдохнул я. - Давай лучше вернемся обратно к еде. А завтра будем надеется на то, что у этого мужика еще есть благоразумие.

***

Дженнифер.

Сраный, мерзкий ублюдок. Чтобы у тебя член отсох вместе с твоим глумливым длинным языком. Чтоб не повадно было такую мерзость говорить и пытаться сделать.

Как вспомню все это дерьмо, что он наговорил, как ярость словно цунами накатывает на меня и хочется просто разнести к чертям собачьим весь его кабинет, и разбить об его насмешливое лицо руки в кровь!

С самого утра у меня было плохое, можно даже сказать, отвратительное предчувствие, словно что-то должно было произойти и избежать этого было невозможно. Легкий страх и беспокойство об интервью проникало в каждую клеточку моего тела, заставляя нервную дрожь пробегать по конечностям, а кончики пальцев холодеть.

Даже выспаться сегодня толком не удалось - тревога вызывала кошмары и помочь ничего не могло, так как спать я ушла к себе наверх, чтобы не мешать Джиму вечером при подготовке, и чтобы Джим не мешал мне утром при своих сборах с сиделкой. Отчего темные круги под глазами пришлось замазывать тоналкой, которую я не особо жалую, так как поры закупоривает - лично я придерживаюсь естественной красоты, а не тонны макияжа на лице, из-за которого потом к тридцати пяти годам выглядишь на все пятьдесят.

Когда меня у ресепшена встречает секретарша и оглядывает таким презрительным взглядом, словно я бабушку какую у нее на глазах толкнула и оскорбила, как где-то под ложечкой начинает сосать. Не нравится мне все это блин. Лучше бы сразу отказалась и не мучилась. Нашла бы другую работу. Так нет же, надо было повыебываться и пойти устраиваться в один из самых популярных журналов. Ничему тебя жизнь не учит, Дженнифер, абсолютно ничему.

- Мистер Хейли, мисс Николсон здесь, - я смотрю на нее в недоумении и рискую поправить.

- Вообще-томиссисНиколсон, и даже если бы была мисс, то явно с другой фамилией, мисс секретарь, что даже не удосужилась представиться, - хмыкаю я ей в ответ на возмущенной взгляд.