Джудит Макнот - Рай. Том 2
— У меня есть и личная прямая линия.
— Знаю, как, впрочем, и Майклсон. Просто он запаниковал и не смог отыскать номер.
К половине шестого, после целого дня напряжения и беспомощного ожидания, в кабинете Мередит наконец раздался звонок, о котором она молилась. Нью-орлеанское отделение полиции по борьбе с терроризмом не смогло отыскать в магазине ни бомбы, ни следов взрывчатки и собиралось снять ограждение вокруг магазина. Таковы были хорошие новости. К плохим относилась та, что универмаг недополучит прибылей за целый день в самый разгар сезона.
Мгновенно ослабев от усталости и облегчения, Мередит сообщила обо всем Марку Бредену, а потом сложила в портфель все бумаги и отправилась домой. Паркер еще не перезвонил ей, но Мередит надеялась, что он даст о себе знать, как только узнает о ее звонке.
Поднявшись к себе, Мередит швырнула на кресло манто, перчатки и портфель и подошла к автоответчику, чтобы проверить записи, надеясь, что Паркер звонил, но красная лампочка не горела. Однако миссис Эллис приходила и оставила записку с сообщением, что сделала покупки сегодня, а не в среду, потому что должна в среду утром идти к врачу.
Упорное молчание Паркера было явно неестественным, и тревога Мередит с каждым часом усиливалась. Она уже представляла его в госпитальной палате, или, что еще хуже, в ресторане, или ночном клубе с какой-нибудь красавицей, где Паркер пытается лечить раненую гордость…
«Прекрати, немедленно прекрати!»— приказала она себе. Подумать только, стоило лишь очутиться рядом с Мэттом, как она ждет несчастья на каждом шагу! Конечно, это глупо, но, учитывая прошлый опыт с Мэтью, не так уж невероятно.
Мередит приняла душ и заправляла шелковую блузку в слаксы, как стук в дверь заставил ее изумленно обернуться. Ключи от входной двери были только у миссис Эллис и Паркера, но поскольку он был в Женеве…
— Вы забыли что-то, миссис Эллис… — начала она, открывая дверь, и потрясение замерла при виде мрачного лица Паркера.
— Я уже задавался вопросом, не забыла ли ты что-то, — резко спросил он, — в том числе и тот факт, что у тебя есть жених?
Совершенно убитая раскаянием от сознания того, что Паркеру из-за нее пришлось вернуться, Мередит бросилась в его объятия, заметив при этом, что он поколебался, прежде чем сжать руки.
— Не забыла, — заверила она, целуя его в щеку. — Мне ужасно жаль.
Она потащила его в комнату, ожидая, что Паркер разденется, но он продолжал холодно и пристально приглядываться к ней.
— О чем ты жалеешь, Мередит? — выдавил он наконец.
— О том, что доставила тебе столько хлопот и пришлось даже бросить все дела в Женеве и лететь домой. Ты не получил утром моего сообщения? Я звонила тебе сегодня.
Напряженное лицо Паркера мгновенно расслабилось, но в глазах стыло затравленное, усталое выражение.
— Не получил. Я бы выпил сейчас чего-нибудь, — вздохнул он, сбрасывая пальто.
Мередит кивнула, но не пошевелилась, с беспокойством замечая, как он измучен и осунулся.
— Не могу поверить, что ты вернулся домой только потому, что не смог связаться со мной.
— Завтра будет объявлено о банкротстве Мортона Саймонсона. Мне сообщили прошлой ночью.
Мередит не совсем поняла, почему Паркер решил срочно лететь домой лишь потому, что известный промышленник разорился, но все-таки решила спросить, в чем дело, пока наливала виски.
— Наш банк ссудил ему больше ста миллионов, — пояснил Паркер, — и если он всплывет брюхом вверх, мы потеряем большую часть этой суммы. И поскольку мне, кажется, заодно грозила опасность потерять и невесту, я прилетел, чтобы спасти по возможности и то и другое.
Несмотря на кажущуюся легкость тона, Мередит поняла, чем грозит банку банкротство Саймонсона, и вспыхнула от стыда за то, что невольно стала лишним поводом для беспокойства.
— Но тебе никогда не грозила опасность потерять меня, — покачала она головой.
— Почему, черт возьми, ты два дня молчала? Где была? И что происходит с Фаррелом? Лайза рассказала мне, что ты узнала правду от его отца и уехала в Индиану в пятницу вечером, чтобы все объяснить ему и заставить согласиться на развод.
— Я так и сделала, — мягко ответила Мередит, вручая ему стакан, — и он согласен на развод. Стюарт Уитмор и я встречаемся с Мэттом и его адвокатами завтра в его офисе.
Паркер кивнул, молчаливо наблюдая за ней. Следующий вопрос оказался именно тем, которого она так ждала и боялась:
— Ты провела с ним весь уик-энд?
— Да. Он был… слишком болен, чтобы связно мыслить.
Запоздало припомнив, что Паркер ничего не знает о том, как Мэтт купил хаустонский участок, чтобы отомстить ей за то, что комиссия по районированию отклонила его проект, Мередит сообщила и об этом и объяснила, почему посчитала необходимым сначала примириться с Мэттом, а потом уже рассказать о выкидыше. Закончив рассказ, она опустила глаза и стала рассматривать сцепленные руки, сгорая от стыда за то, что не сказала Паркеру всю правду, не в силах решить, то ли будет слишком эгоистично перекладывать на его плечи бремя вины, то ли наоборот — морально и этически оправданно. Однако сейчас не время терзать его: банкротство Мортона Саймонсона и так нанесло Паркеру тяжелый удар.
Мередит все еще пыталась решить, что делать, когда Паркер заметил:
— Фаррел, должно быть, пришел в бешенство, когда узнал, что твой отец лгал ему.
— — Нет, — покачала головой Мередит, вспоминая душераздирающую скорбь и сожаление на лице Мэтта. — Он сейчас, возможно, сердит на отца, но тогда думал совсем о другом. Я начала плакать, когда рассказывала о похоронах Элизабет, и мне показалось, Мэтт изо всех сил старался тоже не зарыдать. Не время было предаваться гневу.
Вина за то, что произошло потом, ясно отразилась в ее глазах, и Паркер заметил это.
— Наверное, ты права.
Он сидел, слегка сгорбившись, опершись локтями о колени и не сводя глаз с Мередит. Наконец он отвел взгляд и, сцепив зубы, начал задумчиво перекатывать стакан между ладонями. Последовали бесконечные минуты неловкого молчания, и Мередит поняла, ясно поняла, что Паркер подозревает правду.
— Паркер, — пробормотала она, готовая во всем признаться, — если ты хочешь знать, действительно ли Мэтт и я…
— Только не говори, что переспала с ним, Мередит, — процедил он. — Солги, если сможешь, и дай мне поверить, но не говори, что отдалась ему. Этого я не вынесу.
Он уже осудил ее и вынес приговор… а для Мередит, стремившейся, чтобы между ними не было ничего, кроме правды, пытавшейся заставить его понять и, возможно, простить, эти холодные слова показались пожизненным заключением в чистилище.
Паркер выждал несколько минут, очевидно, давая им обоим время отделаться от неприятной темы, отставил стакан и поднялся. Обняв Мередит за плечи, он привлек ее к себе и приподнял ее подбородок, пытаясь улыбнуться.
