Джудит Макнот - Рай. Том 2
— Позвони мне, черт возьми! Я хочу верить, что у тебя были веские причины провести уик-энд с Фаррелом, но, как ни стараюсь, не могу найти подходящих.
Мередит вынесла эту часть куда с большим мужеством, чем следующие слова, полные нежности и недоумения:
— Дорогая, где ты? Я знаю, что ты с Фаррелом. Прости, что сказал это, мое воображение оказывает мне плохую услугу. Он согласился на развод? Или убил тебя? Я ужасно волнуюсь.
Мередит закрыла глаза, пытаясь прогнать тяжелые предчувствия и заняться делами. Записка, оставленная Мэтту, была по-детски трусливой, и теперь она просто не могла понять, почему не подождала, пока он проснется, и не попрощалась с ним, как взрослый, отвечающий за собственные поступки человек. Каждый раз, оказываясь рядом с Мэтью Фаррелом, она говорила и делала вещи, на которые никогда бы не отважилась в определенных обстоятельствах, — дурацкие, не правильные, опасные! Меньше чем за сорок восемь часов, проведенные с ним, она отбросила все моральные принципы и забыла о том, что всегда имело такое значение для нее, — о порядочности и верности. Вместо этого она переспала с человеком, которого не любила, и изменила Паркеру. Такое почти невозможно вынести.
Мередит вспомнила, как жадно и безоглядно отдавалась Мэтту, «на бледных щеках расцвели два красных пятна. В восемнадцать лет она была потрясена тем, что Мэтт, казалось, точно знал, каких местечек надо коснуться, какие слова прошептать на ухо, чтобы бросить ее в море беспомощно-лихорадочного желания.
Но обнаружить, что он по-прежнему способен на это… и на гораздо большее… Мысль об этом наполняла Мередит безмерным стыдом. Вчера она буквально молила его подарить ей наслаждение, она, чересчур застенчивая и скованная даже с собственным женихом!
Мередит одернула себя. Эти упреки, бесконечные сетования просто несправедливы по отношению к ней и Мэтту. Все, рассказанное Мередит, глубоко потрясло его. И они просто… просто попытались утешить друг друга. Он вовсе не использовал ее откровения как средство затащить Мередит в постель. По крайней мере, думала она растерянно, в ту минуту ей так не казалось.
Мередит с досадой осознала, что опять вернулась к тому же — теряет суть вещей, не способна сосредоточиться на главном. Просто нерационально сидеть здесь в одиночестве, едва сдерживая слезы, страдать от угрызений совести и печалиться по таким дурацким вещам, как сексуальный опыт мужчины, сумевшего сделать тебя счастливой.
— Пришлось подождать, пока сварится свежий кофе, — объявила Филлис, входя в кабинет с дымящейся кружкой в одной руке и пригоршней розовых листочков с записками — в другой.
— Вот все, что накопилось за утро. Не забудь, на одиннадцать назначено совещание администраторов.
Мередит постаралась встряхнуться и не выглядеть такой измученной и несчастной, какой себя чувствовала.
— Хорошо, спасибо. Пожалуйста, соедини меня со Стюартом Уитмором. И еще, попробуй дозвониться в отель Паркера, в Женеву. Если его нет в номере, оставь сообщение.
— Что прикажешь сделать раньше? — спросила Филлис с обычно жизнерадостной деловитостью.
— Найди Уитмора, — велела Мередит. Сначала нужно сообщить Стюарту о своем решении. Потом она поговорит с Паркером и попытается объяснить. Объяснить? Но что и как?!
Пытаясь придумать что-нибудь наиболее правдоподобное, Мередит начала рассеянно просматривать записки, но, дойдя до пятой, внезапно вскочила с бешено бьющимся сердцем. Мистер Мэтью Фаррел звонил ровно в десять минут десятого.
Резкое жужжание переговорного устройства вывело Мередит из полубредового состояния, и она увидела, что обе линии заняты, а красные индикаторы часто мигают.
— Мистер Уитмор на первой линии, — сообщила Филлис, — а Мэтью Фаррел на второй. Говорит, по срочному делу.
Сердце забилось с удвоенной частотой.
— Филлис, — дрожащим голосом попросила она, — я не хочу говорить с Фаррелом. Передай, что отныне мы будем общаться исключительно через адвокатов, и кроме того, я уезжаю из города недели на две. Будь вежливой, — нервно добавила она, — но очень твердой.
— Понимаю.
Мередит трясущейся рукой положила трубку. Может, стоит все-таки поговорить с Мэттом и узнать, что он хочет?
Она уже потянулась к телефону, но резко отдернула руку. Нет-нет, не стоит! И к тому же это не имеет значения. Как только Стюарт объяснит, где можно получить быстрый законный развод, все, что захочет сообщить Мэтт, станет совершенно неважным. Наверное, лучше всего отправиться в Рино, или куда-нибудь в этом роде прямо с утра. Совершенно разумное решение. Теперь, когда между ними больше нет вражды, Мэтт не станет приводить в исполнение все угрозы, которые выкрикивал в машине после того несчастного обеда. Все это в прошлом.
Индикатор на линии Мэтта погас, и Мередит не смогла больше вынести напряженно-тоскливого ожидания. Она позвонила Филлис и попросила войти.
— Что он сказал? — спросила она, не успела секретарь сделать шаг от порога.
Филлис едва скрыла недоуменную улыбку при виде взволнованного лица Мередит.
— Ответил, что прекрасно понимает.
— И это все?
— Спросил, неожиданно ли ты собралась в поездку, и я ответила, что да. Верно я поступила?
— Не знаю, — беспомощно вздохнула Мередит. — Он ответил что-нибудь, когда ты сказала, что я неожиданно уезжаю?
— Не совсем.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Он рассмеялся, но негромко. Скорее усмехнулся тихо, но весело. Потом поблагодарил меня и распрощался.
Странная реакция Мэтта почему-то заставила Мередит неловко поежиться.
— Что-нибудь еще? — спросила она, видя, что Филлис продолжает маячить в дверях.
— Просто хотела знать, — пробормотала секретарь немного смущенно, — как ты думаешь, он действительно встречался с Мишель Пфайфер и Мег Райен или это все репортеры выдумали?
— Наверняка встречался, — вздохнула Мередит, безуспешно пытаясь принять безразличный вид. Филлис, кивнув, посмотрела на телефон.
— Забыла, что Стюарт Уитмор ждет, когда ты возьмешь трубку?
Мередит в ужасе схватила трубку и попросила Филлис плотнее прикрыть за собой дверь.
— Стюарт, прости, что заставила тебя ждать, — начала она, нервно откидывая со лба волосы. — Но у меня было не очень хорошее утро.
— Зато у меня утро было поистине очаровательное, и все благодаря тебе, — весело объявил Уитмор.
— Ты о чем?
— Адвокаты Фаррела внезапно решили объявить перемирие. Дейв Левинсон звонил мне сегодня в половине десятого, и при этом был исполнен такой доброжелательности и дружеских чувств, что можно подумать, этот наглый ублюдок весь уик-энд слушал проповеди священника о смирении и терпимости.
