Она мне не сестра - Ася Лавринович
– Мы поговорим, когда ты немного успокоишься! – кричит Кирилл.
Но я лишь качаю головой, пока не в силах развернуться и уйти. Ощущаю такую сильную слабость, что не могу сдвинуться с места.
Кирилл со злостью пинает один из апельсинов, и он летит на грязную обочину, а я наконец нахожу силы направиться в сторону остановки. На удивление, даже не плачу.
Меня накрывает позже, уже дома, когда я, отказавшись от ужина, запираюсь в спальне, выключаю свет и слушаю акустическую версию «Hurricane»[4] на репите. И кажется, что вокруг меня, как в этой песне, все крушится, бушует, горит. Гирлянды на стене, оставшиеся еще с Нового года, всякий раз медленно потухают в такт припеву.
Когда раздается стук в окно, я пугаюсь. Вскакиваю с кровати и направляюсь к балконной двери. Чертов секретный лаз! Если, переборов боязнь высоты, ко мне пожаловал Кирилл, то я, не задумываясь, спущу его со второго этажа…
Но, к моему удивлению, незваным гостем оказывается Ваня Хованский. Кажется, у него возникли трудности: обледенелые перила слишком скользкие. Я распахиваю стеклянную дверь и в одной пижаме и домашних тапочках выхожу на балкон.
– Если тебя тоже подослал этот предатель, и руки не подам, – говорю я, зябко ежась от холода.
– Блин, Лола, я сам, по своей воле пришел, клянусь! Помоги!
Тогда я протягиваю руки и помогаю Ване забраться на балкон. Хорошо, что хотя бы Хованский не перепутал комнаты, – и на том спасибо.
Мы молча заходим в спальню. Я и не думаю зажигать свет или выключать песню, которая продолжает литься из колонки открытого ноута.
– Присаживайся! – сухо говорю я, первой плюхнувшись на диван.
Разговор явно будет идти о Кирилле, поэтому я заранее настроена скептически. Уже представляю, что скажет Ваня: конечно, снова будет выгораживать своего дружка. Наверняка и он, и Илья знали о том, что никакого дяди Саши не существует. И не сказали мне. Предатели! Какой же дурой я выглядела все это время.
Ваня, немного постояв на месте, все-таки садится рядом со мной на диван.
– Я знаю, для чего ты пришел. Наверняка твой лучший друг уже рассказал тебе о сегодняшнем… – начинаю я, опустив голову и нервно отколупывая лак с ногтей. Но Ваня, вдруг легонько ухватив меня за пальцы, тут же перебивает:
– Кирилл не пришел сегодня на тренировку.
За все время, пока Меньшов состоит в команде, он ни разу не пропустил тренировки. Кирилл из тех парней, что даже с простудой выйдут на футбольное поле.
– Вот как, – вздыхаю я. – Это действительно очень серьезно. Надеюсь, ты, как капитан команды, сделаешь ему выговор.
– Лола, он ничего нам с Илюхой не говорил.
– Значит, ты не знаешь, что с ним происходит? – Я поворачиваюсь к Ване и внимательно вглядываюсь в его лицо. Хотя вряд ли разгадаю ложь. Выходит, я совсем ничего не понимаю в людях.
– Я пытался с ним поговорить, но он только огрызается, – говорит Ваня. Лицо у него напряженное. Хованский снова хочет что-то мне рассказать, но не решается. Он определенно скрывает от меня какую-то информацию…
– Ты не знаешь, что с ним происходит? – строгим голосом повторяю я свой вопрос.
– Я не знаю всей истории, да и знать не хочу… Прости, что не сказал тебе раньше. Кирилл – мой друг. Мы с ним с детства вместе. Но и ты за этот год стала мне не чужим человеком, Лола… – Ваня говорит сбивчиво, и я вижу, что ему нелегко решиться на этот разговор. Скорее всего, он не один день обдумывал, сказать ли мне правду. Я тут же вспоминаю его странное поведение в наши последние встречи. И все-таки Ваня выдает: – Короче, что бы он тебе снова ни наговорил, не верь и не прощай его.
– Чего?! – опешив, восклицаю я. Честно говоря, думала, что Ваня будет до последнего выгораживать своего друга.
– Я видел их, Лола, – говорит Ваня. – Они практически каждый день встречаются за углом школы. Ты знаешь, о ком я.
И хотя я была готова к чему-то подобному, в глазах все кружится. Услышав от Вани правду, я теряю надежду. В глубине души мне до последнего хотелось найти всему происходящему оправдание.
Я молчу. И Ваня молчит. И только «Hurricane» продолжает играть уже в сотый раз.
– Лола? – зовет меня Ваня. – Лола, ты как?
Он снова берет меня за руку. Его ладони горячие, будто он не заявился ко мне несколько минут назад с мороза. А мои руки, напротив, ледяные.
– Ничего, переживу, – глухо откликаюсь я.
Ваня как-то неуклюже обнимает меня за плечи.
– Лола, ты очень классная! – говорит Ваня в знак утешения. – А Кирюха поступает с тобой как последнее дерьмо. Ты не заслуживаешь к себе такого отношения.
– Ну, спасибо за поддержку, Ваня.
– Я серьезно! Ты самая красивая в нашем классе. И я, если честно, иногда жалею, что ты сначала обратила свое внимание на него…
– Хованский, ты даже в такой момент не можешь без своих пикаперских штучек? – морщусь я.
– А чего? Я, между прочим, вполне искренне! Просто хотел разрядить обстановку.
Тогда я печально улыбаюсь:
– Спасибо, Ваня. Я и правда классная. И без Меньшова не пропаду. А теперь – уходи. Мне нужно еще немножко поплакать в этот вечер, для проформы.
Хованский усмехается и поднимается с дивана.
Когда он уже выходит на балкон, я его окликаю:
– Ваня! Я даже больше не злюсь, что ты не сказал мне ничего раньше. Лучше поздно, чем никогда.
– Прости, – еле слышно произносит Хованский, а затем перелезает через перила и скрывается в темноте, оставив меня наедине с туманными звездами.
Глава 9
POV Алиса
Перечитываю первый абзац параграфа по истории, но усвоения информации ноль. Из соседней комнаты доносится надрывный голос певца, и у меня сжимается сердце. Лола слушает одну и ту же песню вот уже почти час – плохой знак. Искоса поглядываю на рацию, лежащую на краю стола рядом с футляром для очков. Спивак сегодня должна была поговорить с Меньшовым, и похоже, все прошло не так, как хотелось бы. Сползаю по спинке компьютерного кресла, с заставки монитора мне подмигивает любимый Годжо. Жаль, что он не настоящий. Его способности очень пригодились бы в реальном мире: распознавать лжецов, карать предателей.
Со стороны балкона вдруг доносится какой-то шорох и голоса:
– Если тебя тоже подослал этот предатель, и руки не подам.
– Блин,
