Греховная принцесса - Трейси Лоррейн

Через несколько минут нас окружает огромное белое облако, и мы оба, похожие на снеговиков, катаемся по полу, так как он повалил меня на него, используя то, что я могу охарактеризовать только как искусный борцовский прием.

Мои запястья скованы над головой, а ноги зажаты между его мускулистыми бедрами, и я не могу сдвинуться ни на дюйм.

— Посмотри, что ты наделала, Лисичка, — говорит он, не глядя никуда, кроме как в мои глаза.

— Я? — задыхаюсь я. — Я думаю, ты осознаешь, что это ты бросил первую горсть.

— Докажи это.

Опустив голову, он проводит носом по моей челюсти, а затем облизывает горло.

— Уф, — жалуется он. — Я облажался.

— Да? — Я стону, наклоняя голову в сторону, чтобы дать ему лучший доступ.

— Надо было бросить сахарную глазурь. Это дерьмо отвратительно. — Но как только он произносит эти слова, жар его языка возвращается.

— Похоже, тебя это не останавливает.

— Ничто меня не остановит, когда дело касается тебя.

Его обжигающие поцелуи перемещаются по моей груди, а затем он снова проделывает путь вверх, захватывая мои губы.

— Фу, — жалуюсь я, когда его язык переплетается с моим. — Мерзость.

— Осторожнее, Лисичка. Обидишь меня слишком сильно, и только один из нас получит счастливый конец.

— Ты не получишь, — шиплю я, когда он садится.

Его грудь покрыта мукой, а загорелая кожа бледна.

Не в силах остановиться, я протягиваю руку и рисую пальцем на муке.

ИВИ.

Его грудь вздымается, пока я медленно пишу каждую букву, его глаза буравят меня, когда я сосредотачиваюсь.

— Моя, — шепчет он.

— Твоя.

Воздух между нами потрескивает от электричества, и ток становится только сильнее, когда моя рука соскальзывает с его бедер, чтобы погладить его длину, которая снова упирается в ткань.

— Иви, — простонал он, сглотнув, отчего его шея запульсировала самым восхитительным образом.

— Что? Ты хочешь, чтобы я остановилась?

Его глаза вспыхивают, серебро становится темно-серым, когда я слегка сжимаю его.

— Я… — Он зажал губы между зубами. — Я пытаюсь вести себя хорошо.

— Хорошо — это мило, и мне нравится милый Алекс, правда. Но сейчас, я думаю, мне нужен плохой Алекс.

В его груди раздается глубокий рык, а его член еще больше увеличивается в моих руках.

Отпустив его, я засовываю пальцы под пояс, а когда он помогает мне, приподнимая задницу, тяну их вниз, обнажая его.

В тот момент, когда мои пальцы обхватывают его ствол без барьера ткани, он резко вдыхает.

— Иви, черт, — стонет он, его член подрагивает от наслаждения.

Медленно я начинаю работать с ним, мои глаза блуждают по его телу, наблюдая за его реакцией.

Его глаза — мрачные омуты, полные губы приоткрыты, но его челюсть щелкает, когда он сжимает зубы. Мышцы его груди и пресса напрягаются и расслабляются, пока я работаю с ним. Затем его член… Я видела всего несколько штук через экран. В реальной жизни — ни одного. Но ни один из них не сравнится с его. Может ли член быть красивым? Если да, то у Алекса точно такой.

Он идеален. Кожа гладкая, длинный и толстый, по всей длине бегут вены, от которых у меня во рту появляется желание провести по ним языком.

— Господи. Это ощущение… — Он снова сглатывает, прерывая свои слова. — Думаю, мне нужно оказать ответную услугу.

— Какую услугу? — произношу я, мой голос хриплый от желания. Он совсем не похож на голос робкой и застенчивой девушки, которой я себя знаю. Мне это нравится.

Мне нравится та уверенная и дерзкая женщина, в которую я превращаюсь, когда нахожусь рядом с Алексом.

Это почти такая же зависимость, как и он сам.

Протянув руку, он стягивает мою майку, обнажая грудь.

— Я собираюсь оставить свой след на твоей груди, как ты оставила его на мне.

Он сдвигается, нависая надо мной, как ужасающая стена силы и мускулов. Он заставляет меня чувствовать себя крошечной, женственной и хрупкой. Мне это нравится.

— Вот так, — хвалит он. — Продолжай.

Я глажу его, подстегиваемая его словами и глубокими вздохами в его груди, пока его член не начинает дрожать. Он откидывает голову назад, и мое имя срывается с его губ, когда его горячая сперма попадает на мою голую грудь.

Я не останавливаюсь. Не могу. Я слишком увлечена наблюдением за тем, как он теряет себя, чтобы даже осознать, что все еще работаю над ним, пока его пальцы не обхватывают мое запястье, останавливая меня.

Опустив руку на пол, он поднимает вторую и продолжает свое занятие.

Он окунает палец в оставленный им беспорядок и начинает писать.

АЛЕКС.

Моя грудь вздымается, дыхание становится неровным, а трусики намокают, когда он требует меня таким плотским, грубым способом.

— Пожалуйста, — хнычу я.

— Нам нужно, чтобы ты принимала противозачаточные, детка. Ты нужна мне, ты нужна мне так чертовски сильно, но я не хочу, чтобы нас что-то разделяло.

Его признание выбивает из меня дух.

— Я… — Я сглатываю. — Я не могу принимать таблетки. Я ненавижу их. Побочные эффекты.

— Я знаю, — говорит он, заставляя меня нахмуриться.

— Мы найдем способ. Либо так, либо у нас будет много детей.

Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, меня поднимают с пола и разворачивают.

Я ударяюсь спиной о холодную стойку и вскрикиваю от удивления. Но как только костяшки его пальцев касаются моих бедер, захватывая шорты и спуская их по бедрам, я забываю обо всем.

Как только одна моя нога оказывается свободной, он бросает ткань, свисающую с моей второй ноги, и смотрит на то, что ему нужно.

— К черту пиццу, — бормочет он, набрасываясь на меня.

— Алекс, — кричу я, хватая его за волосы.

В отличие от предыдущих раз, он не дразнит меня, не заводит, а потом отстраняется. Как только его язык оказывается на мне, он не останавливается до тех пор, пока я не закричу, извиваясь на стойке, пока мое тело не задрожит от силы освобождения.

После этого он снова возвращает меня в исходное положение, встает в полный рост и вытирает рот рукой.

— Я меняю свой ответ. Если бы я мог выбрать что-нибудь на ужин, я бы выбрал тебя.

— Как ты можешь быть таким идеальным? — Слова вылетают изо рта раньше, чем я успеваю осознать, что они прозвучали.

В его глазах мелькает что-то темное, а челюсть напрягается.

— Это не так, Лисичка. Я так далек от совершенства, и я боюсь, что ты узнаешь об этом и отвернешься от меня.

Я качаю головой. — Этого не случится.

— Посмотрим, — грустно бормочет он, помогая мне спуститься со стойки.