Греховная принцесса - Трейси Лоррейн
С моих губ срывается смех.
— Тебе нужны все их грязные секреты, Лисичка?
— Да, черт возьми, — смеется она. — Что-то мне подсказывает, что это будет дико.
— Ты даже не представляешь.
Опустившись в воду, я принялся пересказывать истории каждого. Кое-что я утаиваю, но в основном я рассказываю все. И она поглощает каждое слово.
— Звучит так, будто это должно быть показано по телевизору, — говорит она, когда мой рассказ заканчивается тем, что мы были в Вегасе на прошлой неделе.
— Мы не живем нормальной жизнью.
— Та ночь беспорядков в Ловелле была ужасной, — говорит она, возвращаясь к тому, что она понимает. — Не могу поверить, что ты был в самом центре событий.
Под водой ее пальцы находят мой шрам, рассеянно проводя по нему.
— К такому мы готовились всю жизнь. Мы знали, на что шли.
— Люди погибли, Алекс. Есть дети, с которыми я ходила в школу, и они будут вынуждены жить всю оставшуюся жизнь с последствиями той ночи.
— Я знаю. Лучшая подруга Джоди до сих пор приходит в себя, — с сожалением говорю я. Я давно не слышал новостей о Саре, но в последний раз, когда Джоди говорила о ней, все было не очень хорошо. С медицинской точки зрения она выздоравливает, как они и надеялись. А вот с психологической — не очень. — Но теперь все позади. Арчер держит это место под контролем, и они, мы и «Жнецы» наконец-то работаем вместе.
Она недоверчиво покачала головой.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, о своих друзьях, семье, о чем угодно.
— Ты уже знаешь все самое важное. Я не живу такой жизнью, которую можно было бы превратить в кино.
Освободившись от моей хватки, она перебирается на другой край ванны и достает напиток.
— Давай сыграем в игру, — предлагаю я.
Она бросает взгляд через плечо. — Конечно. И что ты предлагаешь?
— Любимая еда?
— Мороженое, — мгновенно отвечает она. — Или пицца, — добавляет она, когда я смеюсь.
— А у тебя?
— Все, что угодно, лишь бы я ел это с теми, кого люблю.
— Мило, — говорит она, опускаясь на сиденье напротив меня.
Это чертовски нелепо, но я скучаю по ней.
— А если серьезно, если у тебя есть выбор из чего угодно, что бы ты выбрал на ужин?
— Пиццу. Скучно, я знаю, но у меня никогда не было плохой, так что…
— Справедливо.
— Любимое детское воспоминание?
Я жалею об этом вопросе, как только ее улыбка исчезает.
— Любое, связанное с моей мамой.
— Черт, простите. Я…
— Все в порядке. А что насчет тебя?
В голове мелькают многочисленные воспоминания. Время, проведенное с Деймоном в детстве. Времена, когда мы были у бабушки с дедушкой на пляже, бегали по песку и были беззаботными мальчишками, какими мы никогда не могли быть в Лондоне. Затем я думаю о своих парнях, о своих братьях.
— В тот день мы стали частью «Семьи». Мы все мечтали об этом с тех пор, как стали достаточно взрослыми, чтобы понять, для чего мы родились. Впервые надеть костюмы, встать плечом к плечу, зная, что до конца жизни мы будем прикрывать друг друга. Это было очень эпично.
— Вы все близки?
— Да. — Я почесал свой шершавый подбородок. — Этот год был тяжелым. Пока Стелла и Эмми не ворвались в нашу жизнь, в ней были только мы. Конечно, девушки приходили и уходили, но никто не задерживался. И вдруг эти две девушки оказались повсюду. Они так легко вписались в нашу жизнь, словно были недостающими кусочками головоломки, о которых никто из нас не знал.
— Я видела, как Себ влюбился, а потом Тео. Тоби, Нико. Даже мой брат, который лично сказал бы тебе, что не верит, что у него есть сердце, чтобы отдать его кому-то другому, теперь живет в браке и ждет ребенка. Моя улыбка снова становится шире, когда я думаю о Калли и Ди.
— Ты станешь дядей? — спрашивает она.
— Да. Он должен родиться на Рождество. Мой брат… мы… разные во многих отношениях. Там, где я легкий и смешливый, он темный и угрюмый. Но с тех пор как он сошелся с Калли, я никогда не видел, чтобы он так много улыбался. Она тоже невероятная. Она младшая сестра Нико. Ее всегда держали в стороне, и видеть, как она становится частью нас… — Я пожимаю плечами. — Это правильно, понимаешь?
— Да, — тихо соглашается она, не сводя глаз с моих. — Думаю, да. Я не могу дождаться того дня, когда Блейк найдет себе достойного парня. Она этого заслуживает.
— У нее были плохие? — спрашиваю я.
— Всего несколько. Ее образ жизни не очень подходит для серьезных отношений. Но когда кто-то попадается ей на глаза, она быстро и сильно влюбляется, и в итоге у нее вырывают сердце. В мире не так много мужчин, которые были бы достаточно уверены в себе, чтобы иметь девушку, работающую в секс-индустрии. — Она внимательно смотрит на меня. Если бы я не знал ее секрет, то, возможно, даже не заметил бы этого. Но я знаю.
— Могу себе представить. Значит, она не просто танцовщица?
Иви сдувается, опускаясь ниже.
— У Блейк не было выбора, кроме как стать мамой для меня и Зея, когда умерла наша мать. А папа… выставив меня на продажу, он, наверное, приложил больше всего усилий к чему-то, кроме выпивки, за все время, что я себя помню. Блейк должна была начать зарабатывать деньги, иначе мы все оказались бы на улице.
— Блейк едва закончила школу. У нее не было никаких перспектив. Она должна была поступить в университет, но даже это было нереально, а мама хотела, чтобы у нее был шанс сделать все, что угодно. У нее никогда не было такой возможности, поэтому она хотела сделать все возможное, чтобы у нас в жизни были все шансы. Но только если мы сами этого хотели; она не была настойчивой.
— Блейк была диким ребенком. Годами она приходила к нам пьяная посреди ночи после тусовок с «Волками» и занималась бог знает, чем. К тому времени она уже знала силу своего тела, и как только ей предложили использовать его для заработка, она согласилась.
— А как ко всему этому причастен Дерек? — спрашиваю я.
Иви делает паузу, вспоминая.
— Я никогда не задумывалась об этом раньше. Когда-то после аварии он просто… стал чаще появляться. Помню, когда мы впервые встретились, я подумала, что он жуткий, и это никогда не менялось. У меня от него мурашки по коже бегали.
