Греховная принцесса - Трейси Лоррейн
Я хочу возразить, но выражение его лица останавливает меня, поэтому я делаю, что мне говорят, и поднимаюсь по лестнице на трясущихся после оргазма ногах.
17
АЛЕКС
Мне кажется, я никогда в жизни не убирал кухню так быстро. Нет, не так. Я никогда не убирал кухню. Может, я и умею готовить, но это не значит, что я делаю это так уж часто.
Моя собственная кухня обычно ограничивается хлопьями, тостами и разогретой пиццей. И уж точно она никогда не видела такой мучной бури, какую мы устроили.
Честно говоря, моя работа по уборке, наверное, отстойная, но образ Иви, снова стоящей голышом в душе, был достаточным стимулом, чтобы сделать ее короткой и сладкой.
Впереди нас ждали вещи получше, и я все еще чувствовал ее вкус на своих губах.
— Я знаю, что ты смотришь, — говорит она, держась ко мне спиной.
— Я не прятался, — признаюсь я, прислонившись к дверному косяку, все еще покрытый мукой.
Если я войду с ней в душ, то не уверен, что смогу отвечать за свои действия.
У меня есть работа, которую нужно выполнить. Но она не похожа ни на одну из тех, что я выполнял раньше.
Потому что мне не все равно. Мне не все равно, и я знаю, что все испорчу.
А как иначе?
То, что мы здесь, то, что я открылся ей и признал, что она нужна мне в моей жизни, не избавляет меня от страхов, которые заставили меня уехать от нее в понедельник вечером.
Я все еще недостаточно хорош для нее. Я все еще верю, что она отвернется от меня, когда узнает правду. Но я бессилен. Однажды я уже уходил, и посмотрите, к чему это привело.
По какой-то причине кто-то хочет, чтобы мы были вместе. И пока это будет держать ее подальше от того, кто купил ее, я буду рядом с ней, делая все возможное, чтобы быть тем мужчиной, которого она заслуживает.
— Не присоединишься ко мне?
Мой член дернулся от ее слов.
— Я хочу, — признаюсь я.
— Так почему ты все еще стоишь там?
Наконец она поворачивается. От ее вида у меня перехватывает дыхание.
Такая чертовски красивая.
— Не уверен, что доверяю себе сейчас, Лисичка.
Ее глаза пробегают по моему телу и останавливаются на палатке в моих штанах.
— Снова? — кокетливо спрашивает она.
— С тобой, всегда.
Она улыбается мне, медленно покачивая головой. Она даже не представляет, насколько красива, насколько захватывает дух. Но я-то представляю. Я вижу все это.
— Я доверяю тебе, — наконец говорит она, повергая меня в смятение.
— Что? — спрашиваю я, когда она начинает смеяться.
— Ничего, просто мне нравится твой взгляд. В нем ты похож на милого, растерянного щенка.
В моей груди раздается стон.
— Я не милый, — возражаю я, отталкиваясь от дверной коробки и стягивая боксеры с ног. — И я не щенок.
Обойдя душевую кабину, я останавливаюсь в нескольких футах от нее, позволяя своим глазам пожирать ее голую кожу.
— Ты потерялся?
— А? — спрашиваю я, так как близость ее обнаженного тела не дает моим мозговым клеткам работать.
— Нет, ты определенно милый щенок, — размышляет она, прежде чем я набрасываюсь на нее.
— Тогда, думаю, ты не будешь возражать, если я вылижу тебя всю, — рычу я ей на ухо, прижимая ее к холодной плитке.
* * *
— Что теперь? — спрашиваю я, когда мы устраиваемся на огромном лежаке снаружи, Иви со своим этюдником, а я со стопкой конспектов.
После душа мы наконец спустились вниз, чтобы раскатать тесто и приготовить пиццу.
Она была вкусной, но я уже попробовал кое-что получше на этой стойке, и ничто не могло с ней сравниться. Даже мои любимые блюда.
Она хмурится, переводя взгляд с моих книг на мое лицо.
— Я просто в шоке, вот и все.
— Почему? Ты думала, что я весь такой красивый и без мозгов? — легкомысленно спрашиваю я.
— Вовсе нет. Я просто… не знаю, не представляла тебя студентом юридического факультета.
— Ну тогда, думаю, хорошо, что у нас есть это свободное время, чтобы узнать друг друга получше. Если все пройдет хорошо, то в сентябре я начну изучать криминологию и психологию.
Иви слегка отпрянула назад.
— Ты ведь шутишь, да?
— Э… нет. Я абсолютно серьезен. — Я сохраняю спокойное выражение лица, несмотря на отчаянное желание улыбнуться. Я знаю, о чем она думает. Точно так же, как и все остальные, когда я признаюсь в своих интересах.
— Но… разве ты не бегаешь по городу и не убиваешь людей, чтобы заработать на жизнь?
— На что ты намекаешь, Лисичка? — говорю я, уклоняясь от прямого ответа на этот вопрос.
Она пожимает плечами.
— Просто кажется безумием, что парень, который проводит свою жизнь, нарушая закон, хочет его изучать.
— Правда? По-моему, если я знаю законы, то знаю, как их обойти, — говорю я.
— Ну, наверное, если так рассуждать…, — говорит она, устраиваясь поудобнее, скрестив ноги перед собой.
Пара очков лежит на ее планшете рядом с ней, и я почти в отчаянии призываю ее надеть их. Что-то подсказывает мне, что — «ботаник Иви» мне очень понравится.
— Но я делаю это не поэтому. Просто мне это интересно.
— Справедливо. И я думаю, что в вашей организации никогда не бывает слишком много юристов, не так ли? Это хорошая работа, даже если она чертовски сомнительна, — шутит она.
— Наши юристы — лучшие. Они должны быть такими по очевидным причинам. Я не уверен, что буду достаточно хорош, чтобы присоединиться к ним.
Она смотрит на меня с укором, и я тут же жалею о сказанном, желая втянуть слова обратно в рот и проглотить их, как будто их и не было.
— Не будь глупцом. Ты можешь все.
Потянувшись вверх, я неловко потираю затылок.
— Это… э-э… это не совсем та роль, которая была уготована мне еще до того, как я стал достаточно взрослым, чтобы принимать самостоятельные решения. — Я не смотрю на нее. Не могу.
— Хорошо, значит, есть какой-то закон, который не позволяет тебе изменить свою роль? Конечно, ничего не предписано. Люди постоянно меняют свою работу.
— У меня были годы обучения, чтобы делать то, что я делаю сейчас.
— И что же именно? — спрашивает она.
Вопрос поражает меня, как чертова пуля, выбивая из меня весь воздух.
— Я… ммм… — Я колеблюсь, и я чертовски ненавижу себя за это.
Я не
