Трио для миллиардера (СИ) - Кора Бек
— Я попросил товарища ненадолго меня подменить, — замялся Ульрих.
— Это не займёт много времени, — заметила я уже более бодрым тоном. — Суп почти готов. Зато вам лёгкий ужин не повредит. А ещё я хочу угостить вас собственной выпечкой.
— Ну, если вы настаиваете…
Понятия не имею, почему мне вдруг захотелось покормить молоденького лейтенанта. К тому же со вчерашнего дня у меня оставалась в холодильнике половина яблочного пирога. У самой почему-то в последнее время аппетита нет, а по утрам, бывает, даже подташнивает. Так что Ульриха мне сегодня явно послал боженька, чтобы я сделала какое-то доброе дело.
Через каких-нибудь четверть часа полицейский уплетал с довольным видом суп, который наверняка напомнил ему счастливые годы детства. Мы болтали с ним о том о сём, когда в дверь моей квартиры позвонили. Недоумевая, кто бы это мог быть, пошла открывать. Но, пока я шла, в дверь уже начали тарабанить кулаками.
Открываю, а на площадке стоит фрау Шульман — мама девочки по имени Берта, которая ходит в одну группу с моими тройняшками.
Увидев меня, она опешила на мгновение. Я тоже не ожидала её увидеть. Да и одета фрау Шульман была как-то по-домашнему. Я, правда, не знаю, где она живёт, но не в нашем доме точно. Пока я собиралась с мыслями, фрау Шульман успела прийти в себя и закричала:
— Вы что, фрау Вебер, живёте в этой квартире?
Её агрессивный тон меня разозлил. Можно подумать, будто я взяла у неё денег в долг, и не вернула. Какая же она всё-таки неприятная женщина, эта фрау Шульман!
— Как видите, — ответила я холодно. — Что вы хотели?
— Я хочу, чтоб вы немедленно прекратили меня топить! Час назад я заселилась в квартиру, которая находится под вашей, и уже пожалела об этом. А теперь ещё выясняется, что мы с вами соседи! — мама Берты, между прочим, хорошей девочки, окинула меня злым взглядом.
— Что?! — у меня глаза на лоб полезли. — Да у меня даже кран в ванной отключен. Поэтому затопить вас, фрау Шульман, при всём желании я не могу.
— А я вам говорю, вы меня затопили! И, если вы и дальше будете отнекиваться, я вызову полицию.
— Полиция уже здесь. Что случилось, мадам? — из-за моей спины показался Ульрих.
Теперь глаза полезли на лоб у фрау Шульман. Увидеть полицейского она явно не ожидала.
— Послушайте, господин лейтенант, — затараторила она, придя в себя, — у меня уже давно проблемы с этой дамой. Наши дети ходят в садике в одну группу, и сын фрау Вебер не даёт покоя моей Берте, постоянно пристаёт. От горшка два вершка, а туда же!
— Не понял?.. — и без того круглые карие глаза Ульриха ещё больше округлились. — Вы что, хотите обвинить маленького мальчика в сексуальных домогательствах?!
При этих словах фрау Шульман смутилась. Видимо, до неё дошло, что она ляпнула.
— Вообще-то, — пошла мамаша Берты на попятную, — я пришла по другому поводу. Фрау Вебер меня затопила, и не хочет в этом признаваться. А я не могу выехать из квартиры, в которую только час назад въехала. Вы меня понимаете, господин лейтенант?
— Я нахожусь в доме фрау Вебер, — Ульрих посмотрел на часы, — уже двадцать минут, и шума воды не слышал. Но если вы не доверяете моим словам, пожалуйста, убедитесь сами, — и посторонился, пропуская эту чокнутую даму в мою квартиру. Но я промолчала. Пусть и вправду мамаша Берты посмотрит, что в ванной вода не текла и не течёт. А то, кажется, у неё начались глюки.
Однако, к нашему обоюдному с Ульрихом удивлению, фрау Шульман с гордо поднятой головой прошествовала почему-то не в ванную, а на балкон, где уже с полчаса играли дети. Мы пошли за ней. Там моя новоиспечённая соседка ткнула пальцем в лужу, которая тихо-мирно капала вниз. То есть никакого водопада или потопа близко не было.
Оказывается, мои тройняшки решили искупать в тазике кукол. Ос нанёс из ванной воды в пластиковом ведёрке, пока я кормила Ульриха молочным супом. Но дети есть дети, вошли в раж и заодно помыли все свои игрушки. А что вода перелилась через край, и не заметили. Хотя я на месте соседки не стала бы из детской шалости устраивать трагедию и говорить, будто мы её затопили. Ну, покапали на её балкон. С кем не бывает?
Хорошо, рядом со мной находился лейтенант. Боюсь, в противном случае я не сдержалась и высказала чокнутой даме всё, что я о ней думаю. Но Ульрих, несмотря на свою молодость, как-то сумел уладить эту конфликтную ситуацию, и мы, скрежеща зубами, распрощались. Выпив кофе с пирогом, лейтенант тоже ушёл.
Я покормила детей, почитала им на ночь сказку про Машу и трёх медведей, и уложила их спать. А сама пошла на кухню помыть посуду, чтобы потом принять душ и лечь в постель с книжкой в руках. День был на редкость длинным.
Вдруг в дверь квартиры постучали. Негромко так, можно даже сказать, интеллигентно. Я подумала, что так может вести себя Ульрих и пошла к дверям. На всякий случай посмотрела в глазок, ничего не поняла. На лестничной площадке стоит некая женщина. С моим зрением через глазок я днём толком не вижу, а уж вечером — и подавно. Наверное, кто-то из соседей, решила я и открыла дверь. У нас везде висят видеокамеры, чего бояться?
В общем-то, я не ошиблась. За дверью стояла моя соседка, имеется в виду фрау Шульман. В руках — картонная коробка, в которые в магазине обычно накладывают пирожные, взгляд виноватый. Я догадалась, что она пришла каяться и отступила, пропуская её в квартиру.
Мы прошли на кухню. Я предложила соседке кофе. Вместо ответа она кивнула головой. Какое-то время фрау Шульман держалась, потом расплакалась и рассказала свою историю.
Поскольку наши дети ходят в одну группу, я знаю не только фрау Шульман, но и её мужа. С виду — обычный спокойный мужчина, в действительности оказался домашним тираном. И, что самое обидное, ему не было никакого дела до собственных детей. Муж часто упрекал женщину за то, что она их родила в то время, как умные люди сначала живут для себя.
Со слов моей соседки, она терпела его десять лет ради детей (у них девочки девяти и пяти лет), а сегодня не выдержала и ушла, сняв по объявлению первую попавшуюся же квартиру. Всё боялась, что не потянет своих девочек финансово,
