Нежность по принуждению - Джулс Пленти
Я поднимаюсь с ней на второй этаж, преодолевая ступени намеренно медленно, хотя могу сделать это в пару мощных рывков.
Вношу ее в свою спальню и ловлю неслабое дежавю. Быстро моргаю, чтобы прогнать наваждение, и сосредотачиваюсь на тяжести ее тела, которая приятно давит на руки.
Заходим в ванную. Я сажаю ее на край раковины и включаю воду, чтобы наполнить ванну — теплую и комфортную.
— Что ты делаешь? — спрашивает Рыжик, глядя на меня как на сумасшедшего.
— Собираюсь тебя выкупать, — отвечаю я и легонько закусываю кожу на ее плече.
— Зачем?
— Я так хочу, — обрубаю этот разговор.
Я опускаюсь перед ней на одно колено. Медленно скатываю чулочки от бедер к пальчикам и снимаю их. Провожу пальцами по ломаному узору, оставшемуся на бедрах от резинок. А потом целую запястья с красными отметинами от галстука.
Поднимаюсь, подаю ей руку и помогаю Арише зайти в воду. Она послушно переступает через бортик, садится и обнимает колени руками. Очаровательный жест, полный нимфеточной прелести.
Я натираю японскую мочалку мылом с ароматом жасмина и взбиваю легкую, нежную пену. Провожу мягкой тканью по ее шее и спине.
Что-то не так. Она смотрит в одну точку и напряжена несмотря на теплую воду, расслабляющий аромат и мои прикосновения. Думает о ситуации, которая защелкнулась вокруг нее капканом.
— Вы давно этим занимаетесь? — наконец спрашивает Ариша.
— Купанием непослушных девчонок? — подтруниваю я.
— Нет, этим, — замолкает и опять тяжело вздыхает. А потом тихо уточняет: — БДСМ.
— Темой, — поправляю я. — Давно.
Тяжело вспомнить, насколько давно. И не стоит даже особо пытаться.
Я потерялся после того, как Али не стало. Так же смотрел в одну точку, кромсал себя лезвием, бунтовал…А потом меня занесло в захудалый тематический клуб, где я понял, как остановить боль. Как все изменить.
— Вы же не сделаете это внезапно? — спрашивает она что-то невнятное, и до меня не сразу доходит смысл этих спутанных слов. — Не бросите меня, не попрощавшись?
— Я попрощаюсь, — обещаю я, аккуратно поливая ей на волосы водой из ладоней, сложенных ковшиком.
— Я никогда никого не любила, — проговаривает медленно и невнятно, словно и не со мной говорит. — Даже не влюблялась никогда. И первый секс у меня был не по любви.
— Не по любви? — переспрашиваю я, напрягшись.
«Мою девочку кто-то посмел обидеть?» — горит в голове.
— Нет, просто из любопытства. У всех девочек из класса уже было, а у меня — нет. И я подумала, что пора.
— Тебе было противно?
— Нет, — мотает головой. — Просто больно. И неприятно немного.
— А потом, в другие разы?
Пожимает плечами и вновь потрошит меня взглядом. Обнаженная искренность так привлекательна. Так болезненна.
— Было никак. Это просто нужно, если встречаешься с парнем. Так говорят.
— Нет, Ариша, это нужно, чтобы ты получила удовольствие, — уточняю я, искренне ее жалея.
— Как с вами, да?
— Ага, — отзываюсь я, понимая, что как со мной у нее уже не будет.
— Почему ты принесла медведя? — меняю я тему разговора, пока совсем не разомлел.
Крис обрадовалась этому дешевому, никчемному медведю. Даже не знаю, что в ней вдруг взыграло, это ведь не вещичка от «Картье». Получается, Ариша, сама того не осознавая, загасила нашу ссору и даже наладила отношения.
— Мне было некуда его деть, — вздыхает она. — Я вошла в торговый центр и стала то ли тысячной, то ли миллионной, и мне его всучили.
Трель домофона нарушает нашу вибрирующую интимность, и я морщусь. Кого там еще принесло?
— Кто это? — спрашивает Ариша недоуменно.
— Без понятия. Сейчас узнаю.
Я наскоро вытираю руки полотенцем и, бросив на Арину очередной долгий взгляд, иду вниз.
А этот кто-то настойчивый. Палец с кнопки вообще не снимает. Просто день неожиданных визитов. Будь он неладен.
Открываю дверь и никак не могу понять, что происходит. Прямо на идеальном газоне громыхает басами черный «Гелик» со смятым бампером и распахнутой водительской дверью, а передо мной стоит девушка, которая словно вынырнула из ночного кошмара.
— Здравствуй, Руслан, — проговаривает она тихим грудным голосом и тянет ко мне руку, которая вся сплошь в мелких порезах и запекшейся крови.
— Здравствуй, Настя, — отвечаю на автомате. Вот произнес имя сумасшедшей девчонки и вновь почувствовал на языке ее вкус.
Она привычным жестом, который я видел сотни раз, смахивает со смуглого лба длинную челку и смотрит на меня пристально. Уверен, что сейчас видит отголоски нашего общего прошлого. Жестко изрезанные руки и расширенные зрачки ясно дают понять, что Настя под кайфом. Вероятно, принеслась сюда, сама того не осознавая.
— Войти не пригласишь? — Ее голос хрипловатый, грудной и обволакивающий, а интонации дерзкие…насмешливые.
Они меня бесили. И возбуждали. Неформатная Сабмиссив, сворачивающая кровь в венах.
Всегда удивлялся, как ладно шероховатости ее характера приглаживались играми в послушание. Рядом со мной необузданная, непредсказуемая, горячая, как расплавленный сахар, стекающий в абсент, Настюша становилась мягкой, послушной девочкой. Она с готовностью падала на колени у моих ног и умоляла наказать ее.
Отшатываюсь в сторону, позволяя бывшей Сабмиссив войти. Впускаю ее как в тот наш первый вечер. Прекрасно помню, что на Насте тогда было только «голое» шелковое платье и аромат от «Guerlain». Она — дочка моего делового партнёра, которой на тот момент едва исполнилось восемнадцать. В каком-то роде табу для меня версии пятилетней давности. По уши влюбленная в меня дурочка, прознавшая о моих необычных пристрастиях.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, схватив ее за руку выше локтя. — Я думал, что ты теперь
