После расставания. Вернуть Любовь - Мила Реброва
– Глеб, – накрыла я его руку своей, надеясь, что это успокоит его. – Пожалуйста, тебе нельзя нервничать. Не заводись без причины, твоя бабушка ужасно переживала за тебя, и уверена, она не хотела тебя задеть, – шепнула я.
– Прости, малыш, не знаю, что со мной, – тряхнул головой Глеб, слава богу, не думая возражать. – Давай есть, я просто умираю от голода!
Я лишь кивнула, с удивлением заметив, как сильно задели слова внука Снежную королеву, как я про себя прозвала Елену Эдуардовну. Старая женщина как могла пыталась скрыть свою реакцию, но я всё же заметила тень боли, скользнувшую по ее лицу. Именно поэтому я попыталась сгладить ситуацию. Какой бы она ни была, я не могла остаться равнодушной к чужой боли. Ведь плохое рано или поздно обязательно возвращается к нам.
Глеб
После ужина я не дал бабушке отвертеться и повел ее в кабинет, где она любила проводить время за своими любимыми книгами.
– Почему я всё еще женат? – потребовал я ответа, стоило за нами закрыться двери.
Бабушка не спешила отвечать, пройдя к дивану и садясь на него. Эта небрежная неспешность просто до чертиков меня бесила.
– Ты спрашиваешь у меня? – раздражая ответом в своей излюбленной манере, приподняла она брови.
– Кого еще мне спросить?! Разве не ты подобно кукловоду управляешь моей жизнью?! Какой новый рычаг давления ты нашла, чтобы заставить меня…
– Заставить? – прервала она мою пламенную речь.
– А как еще это назвать?! Я прекрасно помню, что начал подготовку к бракоразводному процессу! Но, судя по словам адвоката, которому я сегодня звонил, бумаги не пошли в ход! – выложил я все карты на стол. Меня ужасно злило то, что я не был в курсе собственной жизни и мне приходилось выведывать всё у других.
– Ты не в том состоянии, чтобы это обсуждать, – беся своей невозмутимостью, проговорила она.
– Я в прекрасном состоянии! Не нужно заговаривать мне зубы! Просто ответь на мой вопрос: почему я, черт возьми, до сих пор женат на Лене?
Я и так был зол, а ее игра в молчанку лишь подливала масла в огонь.
– Ей стало лучше, – огорошила она меня новостью.
– В каком смысле лучше? – прохрипел я, рухнув в стоящее позади меня кресло.
– Показатели улучшились, и врачи уже не столь категоричны. Несколько дней назад она пошевелила пальцами… – чуть ли не со слезами на глазах рассказывала бабушка. – Если бы ты с ней развелся, то не смог бы принимать решения по поводу ее здоровья…
– Ты не смогла бы принимать решения! Черт!.. – от души ругнулся я.
– Ты что, не рад?! Предпочел бы отключить ее?! – тут же начала всхлипывать она.
Господи! Ну за что мне это?! Это чертово проклятье!
– Не говори глупостей! Я буду только рад, если Лена придет в себя и мне больше не придется тащить на себе никому не нужные отношения! Я устал быть связанным долгом! Устал каждый раз поддаваться на твой эмоциональный шантаж!
– Это всё из-за этой девчонки! До встречи с ней ты не был таким! – села она на своего любимого конька.
– Не смей трогать Марусю! Я сто раз тебе говорил…
– Ну чего ей не хватает?! Таким, как она, только мечтать о мужчине с твоим достатком! Если бы не ты, жила бы с каким-нибудь алкашом, который бы поколачивал ее! Жила бы с тобой и радовалась, что ухватила…
– Достаточно! Я просил тебя не говорить подобного о Мусе! И я завтра же начинаю оформление развода. Я больше не намерен слушаться тебя. У меня дочь, любимая женщина. И я хочу быть с ними на законных основаниях! Уже то, что Муся в этом доме, готова терпеть всё…
– И что же она терпит?! Живет себе припеваючи, при всех удобствах! О таком только мечтать можно! – не сдавалась упрямая бабка.
– Господи! Да хватит об этих чертовых деньгах! Сколько можно, бабушка?! Неужели для тебя всё измеряется ими?! Почему ты такая?! – чувствуя, как закружилась голова, воскликнул я. – Ты просто… – не смог договорить я от охватившей меня слабости.
– Глебушка! Что с тобой?!
Не понимая, почему вдруг забеспокоилась бабушка и начала суетиться вокруг меня, я попытался встать, но вновь почувствовал головокружение.
– Валентин! – побежав к двери, закричала бабушка. – Сейчас, мой хороший, сейчас! – причитала она, вернувшись ко мне обратно и помогая улечься на диван. Она прижала что-то к моему носу, говоря что-то, что доносилось словно сквозь дымку и оставалось непонятым моим мозгом.
– Что произошло?! – услышал я восклицание Маруси. – Господи, Глеб, у тебя кровь! Не двигайся! – когда я попытался встать, прижала она меня за плечи к дивану.
– Я… в порядке… – ненавидя себя за слабость, попытался я сказать.
– Вижу я, в каком ты в порядке! Тсс… Не разговаривай, мой хороший. Врач сейчас приедет. – Она сменила, как оказалось, платок у моего носа. – Что вы ему сказали?! – зло кинула она в сторону бабушки, и та, к моему глубочайшему удивлению, промолчала, лишь виновато заламывая руки.
– Бабушка, не волнуйся, я в порядке, – глубоко вздохнул я, чувствуя, что голова потихоньку перестает кружиться. – Не надо врача.
– Вот еще! Ты после тяжелой травмы! Теперь еще и кровь носом пошла! – не стала слушать меня Муся, придерживая у носа платок и нежно поглаживая меня по голове. Она всегда так делала, когда я болел.
– Прости меня, Глебушка, я не хотела… – раздался очередной всхлип бабули, которая никогда не выдавала своих истинных чувств. Неужели настолько изменилась? Как такое возможно? Разве за год так меняются? И если бабушка настолько изменилась, что же изменилось еще?
– Зачем нужно было так нервничать?! – корила меня Муся после отъезда врача, от которого я тоже получил нагоняй. – Я ведь столько раз просила тебя не нервничать! Беречь себя!
Она была такая забавная, когда злилась, а я наблюдал за ней. Муся суетилась вокруг меня, поправляя подушки и укрывая меня одеялом. А малышка лежала под боком, что-то лепеча на своем тарабарском. Дочка то и дело
