15 лет и 5 минут нового года (СИ) - Горышина Ольга

— Хоть в кино тебя приглашай! — услышала я позади голос Игоря. — Думай о хорошем, я могу исполнить…

— А ты попсу, выходит, тоже слушал, — выплюнула я слова в горку почерневших листьев, на которые через секунду наступила.

— Не было выхода. Крутили по радио. Я серьезно, Малина. Не думай о плохом.

— Я думаю, как тебя подстричь, — бубнила я себе под нос, но Игорь уже шел рядом и все прекрасно слышал.

Взял меня под локоть, но не стал вытягивать мои пальцы из карманов. Я сутулилась, точно мне в харю ударял ветер. «Любе» тоже попса? Ну и пусть, я не собираюсь цитировать, а собираюсь просто шпарить вперед…

— Малина, не губи день… Первый день вместе.

— Игорь, что ты от меня хочешь? Я сказала, что это не мой день, а Греты. Я не могу ни о чем думать. И в кино не хочу, жрать не хочу…

— Подстричь меня хочешь?

— Без проблем. Пойдем только в салон, потому что я не взяла инструменты. Я же не знала, что ты приедешь.

— И даже не надеялась?

— Сам же сказал, что ты не Карлсон. Игорь, не надо шутить. Тошно. Понимаешь, тошно…

— Понимаю. Мне тоже. Каждый день тошно просыпаться одному.

— Правильно… — я прибавила шаг. — Пока было хорошо, ты обо мне не думал.

— Малина, ну я был дурак… Я тебе это уже сказал.

— А сейчас типа умный? Или дурак, но с опытом…

— Да, с опытом… Малина, ну я реально не был тебе нужен такой…

— Я тебе это говорила?

— Я знал. Знал, что не остановлюсь, а женщина не хочет, чтобы ей изменяли. Мне противно от мужиков, которые ходят налево. Если тебе важно миллион баб перетрахать, не женись. А то типа домработница нужна и сфоткаться с ребенком… Помнишь, в рязановском «Зигзаг удачи» Евстигнеев, когда свататься приходит, ему говорят: а что это вы на старости лет жениться надумали? Домработница нужна? А он в ответ: ну на другое ж ты не годишься… Ну вот и у нас в стране такое отношение к бабам, женятся на тех, которые больше ни на что не годятся…

— Ты сейчас прикалываешься? Или философию свою толкаешь в массы?

— Здесь только ты и мертвые листья. Листьям пофиг… Тебе… — он сделал паузу, потом притормозил меня. — Тоже пофиг. Малина, давай жить вместе… Черт, оговорился: дружно. Или против Кота Леопольда ты тоже что-то имеешь?

Я промолчала и снова попыталась пойти вперед, но Игорь развернул меня к себе, держа уже за оба локтя.

— А она нам фигвамы рисует…

— И на какой помойке ты меня нашел?

Я вырвалась и пошла дальше. Дурак… В каждой шутке лишь доля шутки, а советские мультики вообще не смешные, это школа жизни. Взрослой. Жаль, в детстве мы это не понимаем.

— Малина, ну если бы я так думал, я бы встречался с тобой?

Игорь снова взял меня под локоть, но на этот раз не заставил сбавить шаг.

— Мы встречались по взаимности. Ради секса, — ответила я, смотря под ноги.

Вдруг оступлюсь, вдруг не поймает…

— Я всегда на это надеялся. Ну, что не ради секса, а по взаимному притяжению. Малина, ну чего ты злишься? Что я шесть лет не приходил? Не мог прийти, мне нечего было тебе предложить.

— Сейчас есть?

— Ну да… Говорю ж, я готов быть нормальным… Ну… Хочешь за меня замуж?

— Не хочу…

— Хочешь со мной просто так жить?

— Мне есть, где жить…

— Малина, ну ты подумаешь ведь?

— Игорь, я ни о чем не могу сегодня думать. Ты вот…

Я вытащила из кармана левую руку и, сжав пальцы в кулак, затрясла им в праведном внутреннем гневе, но не перед носом у Знаменева, а во влажном воздухе, который все пытался и никак не мог остудить наших разгоряченных дурацким разговором лиц.

— Ни о ком никогда не заботился. Вот и не можешь понять, насколько можно привязаться к… К человеку. Да, Грета для меня не собака.

— Малина, хочешь ребенка?

Я еще сделала пару шагов, больше по инерции, чем с желанием прийти из точки А в точку Б. До точки мы дошли. Жирной. Как раздавленный таракан. Я повернулась к Игорю.

— У тебя осложнение на голову? Что у тебя было? Грипп?

— А ты считаешь, что человек не может захотеть семью? Сознательно. А не когда забыл гандон надеть. Не понимаешь? Не понимаешь, что такое, когда твои дневники подписывает бабушка? Когда на родительское собрание ходит бабушка… Очень, знаешь ли, здорово придумывать истории, что папа с мамой на луну полетели. Ну, на Север уехали, на золотые прииски. Моя мать не захотела ребенка даже к сорока. А уж тогда она точно могла родить второго желанного с батареей прислуги.

— А с чего ты решил, что я хочу родить?

— А потому что ты любить умеешь. А моя мать не умела. Даже отца, потому ей и похрен было, что он баб у себя в кабинете трахает. Даже ревности не было. И бог им послал умереть в один день. Как насмешка…

Глаза горят. Или влажные… Я провела рукой по его локтю.

— Такой же дурак остался. Вместо психолога, к бабе пришел.

— Ты так это видишь?

— Так…

— То есть ты ребенка не хочешь? Или от меня не хочешь?

— Я хочу, чтобы девушка мне позвонила и сказала, что с Гретой все хорошо, она проснулась и вы можете ее забрать. Ты не понимаешь, Игорь, нет?

Он молчал. Собирался с ответом. Или что?

— Игорь, ты эгоист до мозга костей. Ты приехал не мне помочь, а себе. Понимаешь?

— Нам…

— Да, нам, Николаю Второму… Знаменев, я могу тебя подстричь, но тебе не плохо и так. Можешь еще месяц походить.

— Скажи, что подумаешь?

— Подумаю. Теперь ты от меня отстанешь?

— Стричь будешь?

— Элитную стрижку, молча. Устроит?

Игорь улыбнулся.

— Малина, я сегодня не шутил. И вчера не шутил.

— Я поняла. Ты обещал заткнуться. Вот заткнись. У тебя это очень хорошо получалось пятнадцать лет. Молчать. Куда все делось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Далеко ли мы ушли от ответов на важные вопросы? Далеко, аж до дверей парикмахерской дошли. Игоря попросили заткнуться, он и замолчал. Теперь я скорее давала ему короткие команды, точно дворовому псу: разденься, повесь туда, сядь сюда.

— Девчонки, я на час, не больше. Знакомого подстричь, — объяснила я свое появление в выходной.

Мое кресло пустовало. Мы не сдавали свободные рабочие станции, как делают в других местах и как принято на Западе. Тут было все свое, родное.

— Как собака? — спросили меня скорее из вежливости.

— Пока не звонят, все хорошо, — улыбнулась им через силу и повела Игоря к раковине вымыть голову.

Утром собаку не кормили, но она и не просила есть. На улице только присела пару раз — раз десять, по две капли же всякий раз выдавливала из себя. Я простирнула перед уходом подгузник и еле донесла до батарее — так тряслись руки. Сейчас тоже чуть не выронила бутылку с шампунем и мысленно похвалила себя за то, что взяла выходной. Заодно почему-то вспомнила, как радовалась, что в первый раз мне не пришлось мыть Игорю голову. В первый раз… Могла ли я тогда предположить, во что превратится моя жизнь, если впустить в нее предводителя бритоголовых. Тут хоть до канадской границы беги, не спасешься. А он предлагает поселиться с ним аж в четырех стенах… Идиот!

Грету взвесили — оказалось, что скинула за эти два года всего два килограмма. Не так много, если учесть, что собака почти ничего не ест. Не паштетом же ее каждый день кормить! И не в деньгах дело, просто вредно… И разговоры с Игорем вредны. Приехал молча, уехал молча — все довольны: и тело, и голова.

— Держи полотенце!

А он, похоже, и не собирался вставать со стула — уснул? Или массаж головы понравился?

Дошел в итоге до кресла. Снова смотрит в зеркало на меня, а что видит? Других теток? Как-то молодежи у нас совсем нет. Они все у Светки — выходит, мать туда теперь с курсов талантливых стажерок подкидывает. Ну а что, там десять станций, а тут всего четыре. Королевство маловато, разгуляться негде…

— А что не спрашиваешь, как вас подстричь?

Игорь сквозь накидку сумел поймать мою руку. Понравилось, как я его обнимаю? Ничего — как в сказке, салфеточку можно и потуже затянуть…