15 лет и 5 минут нового года (СИ) - Горышина Ольга

— Молча, я помню. И коротко.

— Как своего мужа, можно? — шепнул он так тихо, чтобы точно никто не услышал.

А я? Ослышалась…

— У меня нет мужа.

— Исправим?

— Игорь, здесь люди, — наклонилась я к его уху.

Он тоже зашептал в ответ:

— Тебе вдруг стало стыдно за то, как ты меня стрижешь? Хочешь, крась мне виски.

— Ты серьезно сейчас? Я же могу краску замешать… Времени вагон и маленькая тележка.

— Мы полжизни прожили. У нас времени совсем мало. Если мы хотим еще ребенка вырастить.

— Игорь, ё-моё! — я сказала это громко, чтобы Знаменев понял, что даже в парикмахерской эконом-класса некоторым представителям элиты стоило бы помолчать.

Я взяла в руки машинку. Довольно-таки угрожающе взяла.

— Зарежешь?

— Игорь, я тебе сейчас на дверь укажу.

— А я предупредил, что если он уйдет, это навсегда, так что просто не дай ему уйти…

— Ты, сволочь, мучил меня Тукан Трио! А сам…

— Это российская реальность… Я никуда не мог от нее деться. И всегда оглядывался, чтобы узнать, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я…

— Меня Малина зовут, а не Даша. Да, вспомнила. Ты как раз Даше тогда позвонил…

— Хочешь посмотреть контакты на моем телефоне? Никакой Даши там нет.

— Мне без разницы.

— Не ревнуешь?

— Нет.

— Не любишь?

— Нет.

— Следующий вопрос задавать сейчас не стану, потому что очень хочу получить на него ответ «да».

— Нет, Игорь, это дурь.

— Я про покупку салона. У меня документы на столе неподписанными лежат. Это мой подарок тебе на день рождения. Заранее не дарят, знаю. Но мне действительно нужно твое согласие. И дело не в деньгах, хотя они и большие… Я очень хочу, чтобы ты хотела этим заниматься.

— Игорь, это не то место, где нужно об этом говорить.

Он уже забыл про шепот, и все все слышали. Как я на работу через три дня приду? Он все делает, чтобы я не пришла? Но у меня запись до тридцать первого декабря!

— Я завтра должен дать ответ. Я две недели тянул.

— Ты всегда бизнес с хорошими знакомыми женского пола делаешь?

— Намек на Тоню принят. Нет, только спасаю. Я бы без нее не выгреб и сейчас бы мне не на что было купить тебе салон.

— Игорь…

— Малина, в жизни порой надо делать глупости… Взять и подстричь шикарные волосы.

— На благое дело. Ты же доставил парик по назначению?

— Конечно, доставил. Хоть и не отошел еще от шока. Знаешь, долго себя ругал, что не отговорил тебя…

— Почему ругал? Потому что мне плохо было с короткими волосами?

— Нет, потому что… Ну… Мне подумалось, что я на тебя как-то надавил, а ты изначально и не думала дарить свои волосы. Я ведь и не рассказывал, почему отращиваю лохмы, чтобы посторонние люди не подумали, будто я их агитирую. Друзей — это другое, мы как бы в одной лодке были, хотели другу помочь. А незнакомую девушку…

— Мы были к тому моменту знакомы четыре года.

— Ну… Я под знакомством другое имел в виду.

— Ну… Не знаю…

— И знать ничего не надо. Я на самом деле уже подписал бумаги. В понедельник пройдет банковский платеж. Но ключи я тебе дам в красивой коробочке четырнадцатого декабря. Договорились?

— Игорь…

Я чуть машинку из рук не выронила.

— Пока можешь заглянуть туда и посмотреть, кого из работников ты хотела бы оставить. Можешь всех поувольнять. Но, кажется, найти сложнее, чем переучить…

— Игорь…

— Я знаю, что давлю. Я знаю… Говорю же, виски седые, ума нет… Ну, нельзя больше тянуть. Сейчас хорошее время для индустрии красоты — народ еще все деньги не потратил и уверен, что сможет заработать еще. Вера ж она не объяснима… Я вот тоже верил, что ты скажешь мне «да». Не пытайся объяснить мне, почему я услышу «нет». Я просто буду верить…

— Игорь, тебя налысо? Под ноль подстричь?

— Я тебе уже ответил, как меня подстричь. У тебя память не девичья. За эту ночь и утро ты мне все припомнила. Даже какую-то Дашу, а я даже не помню, как она выглядела…

— Надо было карандашом рисовать портреты…

— Не нужно было у рыжей ведьмы стричься. Тетка же спросила, если только не боитесь…

— Она сказала, если согласитесь. А ты сказал, что тебе плевать…

— Я не мог так ответить. Это некультурно. И мне никогда не было на тебя плевать. Малина, ты меня стричь будешь?

— У тебя теперь есть собственный салон. Иди, там тебя подстригут молча.

— Не хочу молча. Я устал молчать и говорить только по делу.

— Поэтому сейчас несешь бред?

— В любом бреде есть разумное зерно. Главное, найти его и посеять. В смысле, не потерять… Что посеешь, то и пожнешь. Но ты только про ребро знаешь…

— Господи, лучше бы я тогда ногу сломала и меня в больницу увезли… Чем вот это вот все!

— Малина, постриги меня уже наконец. И пойдем хоть кофе выпьем, а то у меня твой турмерик до сих пор в горле стоит.

А у меня кость, которую ты бросил, точно собаке. Голодной. Уверенный, что схвачу. А я не голодная, мои руки меня неплохо кормят. Я как тот рыжий кот, не была на вашем Таити и не нужно… Мне стричь вашу элиту… С комнатными собачками-психологами…

— Лина, ты же сегодня выходная…

Вот сейчас я чуть действительно не выронила из рук машинку. В зеркале, а значит на пороге зала стояла моя мать. Мать вашу…

28. "Маленькая Малинка"

Нет, я совершенно не испугалась. Мать в глаза не видела Игоря. Знала только имя. Сейчас я ни разу не назвала его по фамилии, а Игорей пруд пруди… Я скорее испугалась, что девки изложат ей стенограмму нашей беседы. Да и это всего-то полбеды! Ну есть бедовый поклонник, ну так это ж только предмет для зависти. Я боялась другого — что мать попрется ко мне на чай и там снова наткнётся на шмотки Игоря и вообще… Мне до жути не хотелось привычных разговоров, ну а с этим-то у тебя серьезно? Или опять хомут себе на шею? Неужели сразу не понять, что мужик говно! Обязательно нужно носки его для этого понюхать?

Да, мать права… Я дура, но и дурам порой обидно постоянно слышать, кто они…

Ну? Пронесет же… Не станет же Игорь сам себя закладывать? Что у нас целых пятнадцать лет все несерьёзно! Впрочем, и знакомиться с потенциальной тещей наполовину обритым, не на лучшую, скажем так, не самый выигрышный вариант.

— Да, выходной. У меня только один клиент, и я бегу за Гретой.

— Хорошо. Потому что я девочку на твоё место пригласила поработать на сегодня-завтра.

— И послезавтра, — добавила я. — Я не смогу оставить собаку без присмотра три дня.

— Посмотрим, может, я выгоню ее вечером.

Вечером… И припрется ко мне допить настойку на коньяке. Вот же блин…

— Не выгонишь.

Мать пошла раздеваться в подсобку, а я с невиданным рвением принялась за башку Игоря.

— Меня, кажется, не красят. Ура! Вы с матерью похожи.

— С чего ты взял, что это моя мать?

— Малин, сказал же, похожи…

— Она тебя в лицо не знает, — шепнула я, склонившись к его уху. — Сейчас свалим.

— Ты меня стыдишься? — шепнул он в ответ.

— Не усложняй мне жизнь ещё больше. Сейчас свалишь. Встретимся в машине. Ясно?

— За тобой приехать?

— Дойду. Я не могу тебе ключи от квартиры дать при матери.

— Да понял я, понял…

Настолько понял, что демонстративно расплатился за стрижку. Мать даже в журнал сама все внесла. Меня трясло — не от нервов, а от еле сдерживаемого смеха. Как не заржал Игорь, не понимаю. Взрослая профессиональная выдержка? А куда подевалась моя…

— Как собака? — спросила мать, когда странный клиент наконец свалил.

— Мам, почему ты никогда не обращаешься к собаке по имени? — спросила я, чувствуя острую потребность излить желчь.

Главное, повод есть! Вечный камень преткновения в виде собаки, подаренной противным Игорем. Господи, ну ведь реально мать всегда ставила знак равенства между собакой и ребенком, с которым меня якобы бросили. Сумасшедшая!