Софи Кинселла - Тайный мир шопоголика

— Слушай, давай закроем эту тему, — предлагает он.

— Да ты мне правда не нравишься! — в ярости ору я. — И не нравился никогда! Поэтому я не пошла с тобой на свидание, когда ты меня пригласил. Помнишь, нам было по шестнадцать лет?

Я замолкаю и смотрю на него торжествующим взглядом, только выражение его лица ни капли не изменилось. Он меня не слушает. А если и слушает, тот факт, что я вспомнила наше детское свидание, только лишь укрепит его в собственных предположениях. Теперь точно будет уверен, что я влюблена в него по уши. И чем дольше я буду доказывать обратное, тем больше он будет убеждаться в своей правоте. Господи, ужас какой!

— Ладно, — говорю я, собрав остатки достоинства. — Мы явно друг друга не понимаем, так что оставляю это на твоей совести. — Оглядываюсь на его подружку, которая делает вид, будто рассматривает витрины и совсем нас не подслушивает, и заявляю: — Я не собираюсь уводить твоего дружка, не волнуйся. Он мне не нравится и никогда не нравился. Пока.

И ухожу с застывше-беззаботной улыбкой на лице.

Однако едва поворачиваю за угол, как улыбка улетучивается и я тяжело опускаюсь на скамейку. Как ни жутко в этом признаться, но я чувствую себя униженной. Конечно, вся эта ситуация смехотворна. Нелеп сам факт, что Том мог заподозрить меня в любви к нему. Так мне и надо — нечего было миндальничать с его родителями, из вежливости притворяться, будто мне интересно слушать про его дубовые гарнитуры. В другой раз зевну и сразу уйду. Или покажу им своего парня. Вот тогда они точно успокоятся. Да какое мне дело, что они там подумают?

Я знаю. Мне должно быть безразлично, что подумают обо мне Том или его подружка. И все же… мне обидно. Почему у меня нет парня? Мне сейчас даже никто не нравится. Последний раз у меня были серьезные отношения с Робертом Хэйманом, но мы расстались три месяца назад. Не могу сказать, что я была от него без ума. Он называл меня «дорогая» и в шутку прикрывал мне глаза ладонями во время страшных сцен в кино. Даже когда я попросила его не делать так, он все равно продолжал. И меня это бесило. До сих пор при одной мысли вся чесаться начинаю.

Но все равно, он ведь был моим парнем. Ему можно было позвонить после работы, вместе сходить на вечеринку и вообще скрасить в его обществе одиночество. Может, не надо было его бросать? Может, он был ничего?

Я порывисто вздыхаю, встаю и иду дальше по улице. Да, день не удался. С работы выгнали. Том Вебстер решил, что я в него влюблена. И теперь вот еще мне нечем заняться вечером: я же думала, что устану после работы, и на вечер ничего не планировала. Зато у меня есть двадцать фунтов.

Двадцать фунтов. Можно купить себе большой капуччино и шоколадный кекс. И еще пару журналов.

Или какую-нибудь безделушку. Или сапоги.

Кстати, сапоги бы мне не помешали — я как раз видела на днях в «Хоббс» такие симпатичные сапожки с квадратными носками и невысоким каблуком. Пойду туда сразу, как только выпью кофе. Заодно и платье присмотрю. А колготки? Колготки обязательно — на работу ходить не в чем, и пилка для ногтей. И книжка, чтобы в метро читать… Да, мне нужно себя побаловать. После такого трудного дня.

Стою в конце очереди в кофейне «Старбакс» и чувствую, что мне уже легче.

ФЕРСТ БАНК ВИЗА

Кэмел-сквер, 7

Ливерпуль

Миз Ребекке Блумвуд

Берни-роуд, д. 4, кв. 2

Лондон

15 марта 2000 года.

Уважаемая миз Блумвуд.

Карта VISA № 1475 8392 0484 7586

Благодарим за письмо от 11 марта.

Ваше предложение оформить нам бесплатную подписку на журнал «Удачные сбережения» нам польстило, как, впрочем, и предложение поужинать с Вами в ресторане «Айви». Должен разочаровать Вас — работникам нашего банка запрещено принимать подобные предложения.

С нетерпением жду поступления от Вас оплаты в размере 105, 40 фунта в ближайшее время.

С уважением,

Питер Джонсон,

управляющий клиентским отделом.

10

В понедельник я просыпаюсь очень рано и сразу ощущаю какую-то внутреннюю пустоту. Взгляд на мгновение цепляется за кучку неоткрытых пакетов из магазина, стоящих в углу, но я сразу отвожу глаза. Я знаю, что в субботу потратила слишком много, непростительно много денег. Я знаю, что не должна была покупать две пары сапог и фиолетовое платье. Всего я потратила… нет, не хочу даже думать об этом. Быстро заставляю себя подумать о чем-нибудь другом. О чем угодно.

Я стараюсь игнорировать две занозы, засевшие в душе, — Вину и Страх. Вина Вина Вина Вина Страх Страх Страх Страх Если я хоть на секунду расслаблюсь, они завладеют всем моим сознанием. А я и так не знаю куда деваться от чувства собственной ничтожности. Поэтому просто стараюсь их не замечать, игнорировать, тогда ничто меня не потревожит — этому трюку я уже научилась. Такая вот система самозащиты, и она неплохо действует. Еще бы — столько тренировки.

Еще один фокус — отвлечься на другое занятие и другие мысли. Поэтому я встаю, включаю радио, принимаю душ и одеваюсь. С каждой минутой занозы загоняются все глубже и глубже, почти в подсознание. Когда я иду на кухню и завариваю кофе, я их фактически не чувствую. Постепенно мягкая волна расслабления охватывает мое тело — так бывает, когда таблетка наконец-то снимает мучительную головную боль. Теперь я могу быть спокойна. Теперь все будет хорошо.

Уходя, останавливаюсь перед зеркалом в коридоре, чтобы посмотреть, как я выгляжу (блузка — «Ривер Айленд», юбка — «Френч Коннекшн», колготки — «Притти Полли Велветс», туфли — «Рэйвел»), и надеваю пальто («Дом моды Фрэзер», распродажа). В это время в щель в двери вваливается почта. Так, письмо для Сью-зи, открытка с Мальдивских островов, а для меня — пара зловещих конвертов с пластиковыми окошками. Одно из банка «Эндвич», другое по поводу «ВИЗЫ».

На секунду сердце перестает биться. Почему пришло еще одно письмо из банка «Эндвич» и что надо этому зануде Джонсону? Что им всем от меня надо? Почему никак не могут оставить меня в покое?!

Аккуратно складываю почту для Сьюзи на полку, а свои два письма засовываю в карман пальто, убеждая себя, что прочту их по дороге на работу. Как только сяду в метро, вскрою конверты и прочитаю оба письма, как бы тяжело это ни было.

Честное слово, именно так я и собиралась поступить. Иду по улице и клянусь, что непременно прочитаю письма.

Но потом я сворачиваю на другую улицу и вижу возле одного из домов контейнер. Огромный желтый контейнер на колесиках, уже наполовину заполненный мусором, — рабочие то и дело выходят из дома и скидывают в него деревяшки и куски старой обивки.