Софи Кинселла - Тайный мир шопоголика

Да, кому-то везет. Зато я зарабатываю деньги. Сейчас 11.30, то есть я заработала… 14 фунтов 40 пенсов. По-моему, неплохо. Можно купить неплохую косметику.

Но ни на какую косметику я тратиться не стану. Разве ради этого я здесь? Нет, я буду умнее. На заработанные деньги я куплю те джинсы с рисунком «под зебру», потому что они дешевле в два раза и не воспользоваться таким случаем просто преступление, а остаток оплачу кредиткой. В полтретьего у меня перерыв, и я смогу тайком примерить их в раздевалке.

Но в этот момент я каменею от ужаса.

Стойте! Подождите! Что это в руках у той девицы? Она несет мои джинсы! И идет к примерочной. Но они же мои! О нет!

— Здравствуйте, — приветливо говорит она, подойдя ко мне.

— Здравствуйте, — хриплю я, пытаясь сохранить спокойный вид. — Сколько у вас вещей?

— Четыре, — показывает она плечики. За моей спиной висят номерки с цифрами — один, два, три и четыре. Девушка ждет, что я дам ей номерок с цифрой «четыре» и впущу в кабинку.

Но это выше моих сил. Я не могу позволить ей пойти примерять мои джинсы.

— Вообще-то, — слышу свой голос, — можно брать только три.

— Да? — удивленно спрашивает она. — Но… — и указывает на номерки.

— Знаю. Однако совсем недавно изменились правила, извините. — Тут я выдаю ей самую ехидную улыбку вредной продавщицы.

Ха, я ведь могу управлять людьми. Я могу запретить им примерять вещи! Чтобы жизнь малиной не казалась.

— Ну ладно, — говорит девушка. — Тогда я, пожалуй, оставлю…

— Вот это, — быстренько решаю я и хватаю джинсы.

— Нет, лучше…

— У нас инструкция изымать предмет, находящийся сверху стопки. — И снова улыбаюсь. — Извините.

Как я благодарна судьбе за всех тупых продавцов и дурацкие правила в магазинах. Люди к ним так привыкли, что девушке даже в голову не приходит усомниться в моих словах. Она только раздраженно вздыхает, хватает номерок с цифрой «три» и устремляется в примерочную, оставив у меня в руках драгоценные джинсы.

Так, и что теперь? Слышу, как в кабинке вжикают молнии, стукаются о стену вешалки. Еще пара минут — и она успеет все перемерить, а потом выйдет и попросит эти джинсы. Несколько секунд стою в нерешительности, но звук отдергивающейся шторки приводит меня в чувство, и я быстро начинаю действовать — моментально запихиваю джинсы за занавеску и снова складываю руки на груди с самым невинным видом.

И тут ко мне приближается Даниэлла с блокнотом в руках.

— Как дела? — спрашивает она. — Справляетесь?

— Да, — уверенно улыбаюсь я.

— Я как раз составляю очередность на обеденный перерыв. Если сможете продержаться до трех, потом у вас будет целый час на отдых.

— Хорошо, — отвечаю я тоном самой исполнительной продавщицы, а про себя с ужасом думаю, что к трем наверняка скончаюсь в голодных муках.

— Ну и прекрасно. — Она отходит в угол, записывая что-то в блокноте.

— Простите, а теперь можно мне те джинсы примерить?

Вот черт, опять эта девчонка. Как она успела так быстро все надеть и снять? Тоже мне Гудини!

— Ну как? — спрашиваю я, пропустив мимо ушей ее вопрос. — Подошло что-нибудь? Эта черная юбка наверняка неплохо смотрится — такой интересный разрез…

Но она, не слушая профессиональных советов, впихивает мне в руки кучу одежды, вывернутой наизнанку и снятой с плечиков, между прочим, и талдычит свое:

— Мне хотелось примерить те джинсы. Теперь-то я могу это сделать?

Меня бросает в жар.

— А какие джинсы были, не помните? — сочувственно морщу я лоб. — Голубые? Они там, на полке, рядом с…

— Нет! — нетерпеливо восклицает девица. — Джинсы с рисунком «под зебру», которые я держала в руках минуту назад.

— А-а, — как бы вспомнив, тяну я. — Только не знаю, куда они делись. Может, кто-то другой взял?

— Да я же их вам отдала! Вы должны были подержать их.

— Ой, — я улыбаюсь еще шире, — знаете, мы не несем ответственности за предметы, которые покупатели оставляют нам перед входом в примерочную.

— Господи! — восклицает она и смотрит на меня как на законченную дебилку. — Я отдала вам их лично в руки тридцать секунд назад, куда они могли деться за это время?

Вот черт, она взбесилась не на шутку. Орет так, что люди начинают оборачиваться.

— Что случилось? — спрашивает сладенький голос за моей спиной, и я в ужасе оглядываюсь.

Это Даниэлла, направляется к нам с ласковым выражением на лице, в котором я не вижу для себя ничего хорошего. Так, спокойно, говорю я себе. Никто ничего не сможет доказать. Кроме того, не секрет, что покупатели вечно устраивают бузу.

— Я отдала продавцу джинсы, чтобы она их подержала, поскольку четыре вещи брать в кабинку не положено…

— Четыре?.. Но четыре брать можно, — говорит Даниэлла и посылает мне не самый дружелюбный взгляд.

— Ой, правда? А я думала, что только три. Простите, я тут новенькая.

— Я так и знала, что можно четыре, у вас же на этих дурацких бирках написано «четыре», — раздраженно вздыхает девица. — Ну, в общем, отдала я ей эти джинсы и пошла примерять остальное, а потом выхожу, смотрю — джинсов нет.

— Нет? Как это — нет?

— Наверное, их взяла другая покупательница, — объясняю я с самым глупым видом.

— Да вы же их в руках держали! Что — кто-то пришел и вырвал их у вас из рук?! — Эта истеричка чуть не визжит.

Да отвали ты! Вот пристала! Разве можно так сходить с ума из-за каких-то штанов?

— Может, возьмете другую пару? — предлагаю я, пытаясь сделать вид, что искренне стараюсь помочь.

— Другой пары нет, — холодно цедит девица, — поскольку эта последняя, и она со скидкой.

— Ребекка, подумайте хорошенько! — командует Даниэлла. — Вы не могли их куда-нибудь положить?

— Наверное, могла, — растерянно отвечаю я извиняющимся тоном. — Я была так занята, что могла просто положить их обратно на полку, а оттуда их могла взять другая покупательница. — И пожимаю плечами, вроде как говоря: «Сами знаете, какие бывают шустрые дамочки».

— Стойте-ка! — вопит девица. — А это что?

Я смотрю в направлении ее изумленного взгляда и буквально леденею. Джинсы «под зебру» вывалились из-под занавески. Какое-то время мы втроем таращимся на них, не в состоянии промолвить ни слова.

— Ну надо же! — наконец произношу я. — Это же они!

— И как они туда попали? — вопрошает Дани-элла.

— Понятия не имею! Наверное… — Нужно спешно придумать хоть какое-нибудь объяснение. — Наверное…

— Вы их спрятали! Вы их взяли и спрятали! Сначала не дала мне их примерить, а потом за-ныкала!

— Глупость какая! — Стараюсь придать своему лицу уверенность, но на щеках уже проступил виноватый румянец. Господи, ну почему я вечно краснею? Почему?