Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани
— Довольна? — спросил Джон.
— О да!.. Довольна… довольна… — закричала Стефани, вцепившись в него в последнем содрогании.
И тогда он тоже кончил с протяжным стоном.
Счастливые и утомленные, они лежали рядом: ее голова на его руке. И когда она поворачивала голову, волосы ласкали его щеку. Волосы у нее были шелковистые, но море и солнце сделали их чуть-чуть жестковатыми.
Стефани тряхнула головой так, что волосы закрыли лицо, повернулась к Джону и сказала:
— Ты ведь меня любишь?
Он кивнул, поцеловал ее в темя, а потом привлек к себе и поцеловал в губы. Потом они отдыхали, крепко обняв друг друга. И она вдруг спросила:
— Ты любишь меня такой, какая я есть? Ты уверен в этом?
— Абсолютно уверен.
— А я, ты знаешь, хочу стать другой… хочу измениться.
— Нет, — запротестовал Джон, — нет, другой мне не надо.
— Но я хочу. Хочу, ты понимаешь? Это нужно для тебя, Джон.
— Мне не надо, чтобы ты была другая. Меня ты устраиваешь такой, какая есть.
— А мне, я скажу тебе правду, Джон, нужно измениться. Я в этом абсолютно уверена. Но тебе пока ничего не скажу.
— Знаешь, Стефани, я люблю сюрпризы, но меня вполне устраивает все, как оно есть сейчас.
— Тогда, может быть, мне не стоит этого делать? — Стефани оперлась на руку и посмотрела на мужа.
— А вообще, как знаешь…
— Если ты согласен, тогда я сделаю тебе сюрприз. Он будет просто замечательным… чудесным.
— Ты давно о нем думала?
— Конечно. Я придумала это очень давно, но все время не решалась. Ведь я солидная женщина…
— Даже очень… — вдруг немного прохладным голосом сказал Джон.
— Ну вот, видишь, и ты говоришь, что я солидная. Ты согласен?
— Да, а что я еще могу сказать.
— Ну тогда…
— Что тогда? — спросил Джон.
— Знаешь, я хочу измениться. Я хочу полностью обрести другую внешность.
— Ты что, сошла с ума?
— Нет, ты меня не понял.
— Что ты хочешь сделать?
— Джон, я долго не могла на это решиться… Очень долго. И если бы не сегодняшнее утро, то я никогда бы не решилась на это. А так я абсолютно уверена, что мой поступок будет правильный, и ты его одобришь, хотя и не знаешь, что я задумала.
— Господи, как ты меня любишь интриговать! Ты начала говорить о каких-то невинных вещах, а сейчас я уже просто напуган. Я ошарашен.
— А ты не волнуйся, успокойся. Ты проголодался?
Джон посмотрел в потолок.
— Конечно же проголодался!
— А ты?
— И я тоже голодна. Вообще, мы с тобой все время хотим есть, как будто мы какие-то ненасытные.
— А что мы еще хотим? Чего нам хочется, Стефани?
— Еще… ты прекрасно знаешь, чего хочется мне. Ведь я так истосковалась без любви. Я так давно ждала тебя, Джон.
— Неужели?
— Что? Ты мне не веришь?
— Я хочу тебе верить, Стефани. Очень хочу.
— Ну тогда верь мне. И разреши преподнести тебе сюрприз.
— Ну хорошо, хорошо, ты меня уморила, я разрешаю тебе делать любые сюрпризы.
— Вот и здорово!
Стефани соскочила с большой широкой постели и, шлепая босыми ногами по дощатому полу, подошла к большому зеркалу. Джон залюбовался длинными и стройными ногами Стефани. Он подумал:
«Какие они красивые! Какой странный коричневый цвет!»
Потом он вспомнил, что в последнее время на пляже, далеко за городом, они загорали без купальных костюмов, поэтому все тело Стефани покрылось ровным загаром.
Вначале она противилась и не очень хотела плавать в океане и загорать на пляже обнаженной. Ее что-то сдерживало. Но Джон уговорил, и Стефани согласилась. А после она сама уже не могла без этой привычки.
Она тянула Джона на дальний пляж, они быстро раздевались, бежали к океану, долго плавали, а потом лежали на горячем песке. Все тело женщины покрывал ровный красивый загар.
Она выпрямила плечи, приподняла подбородок и тряхнула головой. Густые коричневые волосы хлестнули ее по щекам. Потом женщина наклонилась вперед, так что волосы закрыли ее лицо, натянула через голову полосатую блузку, села в низкое кресло, рядом с туалетным столиком напротив большого зеркала в широкой дубовой раме.
Отбросив с лица волосы, она зачесала их назад большим костяным гребнем и стала критически рассматривать свое отражение. Волосы вновь рассыпались по плечам.
Рассматривая себя в зеркало, она недовольно покачала головой. Потом быстро поднялась, натянула джинсы, подпоясалась, надела голубые туфли.
— Знаешь, я никогда не думала, что буду носить подобную обувь. Хотя, когда-то я уже носила вот такую простую одежду, — сказала Стефани, разглядывая свое отражение в зеркале.
— Носила? — как бы не веря, проговорил Джон.
— Ну да. Об этом я тебе расскажу. Это было после одного моего неудачного купания в реке, кишащей крокодилами.
— Ты купалась в реке, кишащей крокодилами?
— Да, Джон, правда, это было очень давно, и многое после тех событий изменилось.
— Расскажи, это очень интересно.
— Не думаю, что очень интересно, это, скорее, драматично… даже трагично. В общем, это страшно.
— Страшно?
— Да, это страшно.
— Понимаю… Я бы, например, ни за какие деньги не стал купаться в реке, где плавает хоть один крокодил.
— Естественно.
— Да, в городе их не часто встретишь.
— Вот, видишь, как здорово, — сказала Стефани, затягивая потуже пояс.
Джон, подперев голову рукой, любовался своей женой.
— Дорогой, мне ненадолго надо будет уйти.
— Куда это ты собралась?
— Но мы же с тобой договорились о сюрпризе?
— A-а, — как бы вспомнив, протянул Джон. — Да-да, конечно, я помню о сюрпризе.
— Вот поэтому я и решила заняться этим делом сейчас, не откладывая в долгий ящик.
— Ну что ж, отлично, — сказал Джон, — я тоже чем-нибудь займусь. А если хочешь, я пойду с тобой.
— Нет, я должна идти туда одна. Ведь речь идет о сюрпризе…
Стефани подошла к кровати, поцеловала Джона, а потом спустилась вниз. И он, подойдя к окошку, увидел, как она идет вверх по дороге, как развеваются на ветру ее пышные волосы.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Три недели — огромный срок, достаточный для того, чтобы пересмотреть свои взгляды на жизнь. — Тот случай, когда убыток — приятный сюрприз. — Теперь по вечерам Стефани Харпер выглядит старше, а по ночам моложе. — Миссис Харпер мечтает превратиться в мальчика. — Дальний пляж. — Женщина на песке. — Вода в океане по-настоящему прогревается только сверху. — День нужно посвящать одним делам, а ночь — другим.
Полуденное солнце светило прямо в окно. В комнате становилось жарко. Джон умылся, оделся и пошел на берег. Надо было бы искупаться, но он слишком устал от любви и, пройдясь немного по пляжу и по ведущей к берегу, протоптанной по солончаковой траве тропинке, вернулся в порт и поднялся по крутому берегу в бар.
