Маша Царева - Замуж за «аристократа»
– Боюсь, мне рано вставать, – мрачно ответила Шура, – но могу познакомить тебя с одним интересным человеком, – она обернулась к Егору. – Вот – Егор, приятнейший человек, сама интеллигентность. А это Диана. Кажется, она напилась.
– Трезва как стеклышко, – с придыханием возразила подруга.
– Постой, постой, – Егор поставил тарелку на стол, – вообще-то это я собирался вас познакомить. Это же и есть моя подружка. Помнишь, я тебе говорил?
Шура округлила глаза. Диана?! Подружка этого клоуна? Что-то она о нем говорила… А, известный татуировщик, богатый, светский. Что-то непохоже.
Выходит, это с Дианой он занимался любовью на крыше? Да с таким азартом, что соседи вызвали милицию?
– Шур, у тебя такой глупый вид, – хихикнула Диана, а потом, обращаясь уже к Егору, добавила:. – Ты ведь не ревнуешь? О, этот тип в белом пиджаке, он просто несносен. Так меня домогался.
– Но ты, конечно, поставила его на место? – усмехнулся Егор.
Диана, не заметив сарказма, горячо его поддержала:
– Естественно. Я сказала ему: «Эй ты, сейчас сюда придет мой друг и сломает тебе челюсть!» – Она все же почувствовала, что немного перегибает палку, и оговорилась: – Ну не совсем так, конечно. Но общий смысл был таким.
– Я принесу тебе кофе, – предложил Егор. – Шур, ты ее покарауль. Девка-то совсем никакая.
Стоило ему отойти на расстояние нескольких шагов, как Диана звенящим шепотом поинтересовалась:
– Ну как он тебе? Секси, правда?
– Не в моем вкусе, – вздохнула Шура.
– Ты что?! Да он самый лучший из всех, кого я встречала.
– Да ну? – ядовито усмехнулась Шура. – Чего же ты тогда проболтала весь вечер с тем типом в белом пиджаке? Мне-то можешь не рассказывать сказки, я прекрасно видела, как ты к нему клеилась.
– Я?! – наигранно возмутилась Диана, но тут же со вздохом подтвердила: – Ну, клеилась. А что мне было делать? Знаешь, кто этот тип? У него своя звукозаписывающая компания. Небольшая, правда, но все-таки. И он сказал, что с моими данными я могу рассчитывать на музыкальный клип. Вот бы было здорово сняться в чьем-нибудь клипе! – Ее взгляд мечтательно затуманился. – Например, у Филиппа Киркорова. Или у Губина… А если бы не это, я бы и близко к нему не подошла. Знаешь, Шур, – Диана интимно понизила голос, – этот Егор – самый лучший любовник из всех, что у меня были.
– По виду и не скажешь, – пробормотала Шура, впрочем, Диана ее не услышала.
– Я с ним познакомилась в тату-салоне. У него свой салон, большой довольно. Меня туда привела знакомая, она делала себе татуировку на лопатке. Паука, бр-р-р, – Диану передернуло. – Ни за что не сделала бы себе паука. Уж лучше розу какую-нибудь или иероглиф. Между прочим, в очереди перед нами была Наталья Ветлицкая. Ну, может, и не она, но похожа. Этот Егор, он свой человек в тусовке. У него татуировалась вся наша попса. Я тебе точно говорю.
– Если он такой богатый и знаменитый, – прищурилась Шура, – что же он тебе не поможет? Не даст тебе денег на какой-нибудь проект?
– Ну, мы с ним еще недостаточно близки, – замялась Диана, – и потом, он не из этой оперы. Понимаешь, Шур, этот спонсор в белом пиджаке, он снимет меня в клипе потому, что иначе я на него и не посмотрю. А зачем Егору кого-то финансировать, если на него и так гроздьями вешаются?
– Неужели? – Шура нашла глазами Егора. Тот разговаривал с какой-то незнакомой ей манекенщицей, эффектной рыжеволосой дылдой в полупрозрачном вечернем сарафане, в руках его была маленькая кофейная чашка. Он что-то рассказывал рыжей, та кокетливо посмеивалась.
– Это Алка, сука, – пояснила Диана, проследив за Шуриным взглядом. – Изобьют ее когда-нибудь, это точно. Беспринципная, вон как на него смотрит! Понимаешь, Шур, он такой… такой…
– Такой, – насмешливо перебила Шура.
– Точно! Он мне подарил помидоры в горшке.
– Что? – Шура подумала, что ослышалась.
– Правда. Помидоры. Я имею в виду помидоры, которые растут в горшке. Сказал, что неплохо бы немного оживить мой балкон. А еще… он нарисовал у меня на спине орхидею. Губной помадой. Он так рисует, так рисует…
– Лучше меня? – ревниво поинтересовалась Шура.
– Конечно, лу… – Дианка осеклась, – почти так же. Понимаешь, с ним можно расслабиться. Весело с ним. Вот.
Шура еще раз с сомнением посмотрела на Егора. Он уже отошел от рыжей Алки и направлялся к ним, приветливо улыбаясь. Улыбка у него была приятная – мягкая, а в уголках губ плясали по-детски трогательные ямочки. Если бы не татуировка, то его вполне можно было бы назвать красивым.
«Зачем Дианке помидоры? – подумала Шура. – Таким, как она, больше подойдут розы или лилии».
– Что ты так на него смотришь? – зашипела подруга. – Даже и не думай об этом, слышишь? Я его первая нашла.
– Извините, девушки, задержался. – Он вручил Диане чашку. – Кофе немного остыл.
– Ничего, я холодный даже больше люблю, – завиляла хвостом Дианка, и Шуре стало смешно. – Егор, ну что, проводишь меня?
Шура краем глаза заметила, что Дианкина рука погладила его джинсовую ногу выше колена – как бы ненароком. Внезапно – она не могла найти этому объяснения – подруга стала ее раздражать. Показалась ей какой-то манерной, неестественной. Неужели он этого не замечает?
– Конечно, провожу. Иди в гардероб. Я тебя догоню.
Диана отошла от них походкой профессиональной манекенщицы – подбородок надменно задран вверх, плечи гордо расправлены, соблазнительно покачиваются тощие бедра. Шура инстинктивно выпятила грудь (сегодня утром она догадалась надеть поролоновый лифчик, так что ей было что выпячивать).
– Так, значит, на тебе Дианкино платье? – насмешливо поинтересовался Егор.
– Ну и что?
– Ничего. Просто спросил. Шур, запиши мне свой телефон, – неожиданно попросил он, протягивая ей широкую ладонь и тонкую серебристую ручку, явно из дорогих, – прямо на руке, ладно? А то я потеряю.
– А как же Диана? – растерялась Шура. – Я так не могу. Она же моя подруга, мы с детства знакомы.
Он удивленно посмотрел на нее:
– Шур, честное слово, ты странная. Что я такого сказал? Пригласил тебя в гости на ужин при свечах? Или намекнул, что неплохо было бы перепихнуться? Я просто встретил интересного человека и не хочу потерять с ним связь. Или ты отрицаешь дружбу между представителями противоположных полов?
– Нет, я… – смутилась Шура, – хорошо, запишу.
Она схватила ручку, взяла Егора за руку – ладонь была теплой и сухой – и неаккуратным почерком вывела на ладони семь цифр – где-то между линией ума и линией судьбы. Потом подумала и криво дописала «Шура Савенич» – прямо на Венерином холме.
…Мамину предсмертную записку Егор Орлов выучил наизусть. Какое-то время записка эта вместе с другими уликами находилась у следователя, но потом ее вернули бабке Клавке. Бабка спрятала ее в сервант, в распухшую картонную коробку, где она держала документы и фотографии. А Егор незаметно украл и перепрятал.
