Отшельник - Мишель Хёрд

Доминик мотнул головой в мою сторону, и, увидев шок на его лице, я поняла, что только что сказала.

Я быстро отворачиваюсь и удивляюсь, когда он отвечает: — Тогда я оставлю Эвинку с тобой. —

Я киваю, не понимая, на кого он смотрит — на дорогу или на меня.

На мгновение воцаряется тишина, затем Доминик спрашивает: — До всего этого дерьма с Мэллоном ты хотела стать матерью? —

Я отвечаю мягким голосом: — Это всегда было одной из моих самых больших мечт. Именно поэтому я взяла на себя заботу о Киаре после смерти нашей матери. —

— Из тебя получится замечательная мать, Грейс. —

— Спасибо, — шепчу я, снова глядя на него.

Доминик направляет — Хаммер— на главную дорогу, и поездка становится менее ухабистой, затем он говорит: — Если тебя это беспокоит, мы можем пойти по пути искусственного оплодотворения. —

Доминик снова поражает меня, и я долго смотрю на него, прежде чем ответить: — Мы можем поговорить об этом позже. —

Он кивает, и остаток пути до аэродрома между нами царит молчание.

Мои мысли крутятся вокруг мужчины, сидящего рядом со мной. Удивительно, как много изменилось с тех пор, как я вышла за него замуж.

Если бы я узнала эту его сторону до свадьбы, я бы вышла за него с улыбкой на лице.

Я бы согласилась, чтобы он женился на Киаре. Она была бы так счастлива здесь, на горе.

Мы не общались с тех пор, как я рассказала ей о гибели отца, но как только у меня появится новый телефон, я свяжусь с ней.

Доминик сказала, что тоже не была на папиных похоронах, и часть меня чувствует себя виноватой, но я уверена, что дядя Джерри оказал папе хорошую услугу.

Не думаю, что Доминик отпустил бы меня в любом случае. К счастью, этот вопрос был не в моей власти.

Повернув голову и посмотрев на Доминика, я спрашиваю: — Ты знал своего отца? —

— Нет. —

Это печально. У Доминика есть только Эвинка.

— Можешь не рассказывать, но откуда у Евинки шрам на шее? —

На мгновение он замолкает, прежде чем ответить: — У нас мало информации о том, что произошло. Только то, что на ее семью напали и перерезали ей горло. Это повредило ее голосовые связки. Это случилось за несколько месяцев до того, как я встретил ее в приюте. —

Подняв руку, чтобы прикрыть рот, я шепчу: — Иисус. —

Он тяжело вздохнул, а затем сказал: — Ее изнасиловали, когда ей было тринадцать. Образ того, как она бежит ко мне полуголая, навсегда запечатлелся в моей памяти. —

Потрясенная, я могу только смотреть на Доминика, в то время как мое сердце отдается Евинке.

Теперь я понимаю, почему Доминик так терпелив со мной.

— Кроме тебя, Эвинка — самый важный для меня человек, — пробормотал он, — она единственная, кому я доверяю. —

Я киваю, понимая, что их связывает. — Надеюсь, ты тоже научишься доверять мне. —

Уголок его рта слегка приподнимается, но он ничего не отвечает на мои слова. Я понимаю, почему. Доверие нужно заслужить.

Я вижу въезд на аэродром и спрашиваю: — Куда мы едем?. —

— Чили. С учетом пересадки полет займет восемнадцать часов. —

— Будем только мы? —

Он качает головой и указывает в сторону ангара, где стоит наготове частный самолет. Там же стоит внедорожник, и я вижу Эвинку, стоящую с четырьмя охранниками, которые сопровождали нас в день свадьбы.

— О чем собрание? — спрашиваю я, когда мы подъезжаем к группе.

— Я создаю альянс для борьбы с Братвой. — Машина замедляет ход, пока не останавливается, затем он смотрит на меня. — Только ты и Эвинка знаете, где находится мой дом. Никому больше не сообщай о его местонахождении. Даже Киаре. —

Мои губы раздвигаются, и прежде чем я успеваю задать вопрос, он отвечает: — Да, я доверяю тебе, Грейс. Не заставляй меня жалеть об этом. —

Я быстро киваю, открываю пассажирскую дверь и вылезаю из — Хаммера. —

Доминик выходит из машины и смотрит на меня поверх крыши. — Надеюсь, однажды ты сможешь доверять и мне. —

Улыбка тянется к моему рту, когда я говорю: — Ты уже на полпути. —

Когда он начинает идти, я спешу догнать его и не отстраняюсь, когда он берет меня за руку.

Евинка смотрит на наши соединенные руки, потом широко улыбается и поднимает подбородок.

— Привет, — говорю я и, вспомнив, что сказал мне Доминик, высвобождаю свою руку из его и обхватываю ее.

Она застывает на несколько секунд, а затем снова обнимает меня, дважды похлопывая по спине, прежде чем отстраниться и посмотреть на мое лицо.

Я вижу немой вопрос в ее глазах и киваю. — Я в порядке. Доминик был очень добр ко мне. —

Доминик усмехается и переводит: — Она говорит, что рада, что я не убил тебя, и кто бы мог подумать, что из меня получится хороший муж. —

Евинка что-то сигнализирует одному из охранников, и тот протягивает мне новенький мобильный телефон.

Взяв его, я говорю: — Спасибо. —

Эвинка подписывает, а Доминик переводит: — Телефон защищен, и в нем также запрограммирован номер Эвинки. Если со мной что-то случится, напишите ей, и она приедет. —

— Хорошо. — Я благодарно улыбаюсь ей.

Доминик кладет руку мне на поясницу и подталкивает меня, чтобы я начала идти.

Когда мы садимся в самолет, я жду, пока он выберет место, и сажусь рядом с ним. Он протягивает руку и пристегивает мой ремень безопасности, затем пристегивает свой, после чего снова берет меня за руку.

Я смотрю, как он соединяет наши пальцы, и его прикосновение заставляет мой живот трепетать, словно калейдоскоп бабочек в полете.

Нет желания отстраниться и нет паники.

Он наклоняет голову ближе к моей и спрашивает: — Ничего, если я возьму тебя за руку? —

— Поздновато спрашивать, — поддразниваю я его.

— Так мы покажем всем вокруг единый фронт, — объясняет он, и я чувствую легкое разочарование, потому что причина именно в этом.

Я серьезно расстроилась из-за того, что Доминик держит меня за руку только для показухи?

Глава 17

ГРЕЙС

После долгого перелета мы поднимаемся на борт яхты, и я с трудом подавляю зевоту.

Я не смог заснуть на частном самолете, и меня начинает тошнить.