Отшельник - Мишель Хёрд
Затем встреча, поездка на лодке на материк и перелет обратно в Словакию.
Я могу умереть от недосыпания задолго до того, как закончится эта поездка.
Доминик ведет меня под палубу, и когда он открывает дверь и я вижу кровать, я говорю: — Я не могу спать, когда вокруг меня столько людей. —
Если бы здесь были только Евинка, Доминик и я, я бы справилась.
— Попробуй. Ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание, Грейс. Я выйду на палубу. —
Я быстро качаю головой. — Нет, со мной все будет в порядке. Не беспокойся обо мне. —
Рука Доминика взлетает вверх, и я реагирую с задержкой, вздрагивая только тогда, когда он берет меня за подбородок. Он заставляет меня откинуть голову назад, чтобы я посмотрела на него.
— Никогда не говори мне, чтобы я не беспокоился о тебе. Это дерьмо со мной не пройдет. Понял? —
С моих губ сорвалось слово: — Да. —
Черты его лица мгновенно смягчаются, и, подняв другую руку, он обрамляет мое лицо. — Ты всегда быстро заботишься о других, никогда не думая о себе. — Он качает головой. — Я тот, кто будет заботиться о тебе. Я буду беспокоиться о тебе, а сейчас ты стоишь на ногах, милашка. Мы собираемся встретиться с потенциальными деловыми партнерами. Мне нужно, чтобы ты была отдохнувшей и с ясной головой рядом со мной. —
Он убирает свои руки от меня, а затем жестом показывает на кровать.
Не имея особого выбора, я снимаю обувь и забираюсь на матрас.
Когда я ложусь, Доминик ворчит: — Добре дивча. —
— Хорошая девочка, моя попка, — бормочу я. — Меня заставляют. —
Он усмехается, прежде чем выйти из комнаты, захлопнув за собой дверь.
— Я никак не могу заснуть, — ворчу я и бью подушку.
Дверь снова открывается, и я хмурюсь, когда Доминик входит и закрывает ее за собой.
Присев на один из стульев, он снимает ботинки и ложится на кровать. Когда он берет меня за плечи и притягивает к себе, мое сердце начинает биться в бешеном ритме.
Доминик прижимает меня к себе, прижимает мою голову к своей груди, а затем говорит: — Закрой глаза и отдохни, моя жена. —
Я колеблюсь, прежде чем перекинуть руку через его талию, а затем спрашиваю: — Что означают эти слова? —
— Моя жена, — шепчет он, крепко обнимая меня.
Он целует мои волосы, и я чувствую себя в безопасности.
Я закрываю горящие глаза и, не успев додумать еще одну мысль, быстро засыпаю.
Когда я пытаюсь закапать в глаза глазные капли, у меня отбирают маленький флакончик, и я слышу, как Доминик говорит: — Держите голову наклоненной назад. —
— Я могу сделать это сама. Мне не нужна ваша помощь. — Слова звучат отстраненно и чуждо.
Его голубые глаза встречаются с моими, и, видя желание на его лице, мой живот сильно сжимается от потребности.
— Отклони голову назад, Грейс! —
Он подходит ко мне, захватывает в кулак мои волосы, легонько перебирает пряди, и я медленно погружаюсь в его объятия.
Паря в воздухе, я испытываю непреодолимое чувство безопасности, а когда меня кладут на кровать, не возникает паники и страха.
Доминик переползает через меня, на его лице хищный взгляд.
— Я могу снова сделать вас целым, — говорит он.
Я тянусь к нему, отчаянно пытаясь почувствовать хоть что-то, кроме отвращения, ненависти и ярости.
— Ты мне нужен, — шепчу я.
Он раздвигает мои ноги, и когда его пальцы касаются моих намокших трусиков, я чуть не кончаю от сильного удовольствия.
— О Боже, — хнычу я.
Все мое тело оживает, и я пытаюсь поднять голову, чтобы поцеловать его, но не могу.
Мне кажется, что кровать держит меня, и я пытаюсь бороться с ней, чтобы добраться до Доминика.
Мои глаза распахиваются, а дыхание срывается с губ. Проходит мгновение, прежде чем мое зрение фокусируется на лице Доминика, и как только я осознаю, что он прижал меня к кровати, он отстраняется от меня и встает.
Смутившись, я быстро сажусь, а когда чувствую остатки удовольствия между ног, мои губы раздвигаются в шоке.
Нет. Не было.
Доминик садится на стул и, наклонившись вперед, упирается предплечьями в бедра, а затем спрашивает: — Ты в порядке? —
— Это зависит от обстоятельств, — шепчу я. — Почему ты прижимал меня к себе? —
Его голос звучит глубже, чем обычно, когда он отвечает: — Ты начала тереться об меня. —
— О Боже, — простонала я.
— Да, потом ты сказал это, и я не выдержал. Когда я попытался скинуть тебя с себя, ты начала бороться со мной. —
Иисус.
Сползая с кровати, я говорю: — Мне очень жаль. — Я бросаюсь к двери, но прежде чем я успеваю до нее добежать, Доминик делает шаг мне навстречу, и я чуть не врезаюсь ему в грудь.
— Все в порядке, Грейс, — говорит он, протягивая мне руку.
Ужаснувшись тому, что я только что набросилась на Доминика в сексуальном сне, я качаю головой и выхожу из-под его контроля.
— Милачик. — Его тон нежен, и от этого сердце сжимается в груди. — Это хорошо. Это показывает, что ты выздоравливаешь. — Он наклоняет голову, чтобы поймать мой взгляд. — Хорошо? —
Я киваю, а потом бормочу: — Мне неловко, и мне нужно время, чтобы разобраться с этим. —
— Почему ты смущаешься? —
— Ты знаешь, почему, — огрызаюсь я, по-прежнему не желая встречаться с ним взглядом. — Не заставляй меня объяснять. —
Он осторожно придвигается ближе, и я бросаю на него умоляющий взгляд.
Он поднимает руку к моей щеке, и когда он делает последний шаг, оставляя между нами меньше дюйма пространства, по моему телу пробегают мурашки.
Его тон чертовски собственнический, когда он говорит: — Пока я мужчина из твоих снов, тебе нечего стесняться. —
Я знаю, что он прав. Просто все это так ново для меня, и я не знаю, что делать с эмоциями и желанием, которые он заставляет меня испытывать.
Я киваю и вздыхаю. — Сколько я спал? —
Я удивляюсь, когда он отвечает: — Почти три часа. Пора готовиться к встрече. —
Я снова киваю. — Где здесь ванная? —
Он показывает головой на дверь слева от нас. — Туда. Я позволю тебе сначала принять душ, пока я проверю Эвинку. Приходи за мной, когда закончишь. —
— Хорошо.—
Он отворачивается от меня, и когда он открывает дверь и выходит в коридор, я говорю: — Спасибо. —
