Кровь, которую мы жаждем. Часть 1 - Монти Джей
Значит ли это, что я хочу рискнуть нашей свободой ради них? Тоже нет.
Я потратил годы своей жизни, защищая их троих так, что они даже не заметили, и я не хотел бы, чтобы это взорвалось у меня перед носом сейчас.
— Тэтч. — Сайлас уверенно произносит мое имя и ждет, пока мои глаза встретятся с его глазами, прежде чем что— то сказать. — А что, если это была Розмари?
— Прости?
— Если бы это была Розмари, которая все еще пропала, и она была жива, ее продали бы в рабство, ты бы тогда сделал это? Ты бы рискнул, если бы я сказал, что хочу, чтобы они все умерли? Всех до единого, кто причастен к смерти Рози, до самого верха Гало. Ты бы сделал это?
На мгновение в воздухе воцаряется тишина.
— Да, — говорю я сквозь стиснутые зубы, — я не буду счастлив от этого. Но если это то, что тебе нужно, я сделаю это.
Сайлас знает меня, к сожалению. Знает обо мне то, что я не говорил ему или не хотел, чтобы он знал. Но он знает, что моя верность им — самое важное для меня. Что я сделаю все, что им нужно, когда бы им это ни понадобилось.
Моя единственная слабость.
Это они.
И я думаю, что какая-то часть меня ненавидит их за это.
Рук насмехается, вскидывает руки вверх, готовый снова спорить со мной, но ровный тон Сайласа прерывает его.
— Хорошо. Потому что я хочу видеть их головы на кольях. — Он смотрит на меня еще немного, прежде чем повернуться к Алистеру. — Пообщайся с девушками, узнай все, что им известно. И подберись поближе к Истону и Стивену Синклеру.
— Блядь, так и знал! — объявляет Рук, заставляя рабочих смотреть на него с нахмуренными бровями и стыдливыми взглядами.
Я ободряюще улыбаюсь тем, кто все еще настороженно наблюдает за нами, надеваю свою лучшую маску политика и пытаюсь передать своим лицом, что мы не делаем ничего ужасного.
Когда все они возвращаются к своим делам, я поднимаю руку и с размаху бью Рука по затылку.
— Пожалуйста, Ван Дорен, кричи во все горло, что мы планируем массовое убийство. А пока ты это делаешь, дай им понять, что ты идиот.
Он потирает пятно на коже головы, поднимая средний палец вверх, чтобы отмахнуться от меня. — Я так и знал. — На этот раз его голос намного тише.
— Почему? — требует Алистер.
— До того, как все произошло с Фрэнком, я изучал финансы Стивена. У него довольно много денег.
— Это тревожный знак? Должен ли я быть в этом списке возможных главарей? — спрашиваю я, не стыдясь своего богатства.
— У него больше денег, чем должно быть у декана, даже если это такая школа, как Холлоу Хайтс. Есть несколько оффшорных счетов, которые я не смог отследить, даже прогнав их через мою программу, — объясняет он.
— Ты взломал его банковский счет? — размышляет Алистер, на его губах играет улыбка.
— И его историю поиска, мобильный телефон, электронную почту. О, и его камеры наблюдения. — Первое выражение лица, отличное от его обычной задумчивой угрюмости, грозит вырваться наружу, его губы едва заметно подергиваются в уголках.
Сайлас хорош во многих вещах, но он хорош в хакерстве и владении оружием. Два совершенно разных хобби, но он делает это так легко, что можно подумать, будто это одно и то же.
— Если ты сможешь убедить моих родителей пустить тебя в мою комнату, у меня все еще есть подключенный к одному из моих мониторов. Он знает, как с ними работать. — Он кивает головой в сторону Рука. — Я не говорю, что он имеет к этому какое-то отношение, но это лучше, чем ничего. Это должно помочь тебе начать — Лира?
Лира? Лира Эббот?
Меня переполняет веселье.
Как дерзко со стороны моей тени появиться здесь вот так после ее маленького трюка с прыжком со скалы. Я знал, что в конце концов она найдет меня, чтобы обсудить сделку. Ту, в которой она обманула меня.
Девушка, которая обманула смерть.
Во второй раз.
Однако, преследовать меня здесь, пока я с парнями? Неужели она настолько предана делу? А еще лучше, настолько ли она предана мне? Впервые вопрос о Лире закрался в мой мозг. Как много она видела за годы своей шпионской деятельности?
Я поворачиваюсь на стуле и смотрю в сторону двери, где стоит Лира, мокрая от дождя, со сломанным зонтом и в толстых мокасинах. Обтягивающая коричневая водолазка обнимает изгибы ее талии и заправлена в вельветовую юбку. Это первый наряд, в котором я вижу ее с того бала на Хэллоуин год назад, который подчеркивает ее фигуру, а не скрывает ее.
Все веселье покидает мое тело и сменяется раздражением, настолько сильным, что кожа словно горит.
Это не из-за одежды или ее поношенных туфель, на которых еще осталась грязь.
Нет.
Дело в улыбке на ее лице.
Широкая, ослепительная, непорочная, предназначенная для Сайласа Хоторна. Она занимает все ее лицо, поднимая все ее тело в состояние эйфории. Лира излучает солнечный свет в дверном проеме, солнечный свет, который пробивается сквозь полог темно-зеленых сосен и пронзает лесную подстилку.
Улыбка спадает, когда она видит нас.
Как только она видит меня.
Края ее рта опускаются вниз, скрывая белые зубы, и я физически ощущаю, как солнце отступает внутрь ее груди, пряча от меня свой свет и тепло, что делает со мной что-то необъяснимо извращенное.
Мои ногти впиваются в ладонь, а кулак сжимается на коленях.
— О, черт, — бормочет она, на долю секунды обнаруживая мои глаза, прежде чем перевести их обратно на Сайласа. — Извини, я могу просто уйти, не знала, что они будут здесь. Я вернусь на следующей неделе.
На следующей неделе?
Острая боль пронзила меня, когда моя хватка превратила и без того бледные костяшки пальцев в белые.
Сайлас качает головой. — Я не знал, что уже четверг. Ты можешь остаться. Они не будут здесь дольше, чем мы сможем играть.
Мой контроль — это железная крепость, которая создавалась и строилась годами. Но сейчас, когда я смотрю на нее, она кажется
