Ты доиграешься, детка - Лиза Бетт
– Здарова, Ром. Слушай, в выходные в город еду, ты дома будешь? Я заскочу, – откинулся на спинку, размышляя, когда лучше уехать – в пятницу вечером или в субботу утром.
– Заезжай, брат, меня не будет, но хата в твоем распоряжении. Ключи у соседки зайди возьми.
– А ты где пропадаешь?
– В командировке, брат. Решил как ты, на границу, чтобы год за полтора.
Голос друга немного успокоил, и, пообщавшись с Ромкой еще минут десять, повесил трубку, чувствуя себя значительно лучше.
Надо вытерпеть пару дней, а потом поедем в город, может, после шоппинга эта дрянь успокоится и перестанет вести себя как стерва.
Глава 24
Стас уехал, а я все никак не могла перестать трястись. Как же он меня накаляет. Провел ночь с другой, но все равно распускает руки, ну что за козел?
Открыла его кошелек и присвистнула. Странный он. Такие бабки надо хранить в шкафу под шмотками, а он таскает с собой, как ни в чем не бывало. Хоть бы на карту положил…
Ладно, хватит отсиживаться дома, пора заняться шоппингом.
Нашла в шкафу трико Стаса, которые сносно на мне сидели, ну, по крайней мере, были не такими большими, как все остальное. Поверх нацепила мастерку, затянув резинку на талии, и потрогала выстиранные вчера домашние тапки. Сухие. Отлично.
Сунула зажим в карман и вышла на улицу, оглядываясь в поисках Стешки. Тот мирно посапывал в вольере, и я спокойно спустилась с крыльца и вышла за ограду.
Когда Стас меня вез по этим улицам, я видела магазин, и сейчас без труда вышла на необходимую улицу. Хотя заблудиться в трех соснах тут сложно, потому что деревня всего на две улицы. Домики в основном старые, ветхие, с сереющими крышами и темными окнами, но пара домов выделялись среди остальных ухоженным фасадом. Значит, кто-то еще живет здесь. Это радует.
Магазин был маленьким, с выцветшей над дверью вывеской «Мечта». Вот уж точно. Мечта идиота – жить в этой дыре. Вошла и оторопела.
Все претензии к названию тут же отпали, потому что магазин оказался не только продуктовым, и я едва не запрыгала от радости и торопливо зашагала к витрине с хозяйственными товарами.
Вдоль выкрашенных краской стен висели какие-то пестрые халаты, в стеклянной витрине гордо возлежали канцелярия и хозтовары, а на полках под халатами стояли коробки с галошами и резиновыми сланцами.
Тот момент, когда ты понимаешь, как низко пала, когда как ребенок радуешься ярко-фиолетовым галошам, отороченным таким же мехом изнутри. Да я никогда в жизни бы не надела такие, но тут едва не разрыдалась от счастья, когда их увидела.
– Классные тапки, – детский голос сбоку отвлек от любования отстойным шмотьем, и я повернулась к источнику, заметив рядом невысокого русоволосого мальчика. Он смотрел на мои тапки-кролики и, кажется, сделал комплимент искренне, судя по тому, как светились восторгом его глаза. – У меня дома есть такие же медведи, но мама не позволяет выходить в них на улицу, говорит, они для дома.
Улыбнулась, украдкой оглядывая очередь. Там стояла какая-то бабулька, а за ней девушка с малышкой на руках, которая рассматривала коробки с детским питанием.
Повернулась к своему собеседнику и заговорщически подмигнула.
– Иногда лучше прислушаться к маме. Такие тапочки промокнут на улице и твои ножки замерзнут, – как мои. – И ты заболеешь и будешь пить горькие лекарства, а это не вкусно.
Лицо мальчика скривилось, и он удрученно кивнул.
– Да, я совсем недавно вылечился, и помню, как мама заставляла меня пить горькие таблетки.
– Значит, ты понимаешь, о чем я, – повернулась к кассе, заметив, что бабулька уже отоварилась, и теперь пришел черед девушки с ребенком. Мальчик продолжал стоять рядом со мной и рассматривать альбомы и краски, и я решила прощупать почву. – Это твоя мама?
Он кивнул и деловито пояснил.
– Мама и сестренка. Мы живем недалеко отсюда. А ты где живешь? – маленький детектив взглянул на меня самыми чистыми бирюзовыми глазами, и я невольно поразилась, до чего яркие глаза у детей.
– Я на соседней улице. Совсем недавно приехала, – заметила, что в магазин вошел какой-то мужчина, и мне следовало бы пойти и встать в очередь, но не хотелось прерывать диалог с маленьким мужчиной, и я снова обратилась к мальчику. – Меня зовут Вероника, а тебя?
– Даня. А мою маму зовут Женя. А сестренку Маришка, – мальчик заметил, что мама закончила делать покупки и, помахав мне, бросился к девушке вприпрыжку, явно собираясь заглянуть в пакет.
Проводила ребенка взглядом и вздохнула, жалея, что наш разговор так быстро закончился. Просиживать целыми днями в пустом доме совсем невесело, и было бы неплохо завести тут друзей.
Продавец улыбнулась, когда я подошла к кассе, пока мужчина разглядывал витрину, и я перечислила, что хочу купить.
Вышла из магазина пятнадцатью минутами позже, нагруженная двумя увесистыми пакетами и в новой обуви. Жаль, что остальные деньги не на что потратить, а я с таким удовольствие просадила бы их все, только бы позлить эту наглую морду.
По дороге домой я наткнулась на играющего за оградой Даню и помахала ему, заметив любопытный взгляд его мамы из двора. Улыбнулась и ей, и та ответила слегка растерянной улыбкой. Они жили в одном из отремонтированных домов через улицу от нас, и в душе появилась надежда, что я смогу снова с ними пересечься.
Дошла до своего нового жилища и внесла тяжелые, оттянувшие руки сумки в ограду, заметив, что замка на дверях дома не оказалось. Поднялась на крыльцо и, скинув фиолетовые галоши, прошла в дом, занося покупки.
– И где тебя черти носят?
Мистер оскорбленное достоинство стоял в центре кухни и сверлил меня убийственным взглядом. И тут до меня дошло: он, возможно, решил, что я попыталась сбежать. Ха-ха. Не дождется.
Прошла мимо Стаса и водрузила пакеты на стол. Скинула с себя его мастерку и бросила на стул, ощущая на себе испепеляющий взгляд. Но было не до него. Порылась в пакете, выискивая нужную вещь,
