Эм + Эш. Книга 1 - Елена Алексеевна Шолохова
— Что приуныла? Не очень-то Шаламов свою по дружку избегает, да?
— Тоже их вместе видела? — мрачно спросила Светка. — Дура Пантелеева. Только раздразнила зря. Он и к Мочаловой приволок свою Шестачиху, а после сбора она его к себе потащила… Но мы с тобой, — Светка упрямо вздёрнула подбородок, — всё равно будем выступать.
Честно говоря, мне было не до пения, я и не старалась совсем, к тому же дома всё равно в полный голос петь не будешь. Светка тоже сначала то сбивалась, то фальшивила, но под конец получилось хорошо.
— А завтра давай в актовом зале порепетируем. Мочалова сказала — можно.
Светка уже собиралась уходить, как вдруг огорошила меня:
— Слушай, давай я тебя нормально краситься научу?
Я мысленно скривилась, с горечью вспомнив про «боевой раскрас».
— Не надо, — процедила я. Вряд ли мне это ещё понадобится, а если понадобится — так маму попрошу. Светка дёрнула плечом, мол, как хочешь, и ушла.
Глава 12. ЭШ
— Только попробуй разболтай кому-нибудь про то, что ночью было, — предупредила меня Ирка, когда мы поздним воскресным утром возвращались от Горяшина домой.
Белый отпочковался от нас ещё до поворота в Октябрьский и потопал в свой Юбилейный. Иркины подружки шли с нами, но ускакали сильно вперёд, тактично давая нам пообщаться наедине.
— А что ночью было? — невинно спросил я, прикинувшись шлангом. Серьёзно, это её «никому не говори» — просто смех. Во-первых, было бы, о чём рассказывать. Да, технически проникновение случилось, но сексом, нормальным, здоровым сексом, всё это назвать очень трудно. Во-вторых, как будто без меня никто ничего не понял.
— В смысле — что было? — Ирка аж остановилась ошарашенная. — Мы вроде как любовью занимались, нет?
— Тебе приснилось, — продолжал я ломать комедию, за что тотчас получил от неё кулаком в плечо.
— Ты можешь быть серьёзным? Это для меня очень важно. Ты, что, не понимаешь? Если в школе узнают, сплетни всякие пойдут… Оно мне надо?
— А если пацаны спросят, я что, врать должен?
— Ты вообще нормальный? — Ирка чуть не плакала.
— Ладно, шучу я. Не скажу, — и сделав паузу, добавил: — Если обещаешь повторить.
— Нет, ну ты совсем, что ли? Дай мне слово, что не скажешь!
— Да всё, даю-даю. Клясться на крови необязательно?
Ирка повеселела, простилась со мной очень нежно и даже посулила что-то насчёт «повторения».
Зато дома меня ждала драма в двух действиях. Сначала меня яростно любили за то, что живой и невредимый, а потом так же яростно на меня орали. То есть орал отец, а мать плакала. А я сказал, что хочу спать и ушёл к себе.
* * *Майер наверное не слабо досталось. Всю неделю её не было в школе. Во вторник я даже заглянул в её класс во время урока, правда, ничего не разглядел — я же не знаю, где она сидит. Но в среду Лёха Назаров, из которого Дракон уже три дня сосал кровь за бойню на пустыре, сказал, что с ней всё плохо. Не знаю, почему, но это на меня подействовало. И жалко девчонку было, и немного виноватым себя ощущал. Нет, я тут, конечно, ни при чём, но мог бы выйти минут на пять пораньше и ничего бы с ней не случилось. Вспомнилось ещё, что вообще собирался мимо пройти.
Мне хотелось её навестить, она наверное в больнице лежит, раз всё так плохо, как говорят, но, представляю, как нелепо это выглядело бы. Мы ведь с ней даже толком не знакомы. И с Иркой из-за неё поссорился. Вернее, это Ирка так думает. В среду на перемене выдала вдруг при всех:
— Слыхал, Драконовскую дочку девки из третьей школы отпинали?
— Да слышал, конечно. Все об этом говорят, — сказал я спокойно, хотя мне почему-то стало неприятно.
— Посмотрела бы я на это зрелище! — хохотнула она своим каркающим смехом.
— Зачем? — спросил я, с трудом подавив раздражение. Лучше б она вообще никогда не смеялась!
— А интересно, — она снова хохотнула. Брр.
— Ну у тебя и интересы.
— А что? Да я эту Майер вообще терпеть не могу. Сколько помню её — вечно строит из себя королеву. Смотрит на всех свысока, такая важная. Ну сейчас ещё ничего, а класса до восьмого… ты её просто не видел. Она ещё раньше пела на всяких смотрах там, концертах, так вообще себя звездой эстрады считала. Тоже мне — Алла Пугачёва. Так что я этим девкам даже благодарна, хоть немного гонору из неё повыбили…
— Ты думай, что несёшь, дура, — сорвался я. Если бы мы были не в школе, если б вокруг не сидели наши, слушая нас внимательно, то я б её наверное и не так обложил.
— Ты чего на меня орёшь? — выкатила глаза Ирка. — Ты что, за неё, за эту Майер впрягаешься?! Ну ты и козёл!
— Сама коза. Чеши отсюда.
Так груб я был с ней впервые. Она вылетела из нашего кабинета, едва не сбив Аннушку, нашу классную, которая как раз входила.
Два дня мы с ней не разговаривали. Даже так было: стояли классом возле кабинета физики, а Ирка мимо шла со своими, и заметив друг друга, мы оба резко отвернулись. Правда в воскресенье помирились. Она сама пришла ко мне. Будь я дома один, то наверное послал бы. Но отец сразу же усадил её за стол — мы как раз обедали. Начал ей подкладывать того-сего: «Отведайте то», «Покушайте это», а у самого глаза блестят. Он всегда так на хорошеньких смотрит. Он, конечно, просто смотрит, без всяких там непристойных намёков или тем более поползновений, но всё равно противно. Фу. Меня даже за Ирку злость пробрала.
— Это моя девушка, — резко сказал ему я с акцентом на слово «моя».
Отец сделал вид, что мой выпад не понял, а мать его действительно не поняла. Она почему-то
