Близняшки от босса. Сердце пополам (СИ) - Лесневская Вероника

Впрочем, тот Вадим вряд ли бы взглянул даже на милую, не вызывающую Снежану. Он другим местом думал, явно не мозгами и не сердцем. В итоге, получил по заслугам.

Кушай теперь — не обляпайся.

— Хорошего дня вам, девочки, — выдыхаю огорченно и разворачиваюсь, чтобы направиться на выход.

Хватит слюни пускать на женщину, которой не суждено моей стать. В конце концов, оскорбляю ее своим вниманием. Может, поэтому Снежана от меня шарахается? В ее глазах я — неверный муж, а в придачу еще и наглый богатый босс, который решил, что ему все дозволено.

Я же, в свою очередь, сам себя не контролирую. Сложно осознавать, что именно такая женщина нужна мне, но в то же время не иметь на нее никаких прав. С Леной бы разобраться для начала. Хотя решение изо дня в день все отчетливее вырисовывается в моей голове.

Ведь столько времени прошло, а Аля ни разу не вспомнила маму, даже про «Нану» не спросила. И что я, спрашивается, сохраняю? Ради кого терплю?

Шагаю быстрее. Хочу рвануть на работу — и отвлечься от семейной идиллии, что царит дома, но мне не принадлежит. Однако…

— Вадим? — тихонько зовет меня Снежана, и от одного ее голоса пульс учащается. Не протяну я долго с ней под одной крышей. Но в то же время без нее мы с Алей уже не сможем. Дилемма.

— Да? — обернувшись, изгибаю бровь вопросительно, стараясь сохранять самообладание. Не получается.

— Я могу отвести Алю на прогулку? — Снежана подозрительно губы кусает. — Не в сад на площадку, а за пределы дома. В парк, например?

— Чем плоха площадка? — искренне недоумеваю. — Может, нужно что-то там установить дополнительно или обустроить? Ты только скажи…

В ответ помощница головой отрицательно качает, при этом локонами случайно личико Али задевает, и та хохочет заливисто от щекотки. Улыбаюсь одним уголком губ, но Снежана наоборот еще серьезнее становится.

— Разве Але не нужно общаться с другими детьми? — лупит меня аргументами. — Няня не гуляла с ней?

— Гуляла. Иногда, — отвечаю осторожно, предвкушая, что дело примет недобрый оборот. — Они раз в неделю ездили в парк неподалеку. В строго отведенные часы, — зачем-то подчеркиваю.

Если честно, не хочется одних их отпускать куда-либо. Дело не в Снежане, а в моей одержимой заботе об Але. Нервничать буду, зная, что мой ребенок не дома. Мало ли, какая ерунда случиться может. Не прощу ведь себе потом.

— Ясно, — сипло на выдохе произносит помощница. — Значит, мне не доверяешь? — по-своему трактует мой отказ.

Взглядом недовольным меня испепеляет, окутывает обидой и яростью. Непредсказуемая женщина, но нравится мне, даже когда злится. Тем не менее, на поводу идти не собираюсь. В конце концов, кто здесь босс? Сказал «нет», значит…

— Ой, булочка, — пищит Снежана, когда Аля вдруг хватает ее за прядь и что есть мочи тянет на себя. Еще и на ручку волосы накручивает, а сама язык высовывает от азарта.

Приближаюсь к ним вплотную и пытаюсь помочь Снежане, потому что знаю, как больно может сделать малышка: если вцепится, то уже не оторвать.

Распутываю пряди, снимаю волоски с пальчиков Али, при этом ненароком щеки Снежаны касаюсь тыльной стороной ладони. Она вздрагивает, будто разряд тока через нее пропустили, и резко отклоняет голову, дергая и еще больше натягивая волосы.

— Тише ты, иначе лысой тебя оставим сейчас, — беззлобно рычу на нее.

А тем временем малышка уже вторую ручку к няне несчастной тянет. Буквально в последний момент перехватить успеваю, пригрозив Але пальцем. Но та разбаловалась — не остановить.

С трудом освобождаю помощницу, взъерошенную и растрепанную. От ее идеальной укладки и следа не осталось.

Вместо того, чтобы рассердиться и рявкнуть на Алю, от чего даже я бы в данной ситуации удержался, Снежана заходится звонким смехом. Малышка вторит ей.

Я замираю на секунду, изучая их. Похожи они чем-то. Улыбка одинаковая, подчиняющая и гипнотизирующая. И вот я уже готов выполнить любое желание обеих девчонок.

— Извини, Аля бывает несносной… — обращаюсь к Снежане, а сам на ребенка сурово смотрю.

Маленькая манипуляторша тут же губы надувает. И головку на плечо своей няне укладывает, будто не она только что ей прическу сменить хотела, а то и вовсе скальп снять.

— Все нормально, — отсмеявшись, защищает малышку Снежана. А у самой слезы проступили на глазах. — Это же ребенок, — носом в ее макушку утыкается, нежный детский запах вбирает, глаза прикрыв, но тут же выпрямляется. Будто испугалась, что дала волю чувствам при мне.

— Я тебе доверяю, — выпаливаю неожиданно для самого себя. — Я предупрежу охрану, чтобы вас выпускали беспрепятственно. И выделю водителя, который будет отвозить вас в парк и ожидать у входа. Но все-таки придется оговорить часы прогулки. В случае опоздания Макс сразу мне сообщит. Ты уж извини, обычная перестраховка, — поясняю быстро, боясь ее обидеть. — Но сегодня не успею все организовать. Давай завтра? — прищуриваюсь, сканируя ее.

— Как скажешь, — выдает Снежана с нескрываемой радостью и уголки губ вверх тянет. Опять обезоруживает.

Прячу эмоции за кашлем, будто поперхнулся. И, не прощаясь, вылетаю из особняка, нервный и взбудораженный. Осознаю, насколько неадекватно реагирую на свою подчиненную. Но как объяснить, что Снежана стала для меня ближе, чем жена? В духовном плане, разумеется.

Остываю немного только в машине. Но моему спокойствию не суждено длиться долго. Звонок Романа не предвещает ничего хорошего, поэтому вспыхиваю еще до того, как поднимаю трубку.

— Вадим, у нас тут некоторые новости из Варшавы. Птичка на хвосте принесла, — намекает пространно. И я понимаю: не телефонный разговор.

— Скоро буду. На месте расскажешь, где Лена накосячить успела, — догадываюсь сразу и завожу двигатель. Утро обещает быть недобрым. Лучше бы дома остался.

С ними…

Роман ждет в кабинете, устроившись в моем кресле. Нервно постукивает ручкой по поверхности стола. Привстает, когда видит меня, но я взглядом приказываю ему не суетиться. Сам сажусь напротив. Все-таки для меня Роман больше друг, чем подчиненный. Если бы не он, я бы не осилил управление компанией после смерти отца. Сожрали бы меня сразу — и не подавились. Мне и так на тот момент плохо было, а еще пришлось экстренно в дела вникать, пока Роман оборонял меня от акул и предателей. Столько лет прошло, а я до сих пор ему благодарен.

Однако его привычка держать интригу меня раздражает. Заместитель маринует меня «до готовности», изучает молча, словно готовит к худшему.

— Ну, что там случилось? — выдыхаю, расстегивая ворот рубашки.

— Елена наладила связи с владельцем крупной телерадиокомпании в Польше, — начинает Роман с якобы «хорошей» новости, но я-то знаю, что «птички», как он выразился, в нашем бизнесе только говно принести могут под хвостом. — И тот согласился заключить договор о сотрудничестве с нашим медиахолдингом.

Делает паузу, напряженно глядя на меня. Впервые он настолько растерян и озадачен.

— Не томи, Роман, в чем подвох? — откидываюсь на спинку стула и морщусь: неудобно. Вновь выпрямляюсь.

— Связи эти оказались слишком… кхм… тесными, — умолкает, слова подбирая.

— Объясни, — подаюсь вперед, опираясь локтями о край стола. Не сидится мне спокойно, да и понятно, почему: в такой обстановке не расслабишься.

Роман вместо ответа поворачивает ко мне мой же ноутбук. На весь экран развернуто фото, на котором красуется моя благоверная под руку с каким-то мужиком. Видимо, с тем самым «владельцем заводов, газет, пароходов». Выглядят они не как коллеги, а, скорее, как супружеская пара. Да и в антураже ни намека на работу: вечер, машина, ресторан…

— У нас тут наглядное пособие, — тяну я. — И кто рискнул в папарацци поиграть? — листаю файлы.

— Ребров наш, начальник одного из отделов. Попал в списки лучших журналистов и был командирован в Варшаву на конференцию, — объясняем зам. — Ну, а там… Видимо, выслужиться перед тобой захотел.