Юрий Каменецкий - Мелочи жизни
— Простите, Юлечка! Я буквально на минуточку! Вы пока кушайте, кушайте!
— Но может быть, мне лучше...
Юля еще не успела договорить фразу, а Шведова уже не было в комнате.
Сняв трубку параллельного телефона, Игорь Андреевич помолчал немного, словно сосредоточиваясь, и наконец нежно проговорил:
— Да, солнышко. Я тебя внимательно слушаю...
— Ты... Ты на меня не обиделся? — Маша виновато засопела в трубку.
— И не собирался.
— Правда? — Маша не скрывала радости.
— Кривда.
— Ну все тогда. А то я боялась — не засну, — с облегчением проговорила Маша.
— Что у тебя завтра?
— Не знаю еще.
— А все-таки?
— Все. Больше не могу, — прошептала Маша, завидев в конце коридора мужа. — Позвоню с работы.
— Понял, солнышко. — Шведов усмехнулся. — Целую.
— И я...
Положив трубку, Игорь Андреевич постоял недолго в задумчивости и, вздохнув, вернулся к Юле.
Девушка была уже без свитера. В одной тонкой, весьма прозрачной блузке. Косметика, в соответствии с рекомендациями Шведова, была стерта с лица.
Юля неторопливо поднялась и, нарочито виляя бедрами, подошла к модельеру.
Ее руки обвили его шею. Губы потянулись в ожидании поцелуя.
— Юлечка. — Стараясь говорить как можно мягче, Шведов разомкнул ее объятия. — К сожалению, к огромному моему сожалению, я должен вас покинуть.
— А... А как же эскизы? — растерянно и не к месту проговорила девушка.
— Ничего не поделаешь. Дела, — с сожалением ответил Шведов. — А эскизы от нас никуда не убегут. Мы можем встретиться завтра. Или — послезавтра. Вы только позвоните мне заранее, хорошо?
Юля слабо кивнула.
Если бы не присутствие Шведова, она бы наверняка разревелась. Впрочем, если бы не его присутствие — не о чем было бы и плакать...
Глава десятая. КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ
В салоне Игоря Шведова каждый занимался своим делом. Но обо всех делах сразу заботилась администратор Регина Васильевна. Эта эффектная женщина крепко держала в своих изящных ручках все нити управления сложным организмом дома моделей с бесконечным переплетением интриг, оскорбленных самолюбий, романов и... романов, романов, романов...
В этот день ей пришлось заниматься неожиданной работой. Шеф попросил организовать наконец монтаж дорогой осветительной аппаратуры. С большим трудом она вышла на хорошего мастера, но аппаратура дорогая, и Регина решила лично присмотреть, как все будет сделано. Поэтому-то уже третий час она дышала летящей из-под сверла бетонной пылью. Впрочем, мужик попался симпатичный, интеллигентный. Регина даже попробовала с ним немного пококетничать. Больше по привычке, конечно, для пользы дела, так сказать, но и это немало.
Мастером оказался конечно же Сергей.
Стоя под потолком на очень высокой стремянке, он что-то делал с толстым пучком проводов. По каким-то неведомым Регине признакам одни провода он соединял вместе, другие надежно изолировал друг от друга.
«Если бы так же можно было поступать с людьми», — некстати подвернулась почти философская мысль, но голос Регины отвлек Сергея от дальнейших размышлений.
— Мой шеф, Игорь Андреевич, говорит, что, если работает мастер, это всегда красиво.
— Скорее наоборот. Если сделано красиво... значит, работал мастер, — Сергей отложил отвертку, заранее прищурился. — Попробуйте включить.
Регина подошла к пульту, щелкнула клавишей. Подвешенный Сергеем осветительный прибор загорелся.
— Ой, здорово! Шеф как раз такой свет и хотел, когда этот пульт заказывал.
Сергей присел на ступеньку и, довольный, закурил. Как всегда, какую-то гадость.
— Представляете, из ФРГ за валюту привез, — продолжала тем временем Регина. — А здесь... Те, кто потолок сверлят, — электричества боятся. Те, кто с проводами умеют, — говорят, сперва конструкции подвесьте. Нашла я тут наконец одну фирму. Они даже смогли инструкцию немецкую прочесть. Но счет в валюте. И такой!..
— Как же вы все-таки на меня-то вышли? — поинтересовался Сергей.
Регина кокетливо улыбнулась.
— Секрет.
— И все-таки?..
— Через мужчину...
— Ну-ка, ну-ка...
— Вы одному моему... приятелю... гараж модернизировали... На даче...
— А!.. Помню, помню. Своеобразный человек. С размахом! Он теперь в машине кнопку на пульте нажимает — дверь открывается. Как в кино.
— Вот он про вас и рассказал. Интересный, говорит, мужчина. И руки золотые. Вот только недостаток один есть, — Регина интригующе скосила глаза. — Правда, серьезный и, видимо, уже неисправимый.
Сергей даже спустился на пару ступенек пониже — так интересно оказалось услышать про свой недостаток.
— Какой?
Регина только засмеялась в ответ.
— Берет, говорит, мало.
Регина стала администратором по призванию. Вот кажется, смеется, кокетничает с симпатичным мужчиной, но только повернулась ручка замка, только возник за открывающейся дверью Шведов, и уже перед Сергеем не смеющаяся женщина, а вежливо-обаятельный клерк.
Пока Сергей разглядывал знаменитого маэстро, Регина быстро доложила обстановку:
— Игорь Андреевич. Все готово. Проверьте, пока мастер не ушел.
Шведов окинул Сергея весьма небрежным взглядом и предпочел разговаривать с Региной.
— Мне никто не звонил?
Регина отрицательно покачала головой.
— Странно.
Шведов подошел к пульту. Щелкнул разными переключателями, проверяя эффекты.
— Скажите...
Все понимающая Регина немедленно подсказала: «Сергей Анатольевич».
Но для Шведова подобное обращение к электрику было чересчур официальным.
— Скажите-ка, Сереженька, а все укреплено жестко, или можно...
— Можно. Все можно. Шарниры имеют одну степень свободы плюс еще по одной заложено непосредственно в конструкции каждого прибора.
Игорь Андреевич впервые с интересом посмотрел на Сергея. Уж очень он независимо держался, речь интеллигентная, да и словарный запас: «степень свободы»! Это уже предполагает какое-никакое образование!
— А как наша силовая линия?
— Я усилил заземление и поставил дополнительный пакетник. Мы, правда, не договаривались... Но мне показалось, что так будет лучше... — объяснил Сергей.
Шведов всегда уважал профессионалов.
— Спасибо. Зайдем ко мне.
В своем кабинете Игорь Андреевич разлил по бокалам коньяк. В один чуть-чуть. В другой доверху. Его он и протянул Сергею. Широко улыбнулся.
— Надеюсь, что мы и в дальнейшем сможем на вас рассчитывать.
Едва пригубив коньяк, Сергей поставил бокал на стол. Поймал на себе удивленный взгляд Игоря Андреевича.
