Эмили Гиффин - Любить того, кто рядом
— Замечательно? И только-то? — возмущается Синтия.
— Суперпотрясающе! — улыбаюсь я.
Сабина смотрит на меня с любопытством и нетерпеливо шепчет:
— Ну что там? Что?
Я пишу на листке бумаги: «”Платформа”, Дрейк Уоттерс». Сначала у Сабины от удивления округляются глаза, а потом она, дурачась, пускается в пляс от радости и несется к Джулиану поделиться новостью. Он тоже изумленно улыбается и корчит мне рожу. Мы не конкурируем между собой, но, будучи коллегами, ведем счет победам друг друга. Раньше у Джулиана и Сабины было существенное преимущество: они снимали для женского журнала «Редбук» ведущую Кэти Курик в ее загородном поместье в Хэмптоне. Еще до женитьбы на Хиллари Джулиан постоянно работал в Хэмптоне, но семейная жизнь заставила его устроиться в Нью-Йорке.
— Они не сказали, почему выбрали меня? — с деланным спокойствием спрашиваю я Синтию, после того как она рассказывает мне об условиях, а именно: съемка будет проходить в Лос-Анджелесе, мой гонорар составит три тысячи долларов плюс компенсация транспортных расходов и оплата номера в гостинице.
— Нет, — отвечает она. — Да и какая разница? Учись радоваться, не задавая лишних вопросов!
— Ты права, — соглашаюсь я, искренне желая этому научиться.
Я благодарю Синтию, прощаюсь и, принимая поздравления коллег, думаю, что пора отличать принципиальность от глупой упрямой заносчивости. От «псевдопринципиальности», как сказал бы Оскар. И уж конечно, кто угодно, даже Энди, согласится, что не стоит жертвовать Дрейком Уоттерсом ради «псевдопринципиального» нежелания общаться со своим бывшим бойфрендом.
Глава 12
Целую неделю я только и делаю, что принимаю ото всех поздравления в связи с потрясающим заказом. А Энди даже приглашает меня в мой любимый ресторан «Були», чтобы как следует отметить это событие. Мы ценим «Були» не только за отменную еду и приятную атмосферу — для нас обоим он связан с особыми воспоминаниями, ведь именно здесь мы ужинали в тот вечер, когда впервые занялись любовью, это, кстати, произошло ровно через месяц после нашего первого свидания. Наутро я тогда иронично заметила, что только новое французское меню от шеф-повара Дэвида Були могло вдохновить Энди на близость со мной.
— Пожалуй, ты права, — парировал Энди. — Это все из-за оленины. Никогда в жизни не забуду жаркое из оленины, редкостная вкуснотища!
Я веселилась от души. Правда была мне хорошо известна, истинный джентльмен и романтик, Энди не хотел спешить. Он знал, что Марго дорожит дружбой со мной, и воспринимал наши с ним отношения достаточно серьезно. И если, возможно, кто-нибудь скажет, что наш с Энди первый раз был слишком предсказуем, я бы ни за что не согласилась, чтобы все произошло как-нибудь по-другому. Это было просто чудесно.
Поэтому сегодня вдвойне приятно оказаться с Энди в том же зале и даже за тем же столиком, что и в наш первый вечср. Я удивленно приподнимаю брови и спрашиваю:
— Неужели совпадение?
Энди разводит руками.
Разумеется, никакое это не совпадение. Я улыбаюсь, глядя на непроницаемо серьезное лицо супруга. Иногда он действительно слишком хорош, чтобы быть реальным мужчиной.
Мы внимательно изучаем меню и карту вин и в конце концов делаем заказ: фуа-гра и фрикасе с грибами для меня, террин из баклажанов для Энди, а еще бутылку лучшего шампанского для нас обоих. Произнося французские названия блюд, Энди то и дело запинается, несмотря на то, что учил французский в школе и в университете. Официант что-то радостно лепечет в ответ: видимо, он одобряет если не произношение Энди, то, по крайней мере, выбор блюд.
Через несколько минут подают шампанское и закуски, Энди тут же поднимает тост за свою «прекрасную талантливую жену» и начинает расспрашивать меня о подробностях будущей съемки.
— Ты уже придумала, в каких позах собираешься фотографировать Дрейка?
Услышав о позах, я улыбаюсь. Разве можно заставить модель позировать для обложки стильного глянцевого журнала? Постановочные съемки — удел бульварных журнальчиков, которые мы с Сюзанной в детстве читали, лежа на коричневом ковре с жестким ворсом: в этих изданиях фотографы порой не гнушались даже пририсовыванием облачков или какого-нибудь идиллического пейзажа на заднем плане.
Впрочем, я знаю, что Энди, спрашивая о позировании, на самом деле имеет в виду кое-что другое — общую техническую организацию съемки. В последние дни я сама задавалась этим вопросом десятки раз. Отвечаю, что нужно еще обсудить массу вопросов с арт-директором и фоторедактором, выяснить, какова их концепция. Лично у меня уже есть идеи.
— Думаю, фотографии будут в спокойных, сдержанных тонах, — делюсь я мыслями с Энди. — Мне кажется, так будет уместнее, ведь в статье речь пойдет об участии Дрейка в борьбе со СПИДом.
— Ты будешь снимать в помещении или на улице? — интересуется муж.
— Я предпочитаю естественный свет, ты же знаешь. Поэтому съемка будет проходить либо на улице, либо в каком-нибудь просторном зале с множеством окон. Может, я попробую использовать световую фокусировку.
— Световую фокусировку? А что это такое? — спрашивает Энди.
Вот и я так иногда прошу его растолковать мне значение непонятных юридических терминов.
— Ну, это такая техника съемки, когда фотографируемый объект ярко освещен — например, полуденным солнцем, а фон затемнен. Ты наверняка видел что-то подобное, — объясняю я.
Энди кивает и начинает фантазировать:
— А если организовать съемки на террасе отеля? Мне кажется, должно получиться неплохо. Где-нибудь возле бассейна. Или даже в бассейне! Я бы на твоем месте предложил мистеру Уоттерсу поиграть в пляжный волейбол!
Я смеюсь, представляя Дрейка в плавках. Похоже, предстоящая съемка занимает Энди едва ли не больше, чем меня, — возможно, потому, что в отличие от меня мой муж все эти годы не переставал быть поклонником Уоттерса. Но в гораздо большей степени потому, что жизнь знаменитостей всегда привлекала Энди в отличие от большинства жителей Манхэттена, в упор не замечающих никого из звезд и относящихся к ним с безразличием и даже презрением (которое я нахожу забавным, а Марго — просто убийственным). Какой смысл ньюйоркцу восхищаться известными людьми, если он точно знает, что его жизнь не менее интересна, да к тому же в ней нет ненужной суеты и шумихи? Энди, однако, не из таких. Помню, как он обрадовался, когда увидел Спайка Ли у банкомата в Вест-Сайде, потом — Кевина Бэйкона и Киру Седжвик, когда они занимались бегом в парке («две звезды по цене одной!»), а еще Лив Тайлер, покупавшую канцтовары, и (о, чудо!) Дастина Хоффмана, выгуливавшего своего черного лабрадора в Ист-Хэмптоне. Миновав последнего, Энди признался мне, что едва сдержался, чтобы не произнести вслух какую-нибудь популярную фразу из фильма с участием актера. Я представила, что бы могло получиться в результате, и рассмеялась. Возможно, впрочем, Дастина это бы тоже повеселило.
