Мой личный ад - Галина Колоскова
Переговоры охраны по рации. Попеременно меняющиеся машины сопровождения. Напряжённые лица мужчин.
Она откинулась головой на спинку кожаного сиденья.
– Не таким я представляла день признания в любви.
Паша оскалился:
– Самая романтичная вещь, сказать о любви после смерти врага! – Он говорил с усмешкой: – Я предупреждал, стоит подумать над кандидатурой в мужья.
Ада выдула воздух, глядя в обтянутую белым крышу. Этот мужчина далёк от правильного восприятия её ровесниц. Девочки любят плохих мальчиков.
– А как ты представляла?
– Цветы, шампанское… – она скривилась от боли, забывшись и прикусив пухлые губы. – Постель…
Паша рассмеялся, сгребая пигалицу в объятия. Светлые волосы пахли клубникой с яблоком. Самый дорогой для него аромат на свете. Он провёл губами по длинной шее и отстранился, осаживая себя усилием воли.
Синяя, тонкая жилка пульсировала у маленького ушка.
– Не надо было торопиться, – хриплым от желания голосом.
Ада стыдливо отвела взгляд. Кровь с шумом неслась по венам. Внизу живота сладко тянуло.
– Это от сердца…
Смелость улетучилась, оставив на поверхности стеснительность за сверхдерзкое поведение на краю смерти.
Паша сжал холодные пальчики, согревая их поцелуями. В серых глазах непривычная теплота.
– Глупышка. Ты уже навсегда в моём сердце…
Глава 29
– До того, как увидишь Антона, ты должна поговорить с адвокатом.
– Согласна.
Ада стояла в дверях, укутавшись в махровый халат с полотенцем на голове. Без грамма косметики на лице она выглядела хулиганистым подростком после дворовой потасовки. С разбитыми губами и синяком под глазом, по милому воинственной.
Паша взглянул на часы.
– Жду через пять минут в кабинете.
Аду прежде всего интересовало, как случилось, что мама была вычеркнута из жизни очень богатого человека беременной на четвёртом месяце.
– Ничего удивительного. О связи мужа с горничной жена успешного бизнесмена узнала ровно в это время.
Ада расстроилась.
– Так банально. Никаких возвышенных чувств и большой, светлой любви?
– Почему? Ваш отец обожал Марину. Большая разница в возрасте, а оба влюбились как дети. Жена сделала всё, чтобы от неё избавиться. Выжила из Новосибирска. Натравила уголовников. Той пришлось убегать ночью. На письма не отвечала. Владимир ничего не знал о её беременности. Когда жена умерла, начал искать. Тогда и узнал, что у него есть дочь. Но уже очень болел. Не хотел становиться обузой.
Ада слушала, открыв рот. Оказывается, о ней ничего не знали. Она протянула после глубокого вздоха:
– Он ни разу не появился в моей жизни.
Адвокат стоял на своём, выставляя покойного клиента порядочным человеком.
– Но, даже умирая, помнил о вас. Единственный ребёнок на стороне и непутёвый Антон.
– Какая разница – больной или здоровый? Я бы ни от какого отца не отказалась. Раз мама больше не вышла замуж, то и она тоже. Ухаживали бы за ним до конца, – она всхлипнула, бросив взгляд на Павла. – Так странно, что ушли друг за другом. И разница в возрасте стёрлась. Вот и не верь в высшие силы.
Паша улыбался, понимая, что Ада перекладывает ситуацию с отцом на себя.
Он поднялся из-за стола. Несколько шагов по кабинету, пока читал смс. Кузнецова старшего привезли в дом.
Понятно, что сердобольная пигалица кинется с ним знакомиться и получит жестокий урок братской нелюбви. А ответ может разозлиться или наоборот захочет откупиться, но тому всегда будет мало. Деньги у игроков быстро заканчиваются.
Паша встал сзади любимой девочки. Руки легли на хрупкие плечи.
– Илья Николаевич, хочу, чтобы вы объяснили Аде ситуацию с Антоном. Почему его лишили почти всего наследства? – Он пододвинул документы к юристу. – Расскажите подробно, что стало причиной? И какие пункты обязательства перед ним у Ады? – Она обернулась, всматриваясь в хмурое лицо опекуна. – Я бегло просмотрел завещание. По-моему, там всё достаточно чётко расписано. Но добрая душа собралась отдать ему половину.
– Ни в коем случае! – адвокат нервно крутил ручку. – Он забрал у Владимира не один год жизни. На бумаге написаны красивые цифры, но в реальности немного всё по-другому. Предприятия устаревшие и многие требуют немалых вложений в реконструкцию. Выделенные на это немалые средства бесследно исчезли со счетов российских банков.
Десять минут звучали неприятные рассказы о брате и уточнения в пунктах завещания. Сомнений не оставалось. Владимир Кузнецов поступил мудро и хитро. Её не просто так выбрали наследницей, а Пашу опекуном. Им на шею повесили Антона.
Паша искоса поглядывал на пигалицу.
Она сидела, опустив голову. Волосы густым шлейфом закрывали лицо с дрожащими от обиды губами. Можно только догадываться, что творилось в душе бунтарки, не терпящей несправедливости ни в каком виде. Её второй раз предали, выставив приложением к богатству незнакомого отца.
Паша снова стоял за спиной. Он скрестил руки на маленькой груди, обхватив пигалицу сзади за плечи.
– Ничего страшного не произошло. Марина знала, что вместе мы со всем справимся. Плевать на Кузнецовых. Давай разбираться во всём и улучшать положение ради её памяти.
Ада целовала скрещенные ладони, дав волю слезам. Горячие капли падали руки. В который раз убедилась, что сердце сделало правильный выбор. Единственным кто помимо мамы ни разу её не предал, был Паша.
– Привезли Антона. Дадут время помыться, накормят, и можешь знакомиться, пока он в состоянии. Скоро начнётся ломка, а мне нужно многое у него уточнить.
– Только не бей! – боль в душе уступила место жалости. Родственнику она могла простить всё.
Павел кивнул.
– Я дал обещание.
Он поблагодарил адвоката и ушёл, сославшись на неотложное дело.
Ада нехотя вернулась в комнату. Она помнила о рыжей, что забрали в кафе. Паша о ней упорно молчал с того времени, как покинули город.
Душу съедала ревность. Что если «срочным делом» было общение с бывшей любовницей?
Ада села перед зеркалом и принялась тщательно наводить красоту. Никакой рыжей швабре своего мужчину она не отдаст. Да и брату не стоит видеть её синяки.
– Я никуда не уйду! – через полчаса, сложив руки на груди, стояла она в подвале напротив закрытой комнаты. – Так и скажи Паше, если он в упор не видит меня в камеру!
Ада рычала, с трудом удерживаясь от криков. Ревность гнала проверять комнаты в доме и привела в подвал. Вино так тщательно охранять не станут. Она внимательно осмотрелась. Ни один из уроков Паши не пропал зря.
– Целых три камеры. Все углы хорошо просматриваются. Так что не вешайте мне лапшу на уши!
В голове нарисовались несколько сцен, одна пикантней другой к тому времени, как дверь распахнулась, и она оказалась на пороге просторной комнаты с решётками на узких
