Gelato… Со вкусом шоколада - Леля Иголкина
— Петя, а ты куда пошел? — мне в спину раздается обиженный женский голос.
— Я скоро, Ния. Не успеешь соскучиться. Только не засыпай, любимая. Сонную не возьму — такое правило!
— Хорошо, — я так и вижу, как стерва кривится, изображает целку-недотрогу или корчит супружницу-обиженку, которую не трахнул грубый сожитель-муж, когда представился удобный случай.
«Что меня сегодня ждет?» — мусолю в голове вопрос, пока закладываю изгаженную пищей утварь в посудомойку. Выставляю стандартную программу и слепо пялюсь на мигающий «старт», запоминая высветившееся на LCD-экран приблизительное время окончания помывки.
Не тороплюсь с уборкой, зато специально отвлекаюсь на уведомления, сыплющиеся водопадом из групп, каналов, на которые я подписан в многочисленных соцсетях.
«Знакомства. Новинки автопрома. Физическое здоровье. Рапира, шпага, сабля, гребля, конный спорт. Закон, кодекс, право. Друзья, сообщества, сетевые игры, для просто поболтать с девчонками. Онлайн-библиотеки, самиздат, Наталья Велихова — современный автор СЛР 18+. Камасутра, искусство возлежания с женщиной, заболевания и инфекции, передающиеся половым путем, аптека, телефон доверия, психолог и психотерапевт, помощь тем, кто потерял любимого человека. Картины, галереи, выставки контрамарки» — не богатый выбор времяпрепровождения, когда ты не здоров и не можешь проводить свое свободное от работы или иных обязательств время, но для меня сойдет.
Мне кажется или я как будто в том же увлечении не один? Определенно слышу, как пищит мобильный полоумной, оккупировавшей мою кровать, бросаю тут же взгляд на возвышение, на котором находится единственное в моей квартире — так уж вышло — удобное место для отдыха и спанья, и отмечаю, что Смирнова так же, как и я, усиленно листает ленту, чему-то улыбается и даже что-то отвечает, безмолвно двигая губами, словно суфлируя свое послание — заляпанное электронной синевой ее лицо наобум высказанное предположение полностью подтверждает. Она бормочет и кого-то хвалит, понукает к действию, прыскает от смеха, хихикает и тихонечко покрикивает «ура, ура, ура-а-а-а», похлопывая одной рукой по одеялу.
— Да, детка, да, — слышу, как одобрение кому-то выдает. — Две единицы — третья в подарок. Твоя девочка будет довольна, мальчик. М-м-м, мой перчик, а ты просто класс! Открой корзиночку и смазку положи, а я тебе накину скидку…
— Смирнова! — настораживаюсь, как будто в стойку на охоте становлюсь и кричу неугомонной и, увы, никак не засыпающей мерзавке. — С кем ты разговариваешь?
— Чего? — не отвлекаясь на меня и продолжая штурмовать всемирную паутину, звонко и с неудовольствием отвечает.
— Что у тебя там?
— Позы изучаю, Петя. Ты скоро?
Подкатываю глаза, мотаю головой и передергиваю плечами:
— Через полчаса.
— Я жду, Петруччио. И все еще горю…
Подпалить кровать, чтобы жарким пламенем остудить козявку? План не плох, правда, изначально я желал бы удавить Антонию, а после подкинуть бездыханное тело ее веселому отцу. Возможно, Сергей за это мне «спасибо» еще скажет или вкатит иск за негуманное отношение с его дочерью, я ведь Тузика за короткие патлы к его дому притяну…
Долбаный приход… Голова кружится, а руки дергаются, изображая старческий хорейный ряд, я бегаю глазами с расширенными от ужаса зрачками, рассматривая свое лицо в запотевшем зеркале почти в мой рост. Меня воротит и тошнит, а тело судорогой перебирает, вся кожа липнет и, как рыбья чешуя, блестит, покрываясь крупными каплями пота, играющими всеми цветами радуги под ярким светом софитов в ванной комнате. Странно, блядь! Я только что из душа, а такое впечатление, что стометровку отмахал. Поднимаю руку и принюхиваюсь к запаху подмышки. Нет, чист и свеж, а отражение в зеркале — обманка. Я галлюцинирую и хитрости воображения ловлю. Чертовы препараты, которые я принимаю от недуга, который больше месяца лечу. Поднимаю блистер, подношу себе под нос, переворачиваю лекарственным составом и, прищурившись, вычитываю названия составляющих, которыми себя травлю. Господи, вряд ли я долго эту пакость выдержу. Побочками питаюсь, но стойко курс прохожу. Снимаю махровое полотенце, которым нижнюю часть своего тела после душа предусмотрительно прикрыл.
«Чего не спишь?» — к члену молчаливо обращаюсь. Похоже, «мальчик» слышит — раскачивается на весу, вращая крайней плотью, словно ввинчиваясь в виртуальную теплую дыру. — «Тшш! Сейчас оденемся и пойдем баиньки. Погладим Тоньке спинку, чтобы она нас в нехорошем не заподозрила и по миру надуманную ее воображением херню не разнесла, и сразу успокоимся. Будем спать… Ты как?».
Надеваю футболку и свободные домашние штаны, пальцами прочесываю волосы, обхватив подбородок, глажу кожу и прощупываю пробивающуюся щетину:
«Побриться или не надо? Вечером — для любимой женщины, а утром — для начальника. А в каком та дама статусе для меня?».
Останавливаюсь на первом действии, но только потому, что как минимум неугомонная неваляшка еще минут пятнадцать без меня в кровати поковыряется, а там глядишь, и в царство сонного Морфея отойдет, а я завтрашнее выходное утро для себя освобожу, что тоже несомненный плюс и лишний часик в теплой кроватке хоть и под ее бочком!
Растаскиваю по скулам пену, хлопками распределяю по всем участкам своей рожи, а потом, взяв в руки бритву и раздув щеку языком, с нажимом провожу по натянувшейся коже:
«Охренеть, как хорошо!».
Провозившись больше, чем тридцать обещанных Смирновой минут, выползаю наконец из ванной. Шаркаю, заплетая стопами свои шаги, словно модельно дефилирую, попутно выключаю свет и в общем проверяю обстановку. Все на своих местах, кругом тишина, спокойствие, уют, а на кровати спит коза, которая, по всей видимости, меня не дождалась. Вот и славно, на это и был заточен мой длительный марафон уборки кухни и омовения натруженного за целый день тела.
Рассматриваю груду постельного белья, которое мне сейчас придется штурмом брать. Смирнова повернулась на бок и в молитвенном «броске» подложила себе под щеки маленькие ладони. Пальцы, как у ребенка, без маникюра и длинных заточенных оселком ногтей. Дожился, «Велихов»! Спишь с девчонкой, у которой в школе сиське проверял, прижавшись своей грудью на какой-нибудь перемене. Уже тогда Тузика на слабо брал. В памяти сейчас всплывает случай, как Антония с гордо выставленным подбородком и отставленной в каком-то странном, словно просящем жесте, рукой с зажатыми между большим и указательным пальцем двадцатью рублями, направлялась утиной ковыляющей походкой — виляла жопой очень неумело, старалась, видимо, кого-то покорить —
