Укрощение рыжего чудовища - Дарья Волкова
Напротив подъезда черным гранитным обелиском посверкивала «эскалада». Значит, и в самом деле Тихон дома. Тем лучше. Тем хуже. Да какая теперь разница…
Она позвонила в домофон. Потом еще несколько раз. Не открывают. Заняты. Очень. Неожиданно дверь подъезда распахнулась, выпуская женщину с детской коляской. Варя придержала дверь, помогла молодой мамочке выкатить прогулочное средство с полугодовалым – навскидку – карапузом. А затем зашла в подъезд. Если описать одним словом ее состояние, то это слово было бы «смерть». Чему или кому – это уже второе слово. Лишнее.
Дверному звонку тоже пришлось потрудиться. А потом Варе всё же открыли. За дверью стоял Тин. На нем был кое-как завязанный на талии и распахнутый на груди длинный банный халат, темно-коричневый, в какую-то дурацкую, почти шахматную серую клетку. Тихон опирался рукой о косяк и хмуро смотрел на нее. Квартира за его спиной была темна.
– А-а, ты… Что случилось?
Отлично. Прекрасно. Даже войти нельзя? Варя стукнула его по руке, которая мешала ей пройти, и, воспользовавшись замешательством, шагнула в квартиру. Никакой женской обуви в прихожей не наблюдалось.
– Почему у тебя телефон недоступен? – Вопрос прозвучал резко. Требовательно. Слава богу, что не истерично.
– Выключил.
– Почему?
– Потому, что болею. Что, не заметно? – Он хотел фыркнуть, но зашёлся хриплым кашлем. Надсадным, почти до рвоты. Схватился за шею, задышал тяжело. Ситуация опрокинулась снова. Волчок едва не упал на бок. А Варя машинально протянула руку ко лбу Тихона. И тут же едва не отдёрнула: лоб был горячий. Невероятно горячий. Под сорок. Уже близко к той температуре, когда начинает сворачиваться кровь. По крайней мере, ей так в панике показалось. И еще накатил стыд за то, что позволила себе плохо о Тихоне подумать. Усомниться в нём.
– У тебя градусник есть?!
– В аптечке вроде был.
– Где аптечка?
– Там, – вяло махнул он рукой. – На кухне.
Проклиная на чем свет стоит упрямых до идиотизма мужчин, Варя рванула на кухню. В том, что Тихий гордо именовал «аптечкой», обнаружился годовой запас презервативов, почему-то мазь от ожогов и все-таки градусник.
Тихон лежал на кровати и тяжело дышал. На засунутый в вырез халата градусник не прореагировал. На то, что Варя взяла его за запястье, пытаясь определить пульс, – тоже. Пульс отвратительный, тахикардия. Пиликнул электронный термометр. Тридцать девять и восемь. Варя сквозь зубы выдохнула.
– Сколько дней температура? – стараясь говорить спокойно, спросила она. Притом что хотелось заорать.
– Я утром… – Голос Тихона, и без того низкий, сейчас звучал вообще как у пропойцы-алкоголика: хрипло-хрипло. – После днюхи… Уже такой проснулся.
– С температурой? – вкрадчиво поинтересовалась Варвара.
– Ну.
– И попёрся на работу…
Тихон промолчал. Да какой с идиота спрос?
– Что еще, кроме температуры? – продолжила Варя сбор анамнеза. Убивать она Тихого потом будет. – Кашель? Еще что? Горло болит?
– Очень. – Он обхватил своей здоровенной лапищей собственную шею и с видимым усилием сглотнул.
– Садись! Я сейчас ложку возьму и вернусь!
На включенный свет Тин отозвался стоном:
– Заче-е-м?..
– Затем, что мне нужно горло посмотреть!
Ну и что, что она хирург? Гнойные бляшки видно невооружённым взглядом. Двусторонняя лакунарная ангина, как она есть. Варя щёлкнула выключателем и двинулась на кухню звонить сокурснице Полине, нынче работающей отоларингологом во взрослой поликлинике. Спустя пять минут у Варвары на руках был список медикаментов. Перед тем как возвратиться в спальню, она заглянула для порядка в холодильник. Там было почти стерильно. А зачем держать дома еду, если у тебя три ресторана? Варя прошипела ругательство сквозь зубы и отправилась спасать придурка.
– Тихон, где ключи?
– Какие?
То ли тупит, то ли издевается. В любом случае ему это отольётся. Потом.
– От квартиры. Я в аптеку схожу. И за продуктами.
– В кармане куртки, – после паузы ответил он. Тихо. Обессилено.
Варвара открыла рот, чтобы все-таки сказать ему пару ласковых. Но решила повременить. Сначала лечение. Воспитание потом.
– Ты ел сегодня? А вчера?
– Нет. Аппетита у меня нет.
– У тебя мозгов нет! – рявкнула Варя, не сдержавшись. Вздохнула. – Ладно, я пошла. Я быстро.
– Варь… Ты вернёшься? – Вопрос застиг ее уже у двери.
– И не рассчитывай так легко от меня отделаться!
И аптека, и продуктовый минимаркет оказались в шаговой доступности. Не пришлось даже в машину садиться – пешком получилось быстрее. Варя обернулась за полчаса. Торопилась. В квартиру вошла, слегка запыхавшись.
– Тиша, ты как? – окликнула она Тихона от двери.
Тот не отозвался. Сердце дрогнуло, но думать о глупостях себе Варя запретила. Прошла в комнату. Хриплое дыхание слышно от порога.
– Тиша, переворачивайся на живот и попу оголяй.
– Зачем?
А ведь раньше была бы совсем другая реакция на эту просьбу. Многословная, весёлая и пошлая. Сейчас он способен только на короткие вопросы.
– Укол тебе поставлю. Тройчатка. Сразу полегчает, обещаю.
Когда она вернулась из ванной, с вымытыми руками и подготовленным уколом, Тин так же лежал на спине.
– Тихон, на живот. Живо!
Видимо, что-то было в ее тоне. Или ему сейчас совсем плохо, по-настоящему. Но он все-таки стащил с себя халат и голый перевернулся на живот. Уткнулся лицом в подушку. Варя не стала длить его мучения и вогнала «пятерку» в ягодицу.
– Не напрягай мышцу! – шлёпнула по второй gluteus maximus, дожала поршень.
Положила на тумбочку пустой шприц, прижала комочек ватки и прикрыла Тихона одеялом. Только тут почувствовала, что постельное белье влажное. И халат тоже. И поняла, что в комнате стоит тяжёлый удушливый запах пота. Три дня жара. И-ди-от.
– Сейчас температура начнёт спадать. Может начаться озноб.
Тин не ответил. Варя посидела на краю кровати пару минут, просто, чтобы удостовериться, что укол зашёл нормально.
– Ладно, я на кухню.
Его надо накормить. Обязательно. Куриный бульон с белыми сухариками. И напоить. Клюквенный морс – это то, что нужно.
В спальню Варя наведалась минут через сорок. Первым делом пощупала Тихону лоб. Он был влажный, но уже не такой горячий.
– Тиша, а теперь нужно сделать еще одно дело.
– Какое? – Он всё еще говорил только короткими фразами и слабым голосом.
– Нужно сходить в душ.
– Не могу… – простонал он. – Сил нет.
– Надо. У тебя ангина. С потом выходят токсины, и их надо смыть с кожи. Давай руку, я помогу тебе встать.
– Не надо, – проворчал он. Медленно сел, потом, тяжело опираясь
