Голод. Нетолстый роман - Светлана Павлова
Таксист промахнулся поворотом – высадил не туда и проворно скрылся. Карта показывала, что пройти нужно ещё четыре дома. Я шла – все стояли уверенно, в полную свою десятиподъездную длину, и ни одного спасительного – бочком или хотя бы просто башней. Ветер бил в лицо, шею, грудь – давил слёзы, но я не плакала и просто шла.
Подойдя к подъезду, я вспомнила: после нашего объяснения по телефону Ваня в итоге приехал за вещами сам, а не отправил курьера, как хотел. Мне активно не понравилось, что он кидал их в рюкзак легко, с таким бодрым безразличием, с такой индифферентной улыбочкой, словно не было в помине никакой клептомании, никакой анонимной группы, никакой любви. Ключи от его квартиры ещё покачивались на крючке, когда он вышел. Я понадеялась было, что он это специально – протянул мне хоть какую-то ниточку. Но эсэмэска опередила сантимент: «Оставь у себя на ресепшене, я заберу».
Кода от домофона я не знала. Ненавижу чёртовы домофоны. И их предшественников – кодовые замки, требующие делать пальцы корягой. Набирать номер квартиры было, конечно, бессмысленно: мне никто не ответил.
Я оглядела 23-этажку с головы до ног в поисках прорех жёлтого света во тьме. Бодрствовавших квартир было семь. Люди, пленённые бессонницей. А может, просто деловые даже в субботу. Или интересный сериал. Это значит, что мне придётся как минимум семь раз звонить незнакомцам и, припав к селектору, убеждать их открыть мне дверь в полпервого ночи. Я попыталась вычислить номера неспавших квартир: для этого вспоминала все разы, когда, думая о расходе калорий и будущей накаченной заднице, поднималась к Ване пешком. Я пыталась подглядеть в картинке воспоминаний цифры на дверях, но не видела ничего. Да и зачем мне было смотреть на чужие двери, если в тот момент меня интересовала только одна?
Из памяти запросились картинки: как будто совсем недавно мы, хмельные и весёлые, возвращались домой под утро из бара. Каблуки уже исчерпали себя, и я шла по набережной у Театра Эстрады босиком, а Ваня смеялся над моими чёрными пятками. Говорил: «Фу, я тебя в таком виде домой не пущу». Потом было опрометчивое решение взять меня на руки: «Ужас, ты тяжеленная, давай-ка лучше на такси», сверкнувшие шпильки, высунутые из окна пролетевшего мимо джипа. Я смеялась, вцепившись в его шею, и кричала: «Нет, я пушинка, не ставь меня на землю». Мы кричали песни, которые подсказывал май: Буланова, «Hi-Fi», Земфира. Не просто счастливое утро. Титры фильма Линклейтера. Конечно, телефон не мог не остаться в такси. Айфон был дряхлый, пронумерованный ещё однозначным числом, – совсем непривлекательным для воровства. Так что водитель и не подумал присвоить его себе и обещал вернуть через час, когда закончит заказы. Ваня спросил тогда: «Чего делать будем, чтоб не уснуть, пока ждём?» Ну, мы и делали, хотя он всё равно потом отрубился. Когда водитель позвонил сообщить, что приехал, Ваня уже крепко спал, поэтому вызволять потерю я пошла одна. Почему-то без ключей и без трусов. Так, в пять часов утра, я обнаружила себя у закрытого подъезда, с отсутствием идей, как мне попасть внутрь, зато аж с двумя телефонами – Ваниным и своим. Номер квартиры я не помнила, а позвонить Ване я, получается, не могла. Тогда меня спасло чудо. Минут через пять открылась дверь, и из подъезда вышла женщина в платке (наверное, шла в церковь?), которая, увидев меня, начала креститься.
Но в этот раз она не выходила.
Я дышала на пальцы, набирала случайные номера квартир, пыталась в максимально короткое время объяснить обстоятельства, приведшие меня в подъезд. Кто-то не отвечал, кто-то посылал меня и спрашивал, не охренела ли я, будить людей в такое время.
Господи, почему в России такая зима в конце октября?
Где-то на седьмой попытке усталый голос внимательно выслушал мою речь и спросил:
– А вы сами кто?
Поколебавшись, я ответила:
– Я – Лена. Я его… друг.
Домофон, открывшись, пригласительно зазвенел.
Разумеется, Вани не оказалось дома. Чем дольше мне не открывали, тем сильнее я вдавливала в стену кнопку звонка. Дверь наконец открылась. Не Ванина, соседская. Женщина осуждала меня всеми своими бигуди: сказала, что, если я не прекращу хулиганить, она вызовет ментов, и как же вообще всё уже надоело, горячей воды не дают третий день. В тот момент я почему-то первым делом подумала о Ванином алтаре награбленного и пообещала, что звонить больше не буду.
Конечно, предположение Вартана о том, что Ваня продолжил загул в более интересной компании, было весьма лёгкое на веру, но вместе с тем не шло ни в какое сравнение с моими фантазиями о его гибели или аресте. Поэтому, ещё не до конца поняв зачем, я набрала поддержку такси.
– Оператор Алексей, чем могу помочь?
– Здравствуйте. Я потеряла человека. Вы можете посмотреть, где закончилась его последняя поездка?
– Как зовут абонента?
– Ваня.
– Нужно полное ФИО.
– Иван Шувалов! Игоревич!!!
– Номер телефона, с которого осуществлялся заказ?
– +7965…
– Ориентировочное время поездки?
– Ой, не знаю…
– К сожалению, у меня нет достаточной информации, чтобы вам помочь. В случае потери близкого мы рекомендуем обращаться в полицию. До свидания!
Все самые страшные мысли мира пришли в мою голову одновременно. Я набрала Вартана ещё раз, была проклята, но всё-таки узнала время поездки. Потом догадалась уточнить: «А машину помнишь?» Вартан внезапно бодро и чётко, будто протрезвев, сказал: «Да, синяя “Деу Нексия” 243 MQY, три царапины сбоку».
– Оператор Алексей, чем могу помочь?
– Алексей, это снова я, Лена! Я узнала время! 23:47. И машина: синяя «Деу Нексия» 243 MQY, три царапины сбоку.
– Уточняю информацию, нужно пару минут.
Из трубки заиграло «Let my people go».
– Лена, вы на линии?
– Да! Да!
– Мы видим, что поездка была завершена в 23:53.
– О, супер! А где?
– Мы не можем разглашать данную информацию третьим лицам.
– Блин, ну а зачем я вам тогда вообще звоню!
– Елена, я сказал вам только то, что могу сообщить третьим лицам: поездка окончена, абонент покинул машину.
– Да поняла я, поняла. А дайте мне номер водилы.
– Мы не можем давать номер водителя третьим лицам.
– А что вы вообще там можете сделать?!
Не в силах сдерживаться, я заорала так сильно, что мой вопрос долетел, кажется, до 23-го этажа.
– Я могу связаться с водителем сам и спросить, всё ли было в порядке с абонентом. Ожидайте.
So the God seyeth: «Go down, Moses
Way down in Egypt land
Tell all Pharaoes to
Let My…»
Песня закончилась, потому что закончились деньги на телефоне. А когда нет денег на телефоне, кончается интернет. Значит, пополнить счёт не получится. Зарядки, конечно же, 19 %.
Обессиленная я опустилась на пол и села прямо на шубу. Как люди не забывают носить с собой заряженный пауэрбанк? Я поняла, что уже ничего не могу сделать и остаётся только ждать.
Вселенная смиловалась, и Алексей перезвонил сам. Он сказал, что после поездки с Шуваловым Иваном Игоревичем водитель не появлялся на карте приложения и не отвечает на звонки. К этому моменту у меня не осталось сомнений в том, что водитель, присвоив себе всё имущество Шувалова Ивана Игоревича, уже летит на всех парах в сторону «Горбушки», пока труп пассажира медленно остывает в багажнике, готовый отправиться на чёрный рынок.
– Ну вот, вы видите – это опасно! Дайте мне адрес, где закончилась его последняя поездка. Умоляю, дайте.
– Елена, в случае если вы оцениваете ситуацию как опасную, советуем вам обратиться в полицию. Я не могу сообщить вам адрес поездки…
– …потому что такая информация не может быть предоставлена третьим лицам, – я закончила фразу скрипта, которую писала для службы поддержки этого такси три года назад.
Какой же он всё-таки бездарный и неэмпатичный, подумала я.
– Алексей, послушайте. Я знаю, что вам нельзя назвать мне место, – начала было я.
И стало так горько от того, что на сегодняшний вечер оператор Алексей, получается, – единственный близкий мне человек. И так захотелось ему честно вывалить всё, что у меня вертелось на языке.
Что
