Сломанная кукла (СИ) - Рам Янка Янка-Ra
- Приду...
Глава 39 - Внешность обманчива
Кабинет отца заперт. Он сам - в отъезде. В Москве. Я знаю, что на него заведено дело. И ведут его тоже Зольниковы. Они будут делать все, чтобы вывести его на минимальную меру наказания. Но оно будет серьезным и избежать его не удастся. Срок будет большой. За ним цепочка должностных преступлений. Они не доказаны, но когда Мансурова возьмут и все начнут давать показания...
Мое время делится на репетиции и врачей. Нужна срочная операция для восстановления голоса. Но если я пойду на нее, идея с ловушкой провалится.
И я настояла на том, чтобы отложить операцию, рискуя остаться навсегда без звука.
На сцену я пойду как дублерша примы. Отец ещё не дал однозначного согласия на эту охоту “на живца”. Хотя Зольниковы тихо готовят всё и без его согласия. Но никаких объявлений о моем участии не было. Они не знают, как объявить так, чтобы это не выглядело как откровенная ловушка.
А я… я попросила позвонить Ольге и оставить билет для неё. На самое лучшее место. Надеюсь, она приедет.
Что приедет Гордей - даже не надеюсь. Он честно сказал сразу - что не приедет. Но я хочу знать, что он написал мне. Кручусь возле кабинета отца, интуитивно понимая, что мне нужно попасть туда. Дёргаю ручку.
- Заперто.
Филипп стоит в проходе, с бутылкой воды.
- Знаю...
Беру его за руку, увожу к себе в комнату. В ванную. Достаю телефон.
- Пришло кое-что... - показываю ему экран.
Там его девушка, написала ему, что больше она не его девушка.
Молча сползает по стене на пол на корточки.
Сажусь также рядом.
- Ты ее любишь?
- Люблю...
- А она?
- Она, так просто... По приколу со мной.
- И приколы закончились?
- Ага.
- Не сожалей о ней.
- Легко сказать... я то люблю.
- Я тоже люблю мужчину, который не любит меня, - признаюсь я.
Он скашивает на меня скептический взгляд.
- Балеруна этого что ли?
Я танцую в паре с Камилем. Тот самый парень, что признавался мне когда-то в любви...
Мне технически проще вспомнить все с ним, чем откатать заново с новым партнёром. Он не отказался.
- Нет, другого мужчину.
- Если он тебя не любит, значит, он кретин. Забей, он тебя не достоин.
Улыбаясь, качаю головой.
- Нет, это так не работает. Он достоин.
- У него есть девушка?
- Нет... Вряд ли. Но ему нравятся другие женщины. Не такие как я.
- А что с тобой не так?
Пожимаю плечами.
- Может быть, я жалкая? Или слишком закрытая. Или... глупая. Или просто некрасивая для него. Не сексуальная. Я не знаю. Но я бы хотела понять, что именно во мне не так. Я бы ради него это попыталась исправить.
- Вот ещё... Пошел он!
- Нет, - грустно улыбаясь, отвожу взгляд. - А может быть, он просто не успел меня полюбить.
- Там, кстати, этот приехал. Балерун твой.
- Камиль. Странно. Сегодня нет репетиции. Остались только прогоны на сцене.
- Угу... Пьет чай с Фаиной. Веник припер огромный.
- Филь...
- Э-э-э, попрошу! - возмущённо. - Фил - да, Филя - нет.
Смешной... Мне кажется, я люблю брата. Мне с ним хорошо.
- Ладно, Фил. Мама говорит, что ты бандит и гопник.
- Пф... - закатывает глаза.
- И я очень надеюсь, что да. Быть может, ты умеешь, открывать замки без ключа?
- В комнату... отца?
- Да.
- Божена! - стучится мама. - Дочка, спустись у нас гость. Камиль.
Камиль очень нравится маме.
Переглядываемся с братом. Прячу под чистыми полотенцами телефон.
Иду в гостиную.
- Извини, Камиль, что охрана забирает телефоны, но у нас такая ситуация...
- Я всё понимаю. Нет проблем.
- Добрый день, - присаживаюсь за стол.
В гостиной благоухает цветами. Корзина с ними стоит на тумбе.
- Это Камиль принес для тебя... - показывая на цветы, улыбается мама.
- Благодарю.
Камиль очень тактичен. Говорит со мной только на "безопасные" и приятные темы. Не прикасается вне репетиций. На репетициях - бережно.
Мы станцевались мгновенно, словно не было перерыва.
У меня нет к нему претензий. Но и интереса тоже нет.
Однако, я внимательно смотрю на его реакции, пытаясь оценить себя глазами мужчины.
Я ему очень нравлюсь до сих пор. Даже без своих волос.
Мама демонстрирует нежнейшую тиару из лебединых перьев и жемчуга для моего костюма.
- Примеришь?
- Нет... Потом.
Мама выходит. Нам с Камилем не о чем говорить. Он рассказывает о каких то балетных историях, конфузах, интересных моментах.
А мне больше не интересно это.
Ещё - что я должна претендовать на место примы, что у меня отличная форма. Что моя техника превосходит его партнёршу. Какие восхитительные пластичные у меня руки, гибкие ноги.
А мне хочется рассказать ему какой ценой эта техника случилась. Быть может, тогда он перестал бы пытаться развлекать и хвалить меня этой темой.
- Божена, я могу приезжать к тебе как старый друг?
- Не стоит, Камиль, - вежливо качаю головой. - Я больше не балетная.
- А какая же? Балет - это навсегда. Даже если бросить.
- Смотря чем выжигать...
- Что, прости?
- Извини. Я не очень себя чувствую. Пойду к себе.
- Конечно... - опускает взгляд.
Когда прохожу мимо кабинета отца, дверь внезапно открывается и Фил затягивает меня внутрь. Тихо прикрывая за собой.
- Оу...
Запирает изнутри.
- Ну, вау ля.
- Как ты открыл?!
- Украл связку при переезде.
- А такой с виду ангелочек!
- Внешность обманчива.
- Мне тебя очень не хватало, - признаюсь я.
- Когда?
- Всегда...
Смутившись, быстро переводит тему.
- Что мы ищем?
- Записку от Гордея.
- Вот этого Гордея? - поднимает со стола личное дело Ершова.
Там его фото. Беру в руки, вглядываясь в чёрно-белый квадратик.
- Это он? - заглядывает Фил.
- Он...
- "Позывной - Псих". Ну, не знаю...
- Что не так?! - ревностно прижимаю к себе папку.
- Я б тебя наедине с ним не оставил. Бородатый. Покоцанный. Как басмач.
- А я была с ним наедине. Он меня ни разу не обидел. Заботился обо мне...
- Ну и старый для тебя.
- Ничего он не старый!
Ищу на папке год его рождения.
- Ему тридцать. Это просто щетина! И фотка такая.
- Вот этот посимпатичнее, - поднимает со стола второе дело.
- Это Алишер, - морщусь я.
На фото он моложе лет на десять.
- Мансуров. Тот человек, которого надо опасаться. Запомни его лицо, на всякий случай.
- Это он?! - вглядывается хмуро Фил.
- Да.
- Бля... Внешность реально обманчива.
Я не читаю дело Гордея. Не хочу. Я в Гордея верю слепо. Чувствуя сердцем - какой он. Мало ли что там могли про него написать.
Но я пролистываю в поисках записки. Ее нет.
Лезу под стол. Я знаю отцовский стол с детства, он делал его на заказ и стол переехал сюда из старого дома. Там есть потайные кнопки, чтобы открыть ящики. Если нажать их неправильно сработает сигнализация. Но кнопки немного стёрлись от прикосновений, и я маленькая заметила это, играя под столом.
Никогда этим знанием не пользовалась.
Кнопки заменены на новые. Но я помню, какие были стёрты.
Вжимаю их. Щелчок.
Выезжает первый ящик. Это сейф.
- Опа! Смотри...
Фил достает пистолет.
Поспешно вылезаю из под стола, ударяясь слегка головой.
- Не трогай, ты что! Он взведен.
Забираю у него. Под пистолетом два конверта.
"Моей дочери Божене" и "Моему сыну Филиппу". Под конвертами - завещание. Наши паспорта. Флешки. Деньги...
Молча смотрим друг другу в глаза.
Отец не собирается идти под суд, да?
Ставя на предохранитель пистолет, прячу его у себя за поясом. Холодный...
Забираю немного денег из пачки. Паспорта. Листаю личное дело Гордея, выписываю оттуда телефон. Потом листаю личное дело Алишера и тоже выписываю его телефон.
