Маруся и близнецы - Ашира Хаан
Он засунул в пасть сразу несколько ломтиков сыра, не утруждая себя изготовлением бутербродов, обогнул стол и склонился над ней, скользнув языком между губ.
— Ты наша любимая развратная сестренка и пока мы тобой не наиграемся, никто тебя не отпустит… — проговорил он, потирая большим пальцем ее сосок, пока он не затвердел.
Никита дождался, пока он отойдет, и перецеловал Марусю по-своему, не позволив брату оказаться последним.
— Вы мной наиграетесь?.. — задумчиво проговорила она, ерзая попой по все сильнее твердеющему члену под собой.
Стук сердца Никиты, который она ощущала под загорелой кожей груди, ускорился.
— Или ты нами, — прошипел он сквозь зубы, подаваясь бедрами вверх.
Каждый раз, когда близнецы так явно демонстрировали свое желание, Марусю вело и кружилась голова. Горячие, мощные, сильные - от их наглых рук на своем теле она воспламенялась в одно мгновение. Такую чистейшую страсть невозможно было не разделять.
Макар уселся на столе напротив нее, положил босые ступни на перекладину стула и приподнял пальцами ее подбородок, чтобы поцеловать.
Она действительно чувствовала себя их игрушкой. Но — любимой игрушкой. Вроде нового мотоцикла или спортивной машины — за которыми ухаживают, от которых не отлипают сутками и даже пытаются ночевать рядом в гараже.
К счастью, она была той игрушкой, с которой можно и ночевать рядом, и целоваться, и трахаться — в отличие от мотоцикла.
То есть — идеальной.
Никита провел ладонью по гладким ногам Маруси, сжал ее задницу, с упоением вспоминая, как еще полчаса назад Макар жестко натягивал ее на себя, пока влажный рот обнимал член самого Никиты. Зрелище покруче любой порнухи. Раз этак в тысячу — со звуками, запахами, эффектом присутствия.
От подобных мыслей у него опять встал.
Зря они решили дать ей передышку.
— Может быть, разложить тебя еще разочек на этом столе и отыметь как следует? — растягивая гласные и чувствуя, как эта мысль отзывается звоном во всем теле, проговорил он. — А потом уже в магазин.
— Хорошая мысль… — Макар придвинулся ближе, подхватывая ноги Маруси и разворачивая ее к себе. Она по-прежнему сидела у Никиты на коленях, но уже не боком, а прямо, а ее ступни упирались в стол по обе стороны от Макара. Тонкая полоска стрингов едва прикрывала промежность. Вообще не сложно отвести ее в сторонку и…
— Еще немножко поерзай на мне своей попкой, и мы точно никуда не поедем, — проговорил ей на ухо Никита.
Он расстегнул верхнюю пуговицу на блузке и распахнул полы, давая Макару полюбоваться грудью Маруси.
— Вы вообще-то мои братья! — возмутилась она, попытавшись запахнуть блузку обратно. — Пора бы об этом вспомнить!
— Сводные, — уточнил Никита. — И, знаешь, после совершеннолетия это уже не считается. Между нами вообще никакой связи нет, мы даже в паспорта родителей больше не вписаны.
— Совершенно свободные люди, — кивнул Макар. — Можем делать, что хотим.
— Но иногда приходится делать то, что надо, — вздохнул Никита, бросив взгляд на часы. — Если мы сейчас не выдвинемся, магазин закроется и придется тащиться до ближайшего города.
Он встал, ссаживая ее с коленей и оставляя у Маруси легкий привкус обиды. Ей хотелось еще немного посопротивляться, чтобы они ловили ее и скручивали, зажимая между своими телами — разгоряченные хищники, поймавшие добычу.
Увы — двадцатилетние организмы временами хотели жрать даже немного сильнее, чем трахаться. Против природы не попрешь.
Марусе разрешили надеть сарафан, но коварно отобрали трусы.
Немножко поспорили, на чьей машине поедут — спорткар близнецов был двухместный, и никто не хотел оставаться дома. Выбрали Марусин «мини», при этом минут пятнадцать спорили, кто будет за рулем. Ни один из братьев не желал вести, если другой будет развлекаться с Марусей на заднем сиденьи. Ей пришлось на них прикрикнуть и заявить, что без доверенности и страховки она к своей малышке никого не подпустит.
Так что Макар с Никитой с мрачным видом устроились вдвоем сзади — во избежание покушений на честь водительницы.
На обратном пути из магазина решили завернуть к тайным полянкам и набрать земляники к купленному мороженому. Пока парни собирали ягоды, Маруся на правах богини устроилась на нагретом солнцем пригорке и плела венки из диких трав и полевых цветов. Никите — с колокольчиками, Макару — с иван-чаем. Чтобы различать их — хотя и без того еще ни разу не перепутала.
Себе уже не успела — разобравшись с земляникой, близнецы не удержались и немного поваляли сестрицу в густой траве, вымазав раздавленными ягодами с ног до головы и увлеченно слизывая ароматную мякоть.
Но потом кто-то вспомнил, что мороженое может и не дождаться по такой жаре, даже в термосумке — и безобразия решили продолжить дома.
Ступая босиком по теплой хвое, устилавшей лесную тропу, они выбрались на грунтовку, где терпеливо ждал «мини».
И облезлый оранжевый трактор, перегородивший ему путь. Рядом, прислонившись загорелым плечом с сизыми татуировками, стоял высоченный детина и задумчиво жевал травинку.
34
Близнецы тракториста узнали сразу.
Жора, старый Марусин поклонник, жертва их тупых шуточек периода пубертата. Ну, в отличие от нее, Никита с Макаром были знакомы с ним весьма близко. И с его кулаками.
И с его друзьями.
В общем, для Маруси он остался смутной тенью, одним из тех неудачников, кто не пережил травли братцев, а для них стал вехой. Потому они среагировали мгновенно — задвинули ее за спину и набычились, готовые к разборкам.
Жора же, судя по всему, их не признал. Не они первые, не они последние были для него заменой боксерской груше.
За прошедшие годы он изрядно заматерел, набрал массы, во взгляде добавилось уверенности в своем праве вести себя так, как ему хочется. Кулаки стали еще больше и тяжелее.
Близнецы переглянулись и сдвинули плечи.
Они все это время тоже не только книжки читали, а после двадцати разница в возрасте играет скорее против того, кто старше.
— Городские? — Лениво спросил Жора, выплюнув травинку. — Буржуи из поселка? Чот я вас раньше не видел тут…
Макар с Никитой единогласно решили не напоминать, что видел. Они оба неопределенно пожали плечами, не давая Жоре повода прикопаться к словам.
Тот выждал с десяток секунд, надеясь, что они скажут что-нибудь, к чему можно будет прикопаться и совершить акт справедливости. Но не помогло.
— В общем… — Жора развернулся
