Лучше прячься - Виолетта Роман
Его жадный взгляд с прищуром в свете луны заставляет покрываться мурашками кожу. Его сильные руки, мощная грудь и узкие бедра – все это настолько идеально, что плакать хочется.
Снова больно.
– Не нужно… не вспоминай, – словно чувствует ход моих мыслей. Сглатывает тяжело, вижу как ему больно.
Волосы мои с плеча убирает, а я дрожу вся.
– Ты одна, Алена… всегда ты…
Голос хриплый, от него между ног становится влажно. Соски напряжены, моя набухшая от гормонов грудь так и жаждет его касаний и губ. И никаких слов мне не нужно, только он…
Шторм знает, как сделать правильно. Он подхватывает меня на руки и кладет на диван. Осторожно, словно боится, что мне будет больно. Его горячие губы на моих, и этот поцелуй расслабляет, зажигает каждую клеточку тела, выгоняя холод всех этих дней.
Его губы скользят вниз по шее, к ключицам. Он отстраняется немного, замирая над грудью. Кожей ощущаю его голодный взгляд.
– Мои… – выдыхает, накрывая ртом правую. И это последнее, что я слышу, в голове шум. Внизу живота такое напряжение, кажется, если он случайно дотронется до меня там – я тут же кончу. Вцепляюсь в его волосы пальцами, выгибаясь навстречу любимым губам. Господи, как я вообще могла решить, что смогу без него? Не смогу. Не сумею. Погибну.
Не могу заставить себя перестать дрожать. От каждого касания губ к оголенной коже меня лихорадит.
Он не спешит никуда. Каждому сантиметру тела уделяет внимание. Плечи, грудь, каждое ребрышко языком ласкает, уходя вниз. А мое терпение на исходе. И когда его язык касается низа живота, я всхлипываю, подаваясь навстречу бедрами.
– Тише, – шепчет, раздвигая мои ноги, устраивается там. А я понимаю, что именно он задумал.
– Миш…, – тяну на себя. Хочу его внутри, чтобы также хорошо и ему было. Но он – скала чертова. Руки его сдвинуть не могу. Устраивается между моих ног, но когда я слишком сильно тяну его, поднимает голову и впивается в меня раздраженным взглядом.
– Не мешай… – хрипит, а на губах улыбка искусителя.
Голова Шторма исчезает между моих бедер. Всего пару движений его языком по жаждущей ласк плоти, и я взрываюсь.
Перед глазами мушки, все тело скручивает оглушительно сильным спазмом. Я сокращаюсь на нем, с губ то и дело рвутся громкие стоны, и я не могу это остановить. Слишком ярко и сладко Шторм чувствуется во мне, слишком все на пределе, слишком нежно… Мне настолько хорошо, что плакать хочется. А он все ласкает меня, пьет мой оргазм, откровенно наслаждаясь им.
Это было два раза. Мощно. С щемящей сердце нежностью и лаской. Я не помню, чтобы он был таким заботливым. Шторм всегда умел сделать хорошо, так чтобы забыла, как зовут. Но сейчас… сейчас было нечто особенное. Он словно в любви мне клялся, будто каждым касанием говорил насколько я дорога ему.
* * *
Миша так и не кончил. И сейчас, полностью обнаженная, и обессиленная я пыталась успокоить рвущееся из груди сердце. Шторм поднялся, с каменным стояком, полез в карман джинсов. Достал сигарету и, подойдя к окну, закурил.
Я видела, что его руки тряслись, когда он подкуривал. Его член вздрагивал. Он не смотрел на меня.
Мне вдруг до зуда в пальцах захотелось коснуться его. Чувствовать, постоянно ощущать его присутствие. Пусть даже просто жар его тела, слушать гулкий звук биения сердца.
Я накинула рубашку на плечи, выправив волосы, обняла его со спины, прижавшись всем телом.
Он сделал затяжку, и тут же затушил сигарету.
– Забыл, что тебе нельзя этим дышать… – проговорил сдавленно, открывая форточку.
Я улыбнулась, когда он повернулся, и притянул к себе за талию.
– Пацан будет? – проговорил с улыбкой, опустив глаза на живот. Развел в стороны полы рубашки и нежно так, чуть ниже пупка, провел. Я задрожала.
– С чего ты взял? – хихикнула, когда его палец скользнул в самый низ, на еще разбухшую от недавних оргазмов плоть. Отстранилась немного, понимая, что если дам ему так вести себя, надолго меня не хватит. Снова окажемся на этом диване. А нам нужно было поговорить о многом.
Шторм сощурился недобро, плечами пожал.
– Просто предположил. Ты же не говоришь. Или наказать решила в отместку?
Смеюсь, прижимаясь к его груди.
– Я и сама не знаю, Русаков. Рано еще.
Его сильные руки обнимают меня в ответ. И вот так, стоя в плену его горячего, крепкого тела, я наконец-то чувствовала себя хорошо и спокойно.
Скользнула взглядом по прихожей. Комната маленькая, и из самого дальнего угла гостиной можно было увидеть входную дверь.
– Как ты вошел?
В ответ тишина.
– Ты ходила к Боре?
Отстранилась, удивленно посмотрев на его лицо
– Я первая задала вопрос.
Молчит. Но хитрый блеск его глаз говорит мне о том, что серьезного ответа я не дождусь.
– Я же бандит. Зачем стучать, когда знаешь, что тебе не откроют, – улыбается, а голос с нотками грусти. Осторожно убирает прядь моих волос за ухо, прислоняется носом к виску.
– Так, скажи мне Алена, зачем ты пошла к этому идиоту?
Нежно так спину мне гладит.
Не хочу говорить об этом. Но он ведь не отстанет.
– Я думала, что ты с ней. Не хотела, чтобы нашел меня…
Вижу, как дергается мускул на его лице. Он продолжает напряженно смотреть на меня.
– Романова, ты как пятилетний ребенок, – кривится. – Мама с папой плохие, потому что ругают, а дядя хороший, потому что конфетку дал. Ты хоть понимаешь, что он мог с тобой сделать?! У тебя ребенок под сердцем, а ты … – шипит, повышая тон. Но когда видит испуг в моих глазах, останавливается.
Я даю ему время придти в себя.
Спустя несколько мгновений он возвращает ко мне взгляд. Теперь на его лице не осталось и капли злости.
– Ладно, давай дальше, – уже более спокойным тоном, привлекает к себе. – Что с квартирой?
– Бывшая одноклассница с мужем пустили. Случайно встретила их.
– Случайно, – повторяет, напряженно всматриваясь в меня. – Как зовут их?
– Арина и Гордей. А фамилию она мужа взяла… не помню…
Миша молчит. И судя по его хмурому взгляду, в его голове роятся далеко не радостные мысли. Его вид заставляет мое сердце сжиматься в тревоге.
– Что такое?
– Ты же понимаешь, что в нашей ситуации ни одна случайность не может быть случайной…
Его слова застают меня врасплох. Арина может быть замешана в этом?
