Берт Хэршфельд - Акапулько
— Продолжайте свою вечеринку, не волнуйтесь за меня. — Он нетвердой походкой добрел до двери, рывком распахнул ее и исчез.
Вера Май издала долгий тихий вздох:
— А, черт! А мне он понравился, твой мальчишка, Тео Гэвин. Он такая милашка, я уже загорелась. Думала, что повеселюсь от души… Никогда раньше мальчишки от меня так не драпали.
— Тебе не стоит расстраиваться из-за этого, — ответил Тео, сгибая свой левый бицепс и массируя его пальцами правой руки. — Вам, девочки, обеим хорошо заплатили, и, если уж не получилось с Чаком, я тем не менее хочу, чтобы эти деньги не пропали даром…
Радостно взвизгнув, Вера Май через стол поползла к Тео.
— Я просто с ума схожу, так я обожаю вечеринки…
Шаркая, он медленно брел вдоль линии, отбрасывая маленькие волны ногой обратно в море. Он чувствовал себя опустошенным. Его мозг отказывался думать. Он вгляделся. Наверху, в небе, всеобъемлющая, бесконечная пустота. Внизу, под ногами, мокрый песок. Темнота вокруг.
Ноги внезапно перестали работать, колени больше не сгибались, и Чарльз замер, чувствуя, как ветер остужает его тело. Откуда-то из темного моря донесся всплеск и девичий смех. Его взгляд опять обрел резкость, и перед ним, восстав из безлунной воды, материализовались две фигуры. Чарльз заморгал, и его коленные суставы снова обрели гибкость.
— Привет! — Женский голос.
Чарльз прищурился и разглядел приближающиеся фигуры.
— Привет! — Мужской голос.
Он увидел, как они карабкаются по небольшому песчаному склону. Парень и девушка, их обнаженные тела блестят в свете звезд.
— Чарльз, — произнес знакомый голос.
— Беки..?
Она остановилась прямо перед ним, ее лицо было полным жизни и счастливым. Обнаженная грудь трепетала при каждом вздохе, а плотный золотисто-каштановый треугольник между ее ног был покрыт капельками морской воды.
— Это Мороз, — сказала она. — Ливи и я познакомились с Чарльзом сегодня днем.
— Привет, Чарльз.
— Мороз?
— Мороз потому, что «помороженный», приятель. Стариков с ума сводит, когда слышат… «загашенный»[66], чтоб их…
Беки задрожала и обняла руками плечи.
— Пошли, Чарльз, мы расположились там, наверху. — Она побежала вперед, Мороз следовал за ней по пятам. Чарльз сделал шаг, потом другой, потом кинулся бежать. Вверх-вниз, вверх-вниз…
Их было пятеро: три девушки, два парня, все съежились под одеялами. Горячие языки пламени медленно плясали в небольшом чашеобразном углублении в песке. Беки придвинулась к самому огню, издавая довольные оттаивающие звуки.
— Легавые обычно высматривают здесь костры, — объяснил Мороз. — А так огня не видно. Дурим мы их, как нечего делать.
— Чарльз новенький, — сказала Беки.
— Он приехал сюда с отцом, — добавила Ливи, ее круглое лицо, освещаемое отблесками костра, казалось мрачным и непривлекательным.
Чарльз вздохнул и посмотрел на остальных; никаких представлений не последовало.
— Иди сюда, — предложила Беки, — и давай с тобой поговорим. — Он с радостью повиновался. Кто-то протянул ему банан, и Чарльз взял его, удивленный, что к нему вернулся аппетит. Кто-то другой пустил сигарету с травкой по кругу.
— Мощная штуковина, — сказал Мороз.
— Лучшая травка во всей Мексике, — сказала Беки.
— Улетная! — сказал чей-то голос. Смеха не последовало. Когда эта сигарета догорела, по кругу была отправлена еще одна. Скоро Чарльз согрелся, усталость прошла. «Почему, — недоумевал Чарльз, — я так легко себя чувствую с незнакомыми людьми?»
— Что происходит? — спросил голос.
— Где?
— Везде, малыш.
— Люблю огонь, голубое и зеленое пламя, танцующие желтые языки. Очень дикий он, этот огонь, чувственный и настоящий.
Время деформировалось, отправив Чарльза по извилистой дороге назад, в его детство, потом снова швырнуло его вперед. Боль и удовольствие перемешались, и он попытался разобраться в своих чувствах, связать их с определенными моментами, событиями, людьми, местами. Время замерло, и Чарльз успокоился, ощутив, наконец, мир и довольство. Глаза закрылись, он лег. Кто-то накрыл его одеялом, но Чарльз не пошевелился.
— Слушай, да он слабак.
— Успокойся.
— Ладно, все нормально.
Чарльз спал.
Ранним, но уже жарким утром он проснулся. Чье-то тело прижималось к нему, руки обнимали его талию, голые ноги терлись о его лодыжки.
— Вера Май..? — Испугавшись, он попытался подняться.
— Тихо, малыш, — донесся до него мягкий шепот. — Это Беки. Все нормально?
— Все нормально.
Она приблизила губы к его уху:
— Весь день, весь вечер я все время хотела, чтобы ты пришел…
Он вдруг увидел ее такой, как тем вечером, — обнаженной, выходящей из моря вместе с Морозом. Ревность.
— Ты и Мороз, — сказал он. — А когда голая плавала с ним, тоже думала обо мне?
— Ш-шш. Это пустяки. Мороз всегда такой помороженный, он, даже если бы я и захотела, — не смог бы этим заняться. — Она хихикнула.
Он тоже засмеялся.
Ее губы прикоснулись к губам Чарльза, чтобы заглушить смех.
— Все еще спят, так что все нормально.
Он повернулся, и теперь они лежали обнявшись, губы к губам. Она поцеловала его.
— Просто чудом сюда добрался, — сказал он.
— Но добрался все-таки.
— Я голосовал на дороге, на четырех попутках ехал. Я думал, что ошибся, что ты где-то в другом месте.
— Ты был такой замученный.
— С моим папашкой еще не таким будешь.
— Понятно!
Он вздохнул. Она поцеловала его.
— Я рад, что нашел тебя, — сказал он.
— Я тоже.
Они лежали так несколько минут, потом снова поцеловались. Она просунула свой язык к нему в рот.
— О-оо, — выдохнула она, не прекращая поцелуя. — Я на тебя запала, с самого начала, ты меня завел. Я сказала Ливи…
Она взяла его руку и направила ее под грубое шерстяное серапе[67], которое было на ней надето. Больше на Беки ничего не было. Ее грудь легла в руку Чарльзу.
— Все, что хочешь, — зашептала она, неловко пытаясь расстегнуть его брюки. — Совсем все…
«Боже, помоги мне, — подумал он, вспоминая свою мать, Джулию: — Как там она говорила, спрашивая Чарльза, что ему купить на день рождения?» — «Все, что хочешь, дорогой. Тебе нужно просто сказать мне, и это будет твоим».
Он провел ладонью по ее бедру, по сильным ягодицам, пальцы дотронулись до треугольного холмика волос, заскользили ниже.
— Мне хорошо…
— Мне тоже, — ответил он тихим голосом. Как бы он хотел, чтобы все это происходило по-другому, чтобы они были сейчас одни. Но в то же самое время ему нужно было, чтобы все сейчас проснулись, увидели его вместе с Беки, вот так.
