Татьяна Истомина - Сладкая боль
Словно мираж в пустыне, в комнате появился Амир. Он обнял Тамару, которая, моля небо ниспослать ей терпения, возвела глаза вверх, и принялся осыпать жаркими поцелуями ее лицо, шею, грудь.
«Как он мне все-таки надоел, — раздраженно подумала молодая женщина. — То ли дело: отработала с клиентом, получила деньги и свободна, а тут… Гонорар, конечно, не сравним, но и работа без выходных. Несмотря на всю его проницательность, он меня принимает за безупречную женщину и уверен, если я с ним, — значит, люблю».
Неожиданно она вскрикнула от резкой боли, Муфарек, будто вампир, впился в ее шею.
— Тебе не нравится печать моей любви? — тяжело дыша, спросил он.
Тамара хотела резко ответить, но, взглянув в его глаза, налитые кровью, голосом провинившейся ученицы тихо ответила:
— Нет, ну почему же… — А про себя с яростью и обидой подумала: «Какая, к черту, печать любви, клеймо… заклеймил, как скотину…»
— Я был бы не против, чтобы все видели, что ты моя, только моя, — жарко задышал ей в лицо Муфарек. — Но думаю, пока достаточно, что ты это знаешь.
Тамара мягко высвободилась из его железных объятий, взяла в руки черный шифоновый шарф.
— Он тебе не понадобится!
Амир резко вырвал из рук молодой женщины шифон и протянул ей длинный футляр, в котором лежало жемчужное ожерелье из пяти ниток. Тамара, очарованная красотой перламутровых слез моря, замерла в немом восторге. Муфарек довольно усмехнулся и сам застегнул на ней ожерелье, которое плотно обхватило ее шею. Она подошла к зеркалу и неожиданно поморщилась.
«Будто ошейник надел!»
Ей настолько была неприятна эта молниеносная мысль, что она даже испугалась ее и, чтобы поскорее забыть, обворожительно улыбнувшись, поцеловала Амира.
— Спасибо! Это восхитительно!
В темно-бирюзовом шифоновом платье на легком, приятно холодящем тело шелковом чехле, в переливающемся таинственным лунным светом ожерелье, с кокетливым локоном страсти, который как бы совершенно непроизвольно ниспадал с левой стороны лба, Тамара была великолепна, элегантна и притягивала взгляды мужчин как магнит. Она сидела с Амиром за столиком в театральном полумраке зала варьете и рассеянно смотрела на сцену. Тамара знала, что сегодня она выглядит неотразимо, но, как ни странно, настроение от этого было нерадостным.
«Черт возьми, буквально все мужчины обращают на меня внимание, а я не могу этим воспользоваться. Амир просто не спускает с меня глаз…»
Муфарек лишь изредка поглядывал на сцену, которую для него затмевала Тамара. Он любовался ее тонкой рукой с тремя узкими золотыми браслетами, ее ярко-красными длинными ногтями, ее обнаженными загорелыми плечами, красивой упругой грудью, томно вздымавшейся под покровом шифона, волнующими губами, которым контурный карандаш придал сексапильную форму, и черными агатами глаз. Ему нравилось смотреть, как она, нежно обхватив губами край бокала, не отрывая взора от танцующих в перьях и золотой мишуре девушек, пила шампанское.
«Интересно, — подумал он. — Я ее люблю?»
Эта мысль увлекла Амира.
«Странно, я никогда не думал об этом раньше. Мне нравились женщины, но они быстро приедались своим однообразием. Если бы мне понадобилось неожиданно, еще не пресытившись, оставить любую из них?.. — Муфарек даже усмехнулся. — Я бы сделал это не задумываясь. Всех? — переспросил он себя. — Всех! — тут же подтвердил ответ, но почувствовал, что лжет. — Какой смысл обманывать самого себя? — задумчиво поглаживая холеную бородку, продолжал размышлять Амир. — Тамару я бы не смог, вернее, не захотел бы оставить. Почему? Не знаю, но она должна быть рядом со мной».
Амира не волновал вопрос, любит ли его Тамара. Он был сильным, волевым мужчиной и к тому же богатым, поэтому привык все брать не задумываясь.
Муфарек посмотрел на часы.
— Тамара, мне надо позвонить. Я скоро вернусь.
Молодая женщина, улыбнувшись, кивнула головой.
Феерическое шоу закончилось, и в зал, словно волна, нахлынула нежная мелодия. Высокая девушка в узком серебристом платье пела на новый лад старые слова о любви. Полуприкрыв глаза, Тамара чуть покачивалась в такт музыке. Овальную площадку перед сценой начали заполнять танцующие пары. Красивый мужчина с пышными пепельно-русыми волосами, одетый в великолепный серый костюм, подошел к Тамаре и, чуть наклонив голову, пригласил ее танцевать. Ей нередко по-настоящему нравились мужчины, но этот незнакомец произвел на нее столь сильное впечатление, что она, не сводя с него завороженного взгляда Золушки, поднялась и подала руку. Из короткого, ограниченного одной песней, разговора молодая женщина поняла, что ее кавалер из Швейцарии и, по всему видно, не женат. Он настолько заинтересовал Тамару, что она даже забыла об Амире. Только подойдя к столику и увидев красные от гнева глаза Муфарека, она вернулась в реальность. Швейцарец, приветливо поздоровавшись с Амиром, попросил разрешения вновь пригласить его даму. Тамара уже сделала нетерпеливое движение по направлению к танцующим, но Муфарек, поднявшись из-за стола, глухим голосом сказал:
— К сожалению, мы уже уходим, — и, взяв ее за руку чуть повыше локтя, потянул к выходу.
— Ты мне делаешь больно, — злым шепотом бросила ему Тамара.
Но он, не обращая внимания на ее слова, железной хваткой сжимал ей руку. Открыв дверцу машины, Муфарек грубо толкнул Тамару в салон.
— Ты что, с ума сошел?! — завопила разъяренная молодая женщина.
— Замолчи! — яростно сопя, проскрежетал он. — Лучше замолчи!
Бедная Тамара, как мышь, попавшая в клетку с котом, обреченно затихла в углу.
Когда они вернулись домой, то в ярко освещенном зеркале прихожей молодая женщина увидела на своей руке темно-синий широкий обруч, оставленный железными пальцами Муфарека. Слезы навернулись ей на глаза, и она, взбежав по лестнице, бросилась в спальню. Глотая слезы, Тамара быстро разделась и легла в постель. Она уже окончательно поняла, что боится Амира.
«Но если он это почувствует, то раздавит меня. Я не должна подавать вида».
Однако когда она услышала его шаги и звук открывающейся двери, то вся сжалась от ужаса. Он, тяжело ступая, вошел в спальню и сел на край кровати. Тамара, от страха уже почти ничего не соображавшая, резко отбросила простыню и, вскочив, яростно крикнула:
— Ты что, воображаешь, что после всего я буду спать с тобой в одной комнате?!
Амир в немом удивлении уставился на нее.
— Убьет, ей-Богу, убьет! — шептала она по-русски сухими губами.
Муфарек поднялся и подошел к ней. Тамара, стуча зубами от страха, оглядывала комнату в поисках орудия самообороны. Она чуть отпрянула назад, чтобы в случае опасности схватить в руки настольную лампу.
