Сандра Мэй - Не было бы счастья...
— Я не собираюсь к тебе приставать, если ты об этом. Мы возьмем две комнаты. Становится холодно, у нас нет курток. Я устал, ты совершенно измотана, и мне вовсе не хочется, чтобы ты свалилась с мотоцикла на ходу.
— Небольшая будет потеря…
Он затормозил так резко, что она с размаху уткнулась в его спину, а потом развернулся и одним могучим движением сдернул ее с сиденья, чтобы усадить перед собой. Взял ее за подбородок и заставил смотреть ему в глаза.
— Вот что. Я понятия не имею, что случилось с тобой в Хьюстоне. Не скрою, мне хотелось бы это знать, но за исключением тех моментов, когда ты со мной цапаешься, рассказчица из тебя никудышная, поэтому и спрашивать не буду. Но я хочу, чтобы ты была в курсе: даже если всему миру будет наплевать, что ты свалилась с мотоцикла посреди хайвэя, меня это все таки несколько обеспокоит. Поняла?
Брэнд остановил мотоцикл у дверей маленького мотеля и наконец-то притянул ее к себе. Ширли с облегчением встретила его губы и ответила на поцелуй так, как и хотела на самом деле ответить — со страстью и жаром изголодавшейся и влюбленной женщины.
На краю сознания промелькнуло воспоминание о том, что ей довелось пережить сегодня в Хьюстоне. Но теперь ей было не страшно. Почему-то сейчас она была уверена, что прошлое ее больше не потревожит.
— Вообще-то у нас не часто бывают молодожены потому что молодые все больше бегут из города со всех ног а проезжающие про нас не знают…
Владелица мотеля, миссис Юнис Причард тараторила, не закрывая рта, чтобы скрыть собственное смущение, вполне естественное для пожилой женщины, случайно вышедшей на крыльцо и заставшей без пяти минут любовный акт на сиденье «Харлея».
Она приняла их за молодоженов, и никто ее не разуверял. Ширли не могла вымолвить ни слова, а Брэнд — Брэнд вообще сомневался, что у него есть язык.
— …Ох как хорошо что я решила не ложиться а посмотреть «Унесенные ветром» правда наверное в сорок пятый раз… Мне нравится Скарлетт хотя и жаль ее. Если бы она понимала что он ей нужен она бы не так сопротивлялась. Я так думаю надо сражаться за любовь и любить то за что сражаешься. Иначе просто не стоит жить.
Она с воодушевлением брякнула пустую чайную чашку на блюдце и повернулась к доске с ключами.
— Довольно философии а то мистера Причарда удар хватит, если он услышит о чем я разговариваю с гостями в половине второго ночи. Он всегда говорит: «Просто готовь завтраки и помалкивай!» Прекрасный человек! Я вам даю четвертый номер. Там ВОСХИТИТЕЛЬНЫЙ вид из окна прямо на сосны и горный склон где резвятся олени.
Через пять минут они стояли перед огромной, наверное четырехспальной кроватью и слушали, как миссис Причард бодро спускается по лестнице, звонко щелкая каблуками. Лестница при этом скрипела и завывала на все лады.
Брэнд развернул ее к себе и снова приподнял ее подбородок, чтобы она не могла спрятать глаза. Оставалось только зажмуриться, но это уж было глупо…
— Чего ты боишься?
— Тебя. Себя. Нас. Этого.
— ЭТО совсем не так уж плохо.
— Это плохо и хорошо, прекрасно и ужасно, тревожно и комфортно, чарующе и пугающе…
— Лучшее, что есть в жизни, это…
— О чем ты, Брэнд?
— Просто пытаюсь разговорить тебя.
— Ты прямолинеен. Даже странно, как ты ухитрился очаровать свою невесту.
Брэнд помрачнел, отвернулся, подошел к распахнутым дверям балкончика и задумчиво посмотрел на черные силуэты сосен.
— Ванесса хочет выйти за меня не потому, что у меня бездна обаяния. И не потому, что у меня его нет вовсе. Это здесь вообще ни при чем.
Ширли рассматривала широкую спину Брэнда, его взлохмаченную ветром шевелюру и гадала, испытывает ли он сейчас угрызения совести из-за того, что проводит время с ней, а не со своей невестой?
А потом он повернулся, и Ширли увидела его лицо. Только тот, кто сам был одинок и покинут всеми, узнает это выражение в глазах другого человека. Боль и тоска, горевшие во взгляде Брэнда, ударили ее почти физически, она отшатнулась, вскинув руку к горлу.
Как мог этот человек, имея все — бизнес, славу, власть, невесту, успех, блестящую карьеру — быть таким убийственно одиноким?
— Тогда… почему же она хочет выйти за тебя?
Она рисковала, задавая такой интимный вопрос, но ей вдруг ужасно захотелось знать, почему же та женщина НЕ хочет выходить за Брэнда из-за его ума, блестящего чувства юмора, из-за лучиков вокруг зеленых тигриных глаз, из-за того, что он умеет ТАК прикасаться к женщине, словно она сделана из тончайшего фарфора, а через секунду превращает ее в вихрь, сплетенный из огня и желания… Если ее не интересует все это — то что же ее интересует?
Он не отвечал долго. Так долго, что Ширли уже решила, будто зашла слишком далеко. А потом Брэнд открыл балконную дверь и вышел на воздух. Посмотрел на звезды и сказал:
— Она хочет быть женой политика с хорошими перспективами.
— Но… должно же быть еще что-то? Чувства…
— Нет, не думаю. Ванесса стремится к вершине. Я — самый короткий путь.
— Но тогда… почему ты женишься на ней, если все это знаешь?
— Потому что я хочу изменить наш мир. Для этого надо получить власть, для этого пойти в политику и выиграть, а уже для этого мне нужна жена, которая поможет это сделать.
— И что дальше? Ради чего ты хочешь принести в жертву политике свою настоящую жизнь?
— Много лет назад я поклялся моей матери… Я дал обещание, я потратил годы на то; чтобы его выполнить, и я его выполню. Для этого мне нужны две самые главные вещи в жизни — власть и деньги.
— Брэнд, я сомневаюсь, что твоя мама хочет этого… Чтобы ты выполнил свое обещание такой ценой.
— Моя мать мертва.
Он старался говорить ровным, спокойным тоном, но Ширли видела, как одиночество, растерянность, сожаление о чем-то утраченном и еще что-то, сплетаясь, бушуют в его глазах. Как ни странно, это успокаивало. Брэнд оказался не тем, кем хотел казаться.
— Прости.
Она вышла к нему на балкон и оперлась на перила.
— Ты будешь получать все больше, Брэнд… Больше власти, больше денег, больше славы… Но это не сделает тебя счастливым. Каждый раз, получая, ты будешь хотеть еще больше. Жизнь превратится в бесконечную гонку за тем, что все равно не сможет удовлетворить тебя…
— Ты так говоришь, будто уже прошла через это…
— Я прошла.
— И не собираешься возвращаться к этому?
— Я не думаю, что это тебе интересно…
Он схватил ее за плечи, притянул к себе. Странное сочетание ярости и деликатной нежности парализовало Ширли. Брэнд смотрел ей в глаза и говорил задыхающимся, низким голосом, похожим на отдаленный рокот грома.
