7 футов под Килем - Анастасия Таммен
– Хреново.
– Зубы?
– Целы.
Они обменивались настолько короткими репликами, что, наверное, могли бы обойтись и вовсе без слов. Полицейский говорил строго, но благодушно.
– А ты кто? – спросил меня Майк.
– Луиза Штарк, – представилась я, чувствуя необходимость соответствовать его строгому тону.
Один из санитаров занял место водителя, другой спрыгнул на асфальт из кабины.
– Мы готовы. Можем выдвигаться. Кто-то будет сопровождать пострадавшую?
– Я! – отозвался Ник.
– Никлас, надо составить акт, чтобы потом не было вопросов, – пробурчал Майк в темные усы.
– Но мама… – начал он, беспомощно указывая рукой на машину скорой помощи.
– Я поеду, – вызвалась я.
– Нет, – сразу же ощетинился Ник.
– Я просто дождусь, пока ты приедешь.
– Вот это правильно, – сказал Майк.
– Ей не место рядом с моей матерью!
– Но почему? – взвилась я.
Ник засунул руки в карманы и угрожающие навис надо мной, но я не сдвинулась с места и перевела взгляд на Майка. Тот коротко кивнул мне и обратился к Нику:
– Парень, пусть она едет. Мы решим все вопросы, а потом я тебя подброшу до больницы.
Ник хотел что-то сказать, но в итоге беззвучно выругался. Я догадывалась, как сложно ему было выбрать между необходимостью остаться с Майком и желанием проследить за матерью.
– Я буду держать тебя в курсе, – сказала я, запрыгнула в кабину и нашла откидное кресло.
Санитар снаружи захлопнул двустворчатые двери. Внутри пахло спиртом и какими-то лекарствами. Я осталась один на один с матерью Ника. Она все еще была без сознания. Машина двинулась с места, и меня накрыла волна паники. Я смотрела на залитое кровью лицо этой незнакомой женщины, на покрасневшие бинты надо лбом и ужасно боялась, что она придет в себя. Что я ей скажу? Волоски на руках встали дыбом. Еще сильнее захотелось домой.
Глава 26
Ник
Я осторожно приоткрыл дверь в палату и увидел сначала маму, окутанную десятком проводов и трубок, потом Луизу, которая стояла рядом с койкой и вполголоса говорила с женщиной лет пятидесяти. Белый китель плотно обтягивал ее невысокую фигуру. Мягко ступая, я зашел внутрь. Луиза заметила меня первой.
– С твоей мамой все будет хорошо, – громким шепотом выпалила она.
Камень упал с души. Выдохнув, я подошел к Луизе и врачу.
– Спасибо, – вполголоса сказал я. – Я Никлас Райнхард. Как она?
Я перевел взгляд на маму. Она выглядела умиротворенной. В вене на сгибе локтя торчала иголка, от которой тянулась трубка к пакету с какой-то прозрачной жидкостью. Физраствор? Как у меня, когда я подхватил ротавирус в младшей школе?
– Рана на голове не такая серьезная, – сказала врач, – даже не пришлось швы накладывать. Но у нее легкое сотрясение мозга и интоксикация организма. Второе – самая большая проблема. Мы оставим ее в больнице на пару дней. Сейчас даем сильные успокоительные, чтобы организм очистился постепенно и менее болезненно.
– Понятно…
– Можете спокойно ехать домой, – сказала врач. – Она проснется не раньше завтрашнего дня.
– Спасибо.
Врач кивнула и покинула палату. Я сжал зубы, посмотрев на мать. До чего она себя довела… Луиза встала рядом и легонько толкнула меня плечом вбок.
– Как ты? – прошептала она. – Губа болит?
Я облизал нижнюю губу языком. Она саднила, но не более того.
– Ерунда.
– Ты расскажешь мне, как завязалась драка?
– Поговорим снаружи? – предложил я.
Луиза кивнула, и мы вместе вышли в пустынный коридор, в конце которого у поста медсестер раздавались веселые голоса. Мы сели, слегка повернувшись друг к другу, на пластмассовые кресла, стоявшие в ряд.
– Ты не обязан рассказывать, если не хочешь, – мягко сказала Луиза.
– Нет, все в порядке. Я вернулся домой после уроков, а там… была очередная тусовка. Обычно я стараюсь не обращать внимания, но у меня раскалывалась голова, а они так орали. Я попросил их быть потише. Слово за слово, и этот урод с хватил бутылку за горлышко, разбил нижнюю часть о стол и бросился с острым осколком на меня. Мама встряла, попыталась закрыть меня собой. И… не знаю. Один из нас оттолкнул ее, она налетела на стену. В общем…
– Мне так жаль.
Я попытался отстраниться, но Луиза вложила ладонь в мою руку и переплела свои пальцы с моими.
– Ты не говорил, что она пьет.
– Это наш маленький секрет, – горько усмехнулся я.
– Тебе нечего стыдиться.
Повисла тягостная тишина, которую нарушил заливистый смех какой-то медсестры. Удивительно, что при такой работе они еще не разучились смеяться.
– Когда это началось? – спросила Луиза.
– После смерти отца. У нас с тех пор много чего идет через одно место.
Еще никому я не рассказывал этого добровольно. Я посмотрел на дверь в мамину палату, а потом перевел взгляд на Луизу.
– Все довольно плохо. Но у меня есть план: если я получу аттестат и смогу победить в Любекской регате в конце июля, то поступлю в полицейскую академию на спортивную программу и тогда смогу оплатить ей лечение в хорошей клинике. В Гамбурге есть одна, там спасают самых безнадежных пациентов. Я уже переговорил с ними, они поставили ее в лист ожидания.
Луиза отпустила мою руку. Холод и чувство одиночества распространились от кончиков пальцев по всему телу. И вдруг она подалась вперед и обняла меня за шею. Запах мяты окутал нас двоих, словно кокон, защищая от мира.
– Я восхищаюсь тобой, – прошептала она.
– Разве я заслуживаю?.. – начал я, думая о том, что если бы был немного смелее, то давно бы признался во всем социальной службе, которая снова пристроила бы меня в приемную семью, а маму – в клинику. Кто знает, может вторая попытка даже в плохой клинике станет более удачной?
Пальцы Луизы зарылись в мои волосы на затылке. Мурашки побежали от этого места вниз по спине.
– Ты столько вынес, но не сломался и не отвернулся от матери. Ты не жалуешься и не ноешь. Ты такой большой, сильный… и милый.
Я насмешливо фыркнул, но обнял Луизу за талию. Мои пальцы сами по себе скользнули чуть ниже на ее ягодицы, но она не оттолкнула меня. И тут в памяти всплыла одна фраза, которую я чуть было я не упустил из виду.
– Ты правда хочешь пойти со мной на свидание?
Она кивнула и прижалась ко мне, насколько это позволял металлический подлокотник между нашими сиденьями.
– Ты уверена? То, что ты увидела сегодня, не исключение из правил. Это часть моей жизни.
– Уверена.
Ее дыхание щекотало мою шею. Луиза была так близко, я мог поцеловать ее, но ей-богу, не здесь должен был случиться наш первый поцелуй, который я так долго оттягивал. Я
