Моя мятежница - Райан Кендалл
«С тех пор, как я была маленькой девочкой, хоккей был важной частью моей…»
Бах.
При звуке удара металла о металл мой желудок прижимается к позвоночнику.
«О, боже. Нет. Не сейчас. Этого не может быть».
Я зажмуриваюсь, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Но я не могу вечно прятаться от того, что натворила, поэтому приоткрываю один глаз, затем другой, осторожно поворачиваясь, чтобы взглянуть через плечо и оценить ущерб.
«Дерьмо. Я врезалась в чертову гаражную дверь. Так держать, Иден».
Поток ругательств застревает в горле. Я вылезаю из машины, чтобы осмотреть повреждения гаражной двери. Видала и похуже, но, черт возьми, я также уверена, что видала и получше. Когда я нажимаю кнопку на брелоке, предоставленном кондоминиумом, чтобы открыть дверь, раздается резкий скрежещущий звук, но дверь остается без движения.
«Похоже, мой внедорожник остается тут, а я вместе с ним. Вот тебе и речь перед следующим поколением «Титанов».
Желудок крутит от тошнотворного сочетания разочарования и злости, смешанных с изрядной долей неуверенности в себе. Каждый раз, едва я начинаю чувствовать себя уверенно в своей роли, я иду и делаю нечто совершенно глупое. Я даже не могу сдать назад из собственного гаража, не облажавшись, и предполагается, что я отвечаю за профессиональную хоккейную команду?
Я как обычно делаю единственное, что умею в подобных ситуациях. Начинаю расхаживать взад-вперед. А потом достаю телефон из кармана пальто и звоню первому, кто пришел на ум.
– Алло?
Один лишь звук низкого, хриплого голоса Холта на другом конце провода снижает уровень моей паники с десяти до семи.
– Мне нужна твоя помощь, – шепчу я, тревожно прикусывая губу, когда начинаю объяснять, что моя машина застряла, но, прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, он говорит:
– Я буду там так скоро, как смогу. – Его голос холоден и спокоен, и я чувствую мгновенное облегчение во всем теле.
То ли он был рядом, то ли не обращал внимания на скоростные ограничения, потому что не проходит и пяти минут, как Холт ныряет под приоткрытую дверь гаража. Я стою, прислонившись к холодной бетонной стене и грызу заусенец, когда он обнимает меня за талию и целует в макушку.
– Авария, да?
Я киваю, пытаясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Я не знаю, плачу ли из-за машины или из-за того, что он так быстро бросился мне на помощь. Как бы то ни было, он вытирает мои слезы большими пальцами, затем прижимает меня к груди, проводя ладонью по волосам.
– Все будет хорошо, Иден. Это просто маленькая неприятность. Каждый может иногда совершать ошибки.
Слезы теперь текут, не переставая, что заставляет меня почувствовать себя еще большей идиоткой. Всего лишь маленькая ошибка, но это последнее, что мне сейчас нужно.
– Я чувствую себя такой глупой, – удается мне выдавить сквозь всхлипы.
Холт вновь притягивает меня к себе, позволяя всего на мгновение расслабиться в его объятиях. Но, похоже, сегодня Холт Росси не склонен к жалостью, потому что, как только мое дыхание восстанавливается, он отцепляет ключи от петли на поясе, разжимая мой кулак, и опускает их мне в ладонь.
– Не надо чувствовать себя глупой. Это могло случиться с каждым. Дыши, Иден. Это мелочь. Мы все исправим, окей?
Я киваю, начиная верить ему.
– Я должна выступить перед детской клиникой на арене через… – я проверяю часы, делая глубокий вдох, – пятнадцать минут.
– Моя машина снаружи. Бери ее.
Я хмурюсь, слезы уже не бегут.
– Но тогда как ты…
Он непреклонно качает головой.
– Нет. Не спорь. Просто сделай это. Тебя ждут дети, а я знаю мастера по ремонту, которому можно позвонить. Дай мне свои ключи. Я подожду тут, пока со всем разберутся.
Я неохотно кладу связку ключей в его большую ладонь.
– Ты уверен?
Он твердо кивает, вытирая последние слезы.
– А теперь иди и вдохнови, черт возьми, этих детей.
– С-спасибо, – запинаюсь я, и вместе с тем на моих губах появляется намек на улыбку. – Я правда не знаю, как тебя отблагодарить за все…
Прежде чем я успеваю закончить, он прерывает меня крепким, заставляющим замолчать поцелуем, согревающим каждый дюйм моего тела.
– Удиви их, милая, – шепчет он, ободряюще сжимая мое плечо.
– Ладно, – шепчу я в ответ, затем спешу к его машине, задаваясь вопросом, как и почему он всегда умудряется знать, что мне сказать, чтобы все вновь выглядело нормально.
* * *Как только я выхожу с арены, достаю телефон и набираю номер Холта. Он поднимает трубку после первого же гудка.
– Привет, как все прошло?
– Очень хорошо. – Я вздыхаю, зажав телефон между ухом и плечом, и достаю из сумочки ключи от его машины. – Дети были очень милыми и внимательными. Я бы с удовольствием рассказала тебе об этом за ужином, если у тебя нет планов.
Этот человек стал сегодня моим личным супергероем. Самое меньшее, что я могу сделать, это накормить его.
– Ужин это весьма заманчиво. – Я чувствую его улыбку даже через телефон и улыбаюсь в ответ, зная, что увижу его через несколько минут.
– Идеально. Я закажу что-нибудь с доставкой. Китайская еда звучит нормально?
Мы договариваемся заказать два цыпленка Кунг Пао, жареный рис и яичные рулетики. Холт ждет на линии, пока я набираю наш заказ в приложении.
– На сайте написано, что он прибудет через двадцать минут. Встретимся в вестибюле?
– Будет сделано, – говорит он. – Скоро увидимся.
Если бы я была за рулем собственной машины, то, наверное, всю дорогу мчалась бы во весь опор, так мне не терпится увидеть его, но, поскольку сегодня я уже побывала в одной аварии, всю обратную дорогу до своей квартиры придерживаюсь правой полосы.
Подъехав к гаражу, с удивлением обнаруживаю, что гаражная дверь уже починена и вполне исправна, а когда проезжаю мимо собственной машины, вмятина на заднем бампере оказывается не такой серьезной, как мне помнится. Нельзя сказать, что авария была чем-то хорошим, но между минимальным ущербом и очень сексуальным свиданием за ужином, которого я добилась в результате этого испытания, есть ощущение, что все пришло в идеальный баланс.
Когда я вхожу в здание, то сразу узнаю Холта благодаря его внушительной фигуре. Пока другие жильцы входят и выходят из лифтов, он стоит в центре вестибюля с легкой улыбкой на губах и пластиковым пакетом, полным маленьких белых коробочек с едой на вынос, свисающим с его пальцев.
Он приветствует меня быстрым поцелуем в щеку. Температура тела мгновенно подскакивает на несколько градусов. Холт никогда раньше не целовал меня на публике, даже если всего лишь в щеку. Я поражена тем, насколько особенной себя сейчас чувствую.
Возможно, мои инстинкты должны были подсказать мне просканировать вестибюль в поисках зевак или еще хуже – довольного блогера с камерой, готового обнародовать любой мой шаг, заслуживающий внимания прессы. Но мне в голову не приходит ничего подобного до тех пор, пока мы не начинаем распаковывать наш ужин на кухонном островке, а к тому моменту думать об этом уже слишком поздно. Когда я рядом с Холтом, все мои тревоги утихают. Тут он просто волшебник.
– Поверить не могу, что дверь гаража уже починили, – говорю я, приподнимаясь на цыпочки и доставая из шкафчика две квадратные белые тарелки. Этот ужин – не самая изысканная благодарность в мире, так что, самое меньшее, что я могу сделать, это подать его на настоящих тарелках.
– Я же сказал, что знаю мастера по ремонту, – отвечает Холт. – Он хорош.
– Если он справился со всем этим меньше, чем за два часа, он не просто хорош. Он супермен. Я правда не знаю, как тебя отблагодарить.
– Это лучшая благодарность, о какой только может мечтать мужчина. – Холт улыбается, большим пальцем указывая на коробки с едой.
– Не хочешь посмотреть игру, пока мы едим? Шайбу сбросят через десять минут.
– Конечно, – отвечает он. – Давай.
Обычно я чересчур помешана на чистоте, чтобы есть такую пачкающую еду где попало, но нет ничего лучше, чем уютно устроиться на диване с Холтом, ужином и игрой, в которой, по прогнозам, мы должны выиграть.
