По ту сторону от тебя (СИ) - Алиса Евстигнеева
Я порывался заехать к родителям после работы, но мама уверяла, что в этом нет никакой надобности.
— Глебушка, ну в самом деле, — журила она меня, — обычная простуда, сейчас отлежусь пару дней, и всё будет хорошо. А у тебя работа важная, так что побереги себя.
— У отца тоже работа, напомнил я ей, — его же ты из дома не выгоняешь.
— Не выгоняю, — вздохнула чуть устало, — но ему уже поздно. Инкубационный период и всё такое.
— Ладно, — с некоторыми облегчением согласился я. День был тяжёлый, и всё, чего мне хотелось, это приехать домой и завалиться спать. — Если что-то понадобится, лекарства или там апельсины, звоните сразу.
— Обязательно, — с улыбкой в голосе проговорила мама, но я знал, что не позвонит. Только в самом крайнем случае.
Она отключилась, а я сделал себе мысленную зарубку, что нужно будет заехать к ним на выходным. Родители были классные, но временами словно не от мира сего, «блаженные дураки», как иногда про них в шутку говорила сестра отца. Я хоть и возмущался для проформы, но про себя соглашался, правда меняя формулировку на «мечтатели-идеалисты».
Встретиться на выходных не получилось, мы готовились к важному судебному процессу, поэтому я до самого вечера просидел, погрузившись в кипы бумаг.
Отец позвонил во вторник:
— Мне не нравится её температура, — чуть растерянно сообщил он. — Врач приезжала, сказала кровь сдать.
— Я нужен?
— Да нет, мы сами. Просто чтобы ты знал.
И я знал, но ничего не делал, захваченный азартом сложного кейса, который только-только начинал вырисовываться во что-то привлекательное и отдалённо напоминающее победу.
А потом вовсе пришлось улететь в срочную командировку в Москву, из-за чего следующая встреча с родителями состоялась уже в кабинете онколога.
Выслушивая долгую и слегка нудноватую речь врача, я, оглушённый новостями, рассматривал маму, которая вдруг стала выглядеть до невозможного тонкой и осунувшейся. Я сидел там с ними и ненавидел себя, что так и не смог найти время, чтобы приехать к ним чуть раньше. Отчего-то казалось, что сделай я это хотя бы на неделю раньше, то и всё сложилось бы совсем иначе…
***
Утро встретило приступом головной боли и неожиданным фактом моего нахождения в кровати Новгородцева, притом что я точно помнила диван, на котором уснула накануне. Тяжкий вздох вырвался из груди сам собой. Часть меня требовала разбирательств, а вот другая… ей было всё равно, потому что на фоне всего остального это было сущей мелочью.
Сам Глеб нашёлся на кухне при полном параде: в костюме и при галстуке. Несмотря на все мои обиды, одного взгляда на него хватило, чтобы понять — мужчина напротив буквально рождён для того, чтобы носить дорогие костюмы. Новгородцев не мог похвастаться фигурой качка, скорее его телосложение подходило под описание «нормальное». Возможно, чуть худоват, но я знала об этом исключительно потому, что имела великую «честь» лицезреть его голым. И не раз. Хорошо же скроенный костюм придавал ему убедительности и некой обстоятельности, выгодно подчёркивая все его достоинства.
Осознав, что мысли приняли нежелательный оборот, я дала себе воображаемый подзатыльник. Опять.
— Соберись, Кира, — зло велел внутренний голос, — эта страница жизни для тебя закрыта.
Слава всем богам, Глеб не видел моей внутренней борьбы, ибо был занят разговором по телефону.
— Аня! — его тон был требовательным, наверняка мало у кого хватает духу ему возражать, если таковые вообще находятся. — Я знаю, что эта встреча была запланировала за две недели и что переносить её в последний момент — форменное самоубийство. Да! И то, что Мельников не терпит необязательных людей. Но я сам с этим разберусь, с тебя требуется только связаться с его секретарём и договориться о переносе.
Неизвестная мне Аня пыталась что-то ещё сказать на том конце телефона, но Новгородцев продолжил напирать:
— Я сказал — всё. Приеду к обеду. Если будут какие-то проблемы, согласуй с Черновым. У меня тут вопрос жизни и смерти.
В качестве точки он нажал на кнопку сброса.
— Я бы тебя уволила, — неожиданно подала голос, решив, что пора уже обнаружить своё присутствие.
Глеб резко развернулся в мою сторону и уставился так, словно видел впервые. Мне даже неловко как-то стало. С трудом заставила себя отмахнуться от глупых мыслей об изрядно измятых футболке и джинсах, в которых выскочила из дома ещё позапрошлой ночью, всё же сделав себе пометку, что не мешало б купить свежую одежду.
— Есть вещи поважнее работы, — глухо отозвался Новгородцев.
— Наверное, — с напускным безразличием пожала плечами. До встречи с ним в моей жизни уже давным давно не было ничего другого кроме семейного бизнеса. Обычно Кристина или папа с Олей редко претендовали на моё время в формате «здесь и сейчас».
Глеб бросил в мою сторону ещё один странный взгляд, после чего примирительно предложил:
— Завтракать будешь?
Я невольно вспомнила, как он профессионально готовил на моей кухне. Наконец-то я смогла сопоставить, кто была та женщина, которая научила его готовить. Жгучий приступ ревности сжал внутренние органы — меня-то никто не учил!
— Нет, — бросила резко. — Выпью кофе где-нибудь по дороге.
Ему хотелось возразить, я видела это достаточно чётко, как и то, скольких усилий ему стоило сдержаться.
— Как знаешь.
***
Ехали мы в зубодробительном напряжении, которое, казалось, ещё чуть-чуть, и станет вполне ощутимым. Глеб следил за дорогой, а я безучастно рассматривала приборную панель. И только сейчас я сообразила, что ко мне он приезжал совершенно на другом авто. Что, возможно, и к лучшему, ибо чёрный внедорожник был свидетелем слишком многому.
В голове то и дело крутились слова Глеба о причинах его приезда. И на этот раз я ему поверила, как-то быстро и безоговорочно. Наверное, потому, что такие сюжетные ходы были возможны только в индийских сериалах да в бульварных романах и никак не вязались с моей когда-то размеренной жизнью.
Если кратко, то у мамы прошедшей осенью была диагностирована лимфома. Меньше чем за год они испробовали почти все доступные методы лечения, но лучевая терапия лишь замедлила течение болезни, и прогнозы по-прежнему оставались безрадужными.
— Ей нужна пересадка костного мозга, — сдавленно сообщил Глеб, пристально наблюдая за моей реакцией. В то время как я
