Янтарные бусы - Алёна Берндт
– Ты же знаешь все… что это не так! – прошипела Галина Николаевна, понизив голос. – Этот ребенок не от Олега!
– Ну и что? Вы же готовы были к этому, мне такой выход предлагали! Почему сейчас вас вдруг это волнует?
– Ты что, не понимаешь?! Я готова была мириться с… тем положением дел, если бы это была нормальная женщина… как ты, а не эта… Вообще непонятно, от кого она ребенка нагуляла и что там за наследственность!
– Да! Тут не могу с вами не согласиться! Все прошло без вашего участия и контроля! Непорядок!
– Ты что же, смеяться вздумала надо мной?! Ты, девчонка! Немытая деревня! Всегда умом не блистала, а тут – смотри-ка ты…
– Сватьюшка, не пора ли тебе на выход?! – раздался от двери сердитый голос деда Ивана, вернувшегося домой. – Надо отравы прикупить от вас, крыс, что ли… Повадились шастать! Пошла вон, говорю, чего зенки вылупила! Еще раз увижу тебя или сынка твоего – не обессудьте! Провожу с почестями!
Разгневанная Галина Николаевна поспешно выскочила во двор, злобно что-то шепча и оглядываясь на провожавшего ее недобрым взглядом Ивана Савельевича.
Глава 18
Люба знала, что непросто будет ей жить дальше… Что еще не раз горький привкус появится в душе оттого, что разбередят ее воспоминания. Как гуляли они с Олегом летними вечерами по берегу небольшой речки, как сидели на поваленном дереве и любовались восходящей над резными верхушками деревьев полной луной. Да, Люба и сама прекрасно понимала, что права Ксюша, которая говорила ей, что Олег эгоист, каких мало встретишь, и что любит он только себя.
– Что, думаешь, он Ленку любит? Как бы не так! Они же теперь наши соседи, как-никак! Хочешь не хочешь, а все равно услышишь, что у кого на дворе творится. Вот я недавно иду с работы домой, Алеша дома с ребятней уже был. Лето, окошки у всех нараспашку. Иду мимо… и слышу, как Олег на Ленку орет! Девчонку у них, кстати, Дианой зовут, как по мне, так странное имя. Ну так вот, девчонка, видать, раскапризничалась, верещит во весь голос, Лена на нее покрикивает. А тут Олега голос, я аж сама подпрыгнула: «Прекратите обе орать! Лена, заткни ее! Сколько можно! Я не могу сосредоточиться!» Олег, значит, новой своей жене, хотя, правду сказать, пока еще не жене даже, выговаривает, недовольство выражает. Я посмеялась, так ведь оно, это Любашка его покой берегла, а не ценил – так и живи теперь, эгоист несчастный! Девчонку только жалко, что из Ленки мамаша так себе, а уж из Олега вообще отец никакой.
– Ты как шпион, все замечаешь, – усмехнулась Люба. – Да пусть живут, как хотят.
– Да тут не хочешь, а будешь шпионом, все же рядом, через забор. Самой на это смотреть неприятно! Соседи Ленку игнорируют, никто не здоровается. Недавно я видела, сестра к ней приезжала двоюродная, может, ты ее помнишь, Олесей зовут. Она в райцентре вроде бы живет, а к бабушке на лето ее к нам в Богородское отправляли. Так вот, они на лавке у забора сидели, видимо, чуть выпили и разговаривали, а я шила у окна сидела, тишина, вечер, все и слышно… Так вот, Ленка сестре жаловалась, что люди от нее отворачиваются, не здороваются. Зашла, говорит, к школьной подруге, к Насте Михеенко. Ты, Люба, ее должна помнить, она тоже в танцевальный ходила. Так вот, Настя брови нахмурила, да и говорит Ленке-то, мол, не ходи ко мне больше, бабушка у нас говорит про тебя… ну, нехорошим словом называет, хорошо, что сейчас ее дома не оказалось… Тебе же, Лена, самой неприятно будет о себе такое услышать, что в честный дом таких, как ты, и пускать нельзя! Вот, в общем, даже Настя бывшей-то подруге на дверь указала, конечно, неприятно. Еще Ленка говорила, что уговаривает Олега уехать в райцентр, там сейчас набирают на завод, общежитие дают. А он не хочет, говорит – ему здесь-то покоя нет теперь, а в общаге он не сможет! Как же, он же у нас натура тонкая!
Ксюша рассмеялась, а вместе с ней и Люба улыбнулась. «Да, несладко сейчас было всем «участникам» этой истории», – думала Люба. Она сама недавно ездила в город, купила себе летние обновки, не забыла и про деда Ивана, погуляла по улицам, зашла в кафе перекусить… И подумала, что здесь ей дышится не в пример легче! Никто не знает ее, и она сама никого не знает. Люди просто идут по своим делам, заглядывают в витрины магазинов, что-то присматривают для себя и близких… У всех своя жизнь, которой не касаются другие. И вот теперь, послушав Ксюшу, Люба снова вспомнила это ощущение легкости. А что здесь – конечно, все через забор слышно… Как тут не быть в курсе подробностей соседской жизни.
Недавно они с Леной нос к носу столкнулись в магазине. Лена покраснела до кончиков ушей, дернула за руку дочку, которая глазела на витрину с конфетами, и заторопилась на выход. А Люба поймала на себе взгляды продавцов… понимающие и сочувствующие… Некоторые даже через прилавок перегнулись, чтоб лучше все увидеть. А лучше было бы, если б никто и не заметил… и не знал бы никто, может, кроме них с этой Леной…
– Знаешь, Любонька, может, и в самом деле тебе съездить куда в отпуск, развеяться, – говорил ей как-то за ужином дед Иван. – Возьми пару недель, поезжай к морю. Может, тебе там и понравится, останешься! Чего тебе сидеть в деревне возле меня! Вся жизнь мимо проходит! А так – зажила бы на новом месте, я бы в гости к тебе ездил!
– Дедуль, ну какое море. Да и в отпуск меня сейчас никто не отпустит, я сейчас в детском отделении за Харитонову Клавдию осталась. Дел у меня там полно, не до отпуска. Мы с Сашей Марченко предложили Борисову обновления в детском отделении сделать. Там как раз ремонт сейчас заканчивают, так вот мы предложили расписать стены сказками там всякими – «Колобок», «Репка», «Гуси-лебеди»! Представляешь, как ребятишкам будет радостно!
– Ну ладно, вот справите своих «Гусей-лебедей», тогда и проси отпуск! – дед Иван так просто не сдавался.
