Конфетка для мажора - Аля Драгам
Самое странное для меня — на других даже смотреть не тянет. Уже приятели в шоке, что я заделался монахом. Только Юрка с Витьком многозначительно хмыкают, они-то в курсе причины моего целибата.
Юля, Юля… она не просто держит между нами расстояние, еще и взяла слово, что я не полезу ничего выяснять о ней. А я бы мог! Несколько звонков и через несколько часов бы на столе лежала нужная инфа. Но пришлось пообещать и это. А еще то, что никто не будет про нас знать.
Это для меня за гранью: обычно девки на шею вешались и из трусов готовы были выпрыгнуть, чтобы только показаться вместе. Взять ту же Лизку или Таран. А Юля у меня другая. Она часто повторяет, что счастье любит тишину. Звучит старомодно, но я принимаю правила, иначе сидеть мне снова одиноким псом под окнами общаги… Я уже провел там неделю, пока не перешёл в наступление. Больше возвращаться не хочу.
Пообедав, предпринимаю попытку задать своей девочке вопросы и — о чудо! — она начинает рассказывать. По мере того, как Юлька говорит, моё сердце сдавливается железной рукой. Душа разлетается в мелкое крошево, стоит лишь представить, чтоименно пережила эта сильная малышка.
Дрожащими пальцами вытираю её слёзы, но она отворачивается, снова прячась в привычный кокон. Сильная и смелая, а на самом деле очень одинокая и мало кому доверяющая. Я давно уже считал её, но сегодня наконец-то смог понять причину.
И мои тупые высказывания в её сторону кажутся сейчас не просто бесчеловечными, а настоящим преступлением. Но я могу (могу!) всё исправить. Могу…
— Юль, Юля, — зову, — посмотри на меня. Посмотри, моя девочка…
Вытираю заплаканные щёки, сжимаю лицо в ладонях. Я часто говорю ей нежности, и она отвечает тем же. Но мы ни разу не говорили о том, настоящем, что сидит внутри. Я уже давно признался себе, пора узнать и ей.
— Я люблю тебя, Юль. Люблю…
Накрываю припухшие губы своими. Они солёные от слёз, но нет ничего слаще этой соли. Нет в мире ничего важнее, чем гулкое биение её сердца под моей ладонью. Нет ничего прекраснее, чем тихий протяжный стон, когда я углубляю поцелуй.
Понимаю, что готов переступить черту, но буду выглядеть настоящим подонком, который воспользовался моментом слабости. Именно эта мысль придает сил, чтобы разъединить наши губы. К щекам Юли приливает румянец и она прячется за своими пушистыми ресницами.
Но я не даю ей отгородиться. Больше не даю. Подцепляю за подбородок и, поймав взгляд, уже не отпускаю.
— Я. Люблю. Тебя.
Второй раз сказать легче, чем решиться на первый. Сейчас мне хочется кричать о том, что внутри бурлит и кипит новое чувство. Но вместе с тем покалывает и приземляет осознание одной детали: Юлька не отвечает на мои слова.
Да… Моё признание остаётся без ответа…
Глава 39
Роман
— Может быть, прокатимся?
Мне срочно надо отвлечься и отвлечь Юлю, которая после моего признания стала заторможенной. Вроде и со мной, а чувствую, что мысли далеко от нас. И это не на шутку пугает!
Я не рассчитывал, конечно, на визг от радости, зная Юлин характер, но и отчуждения тоже не ожидал. Может, момент выбрал неподходящий? Даже наверняка, но я хотел же не только поддержать, хотел показать, что у меня всё серьезно!
— Поехали, — Юля отмирает и первой встаёт с дивана, где всё это время мы сидели в обнимку. — Куда ты хочешь?
— Предлагаю туда, куда точно хочешь ты! — Хитро улыбаюсь, потому что все-таки одну маленькую Юлькину тайну я узнал.
Случайно! Пересекся с бывшим одноклассником на днях, а он показал мне занимательный видос. Чисто поржать, а я обалдел, когда увидел на экране чужого смартфона свою девочку, сжимающую в руках оружие.
Радуюсь, как ребенок, когда удается вызвать заинтересованный взгляд. Помогаю одеться, прикидывая, в какой из тиров стоит податься. Или, может, в пейнтбольный клуб? Там команда нужна, но, думаю, договориться смог бы, чтобы для удовольствия дали вдвоем побегать.
Ладно, эту идею оставлю на будущее, а сегодня выберу Диво-остров, пожалуй: можно будет пострелять и покататься на аттракционах, чтобы отвлечь мою девочку от грустных дум.
Мы спускаемся в лифте, целуясь, как ненормальные. Чтобы отдышаться, требуется время и смещение фокуса на недовольную физиономию пожилой пары. Метают молнии из-под бровей с таким видом, будто не были молодыми.
В машине очень хочется продолжить, но тогда рискуем не тронуться с места. Я болтаю о всякой фигне, рассказываю про наши тренировки и маячащие на горизонте матчи. Очень хочу, чтобы Юля пришла поболеть: даже если она все ещё будет не готова раскрыть нас, то я смогу хоть смотреть на неё. Оказывается, это тоже немало…
— Нравится? — Шутливо задеваю Юльку по носу, пока ищу место для парковки. Уже отсюда виден частично масштаб парка развлечений. — Было время, мы с пацанами отсюда не вылезали.
— Наверное, с американских горок?
До нас доносятся визги и крики людей, которые решили хапнуть адреналина.
— И с них тоже. Не хватало движухи. Потом на смену аттракционам пришли взрослые увлечения типа гонок. Те же ощущения, но острее. Плюс возможность самим заработать деньги. Ну и дурь выплеснуть.
Рассказываю, а сам уже веду Юлю в ворота, прижимая к себе. Начать планирую с «Седьмого неба». Это классная вещь для обнуления всех мыслей — проверено! Высокий столб и типа карусель, которая кружит участников на приличной высоте. Восемьдесят метров над уровнем земли точно помогут избавиться от грусти. Главное, чтобы Юля не боялась высоты.
Уточняю у неё, согласна ли она с моим выбором и отправляюсь в кассы, чтобы приобрести единый билет на все аттрики. Юля ныряет в сторону, и пока я расплачиваюсь, появляется с двумя стаканами ароматного чая.
В этом она вся, понимаете? Я заикнулся в тачке, что неплохо было бы купить воды, как получаю чай, который мы оба любим. Если быть точным, его любит Сахарова, а я пью, потому что ей нравится. Быть со своей девушкой на одной волне — это круто!
Надеваю браслет-проходку на тонкое запястье, потом на себя. Переплетаю наши пальцы и веду по аллее к нужной точке. Увидев ларёк с сахарной ватой, покупаю одно огромное облако на двоих. Мы откусываем сладкую массу, соприкасаясь губами, и улыбаемся друг другу.
Сладкие, но счастливые, катаемся американских горках, катапульте, «небе», прыгаем на батутах и стреляем в тире. От хохота болит живот и слезятся глаза, но я ни за что не хочу прекращать вечер. Темнеет быстро. Даже удивительно, что день оказался солнечным и ни разу не пошёл дождь, способный испортить настроение.
Мы неторопливо идём к парковке. Юля обнимает огромного кошака, которого мы обменяли на кучу выигранных мягких игрушек. Был ещё смешной заяц, но его малышка подарила незнакомой девочке, которая активно болела за нас.
— Я оставлю Тишку у тебя?
— Кого?
— Тишку. — Показывает на кота, которого я усаживаю на заднее сиденье. — Не хочу лишних вопросов. Лара-то ничего не скажет, а вот…
— Понял, не продолжай. Буду спать с котом в обнимку, пока ты не созреешь переехать к нам.
В каждой шутке есть доля… шутки… Но я не шучу, если что. В жизни любого человека наступает переломный момент. Мой берет отсчёт с сегодняшнего числа. Я и раньше бы не против, а теперь желаю каждой клеткой, чтобы Юлька согласилась. Но она, естественно, отказывается. Я не настаиваю. Пока не настаиваю. Даю еще время привыкнуть к мысли, что никуда не отпущу.
Целую и еще раз шепчу, что люблю, а только потом выпускаю из машины всю раскрасневшуюся и растрёпанную. Да, парикмахер из меня от второй части этого слова, но как можно отказаться от удовольствия трогать её мягкие волосы? Вот-вот, никак.
Добравшись до дома, принимаю душ и растягиваюсь на покрывале, устроив под боком мохнатую игрушку. Отправляю Юльке фотоотчёт, к которому прилагаю слезливый текст, что два одиноких и брошенных котика ждут свою хозяйку. Даже глаза делаю точь-в-точь, как в популярном мульте.
— Занята, наверное, — бубню новому «другу» и тянусь за ноутом. Надо бы проверить почту и ответить тренеру, от которого жду график выездных
