Неспортивное поведение - Мария Степановна Киселёва
— О, понятно.
Я приподнимаюсь, собираюсь встать.
— Ты останешься со мной. — берет меня за руку.
— Я уже сказала, что сделаю это, но…как мы собираемся вести себя друг с другом? Когда спустимся на ужин, зайдем в офис, перед моими подругами. — понимаю, что ни разу не видела друзей Роланда — Что будет за пределами спальни?
— Это так важно?
Встаю, нахожу вещи у двери и кровати. Мне надо в душ, а для этого пройти через весь второй этаж.
— Я приведу себя в порядок, а затем спущусь в кинотеатр.
Меня чуть трясет, когда понимаю, что мне ничего не обещали.
— Жемчужина. — поднимаю голову — Все будет по-твоему, пока не касается работы.
Не могу сдержать улыбки.
— Кажется, идея разделять дом и работу обретает свой смысл.
ГЛАВА 9
ЛУИЗА
Я не думала, что все может так измениться. Мы дурачимся дома, занимаемся сексом в разных спальнях, но не съезжаемся и только пару раз спим вместе. Мне нравится сидеть в кабинете Роланда, делать вид, что не наблюдаю за его работой, пока сама составляю планы на нового клиента.
На тридцатом этаже Chicago Bulls что-то не так, и я начинаю нервничать, что не озвучиваю при Прайсе — он не обязан этим делиться, мы установили четкие границы.
— У кого-то был секс. Ты вся светишься. — говорит Анна под неодобрительный взгляд Микки, ей все еще всё это не нравится.
— Во время секса лампочку не вставляют. — хмуро отвечаю.
Тянусь за только откупоренной бутылкой вина за триста баксов, мы с подругами сидим на верхней террасе.
— Сомнительный фетиш, но приму к сведению.
Роланд перехватывает бутылку, разливает по трем бокалам. Я поворачиваюсь и улыбаюсь. Сегодня был тяжелый день, даже думала, не отменить ли вечер с Микки и Анной, но раздражение испарилось.
— Привет.
— Привет. Нам нужно будет поговорить, — целует в волосы — вернись не позже шести утра.
— Постараюсь.
Прикрываю глаза, когда Роланд проводит рукой по моему плечу к спине. Это его максимальное проявление чувств перед другими, он не позволяет себе большего даже при Фриде.
Роланд уходит, закрывая французские двери.
— Не знаю, что ты хочешь сказать, Микки. Просто…сделай это. — машу в ее сторону рукой.
— Начнем с того, что я не сука и сама же говорила, что Прайс к тебе неравнодушен — помешивает бокал — Но, Лу…он опасный.
— Ты специалист в безопасности стадиона, а не девушек.
Кручу в руках ягоды черешни, но возвращаю на тарелку.
— Микки говорит о том, что такие люди слишком непредсказуемы. Вы сошлись на чувствах друг к другу сейчас, но кто знает, что ему еще понадобится для работы.
— Каждый раз после встречи с вами, я думаю о том, чтобы быть осторожнее, но сама создаю проблемы. Давайте лучше о том, как достанем места рядом на игру во вторник.
— Прайс не поможет?
— Мы с ним не говорили об этом.
— Не говорили о первой игре летней лиги? — Анна.
Это так, либо у нас есть дела приятнее, либо Chicago Bulls последнее, о чем хочется думать утром.
— Я займусь этим, к тому же скоро встречаемся с женой де Гира.
— Как тебе новый игрок?
— Не знаю, как обычно проходит адаптация новых игроков, но они с женой уже сняли дом, а в среду взял проходки друзьям. Думаю, все покажет вечеринка после победы.
— Такая уверенность?
— Будет Хорнетс. — пожимаю плечами — Я была на тренировке, — снимала своих парней — обсуждали их форму после чемпионата.
Через почти два часа смотрю, как за пределы виллы уезжает машина Анны. Спешу в спальню Роланда. Когда захожу, он заканчивает звонок.
— Мы разбили хрустальную пиалу. — сообщаю, подходя ближе.
Панорамное окно открыто, на улице светлая ночь.
— Если тебе ее так не хватает, Фрида купит новую.
Сажусь на диван, ожидая действий Роланда. Он стоит у небольшого стеллажа с книгами и другими мелочами типа эксклюзивных ручек в кейсах или золотой статуэтки быка.
В последние недели мне приятен его взгляд, блуждающий по телу, мужчина восхваляет каждую частичку меня так же жадно, как забирает. Так и теперь Роланд переводит взгляд с моих туфель на обтягивающий сарафан, открытые ключицы и пару полосок загара, оставленных после постоянной носки футболки. Не знаю, что именно, но нравится Прайсу, потому что он усмехается и берет со стеллажа прямоугольную коробку. Она плоская и помещается в ладонях мужчины.
Роланд садится рядом.
— Не понимаю, почему ты не напоминаешь о подарках. Из-за работы я чуть не забыл об этом.
Видимо, он не считает за подарок чувство абсолютного комфорта и безопасности в этом доме, постоянно меняющиеся цветы в моей комнате и в столовой, закупку продуктов, учитывающую все мои пристрастия, при том, что я никогда их не озвучивала. Моменты, когда мы разговариваем вместе на пирсе: каждый по своему телефону по рабочим вопросам.
— Напоминать?
Он открывает коробочку, оказавшуюся футляром для жемчужного ожерелья. Бусины идеальны, едва вытянутой формы, не отливают желтым. Они небольшого размера, так что украшение не выглядит громоздким или исключительно акцентным. Ярче жемчужин только элемент с…думаю, бриллиантами разных размеров.
— Вау… — выдыхаю, поднимаю глаза.
— Наденешь?
Роланд доволен моей реакцией. Пересаживаюсь к нему спиной, приподнимаю волосы. Пластинка с камнями оказывается застежкой. Она холодит сильнее, чем жемчужины, по телу пробегают мурашки.
— Как тебе? — подхожу к зеркалу у двери.
— Оно будто было на тебе все это время. Я помню твое платье в нашу первую встречу — блестящее белое.
То, что подарил когда-то тот, чье имя нельзя называть.
— Думал, это от него шел такой блеск, но на самом деле, он исходит от тебя.
— Я уже не понимаю, кто настоящий Роланд Прайс. — меня приглашают на колени — Циник бизнесмен или человек, способный на дифирамбы.
Он глубоко смеется.
— Спасибо. — целу́ю в щетину — Я могу его носить?
Спрашиваю не просто так. В двух женских журналах — они же дешевые светские хроники — появлялись статьи о безвкусной девушке самого́Роланда Прайса. Оценивали мои образы, разбирая на худших фотографиях, отсутствие приличных вещей, то есть люкс-сегмента. Для одной из статей мать Роланда даже не удосужилась убрать свое имя из редакторов. Эти тексты уже испарились из сети.
— Конечно, Жемчужина. — поддевает ожерелье пальцем, притягивая меня за шею — И есть кое-что что еще обязательное в повседневной носке. Идет в комплект.
Когда вижу, спрашиваю:
— Ты говорил с дедушкой или правлением?
Кажется, я бы упала в обморок, если бы не сидела на коленях мужчины.
Теперь в руке Роланда коробочка куда меньше.
Больше месяца назад я представляла помолвочное
