Воровка - Тара Кресцент
Я поворачиваю голову и бросаю на него недоверчивый взгляд.
― Серьезно? Ты задаешь мне вопросы сейчас? И ожидаешь, что я дам тебе связный ответ?
Я наказана ― вознаграждена? ― еще одним сильным шлепком.
― Ты что, не в состоянии делать два дела одновременно? ― Он погружает палец в мою киску и растирает влагу. ― Ответь мне, Лучия.
Это не приказ. Я не обязана ничего ему говорить. Но я хочу. Из всех людей на свете Антонио лучше всех поймет меня.
― После смерти родителей я была в полном раздрае. Я винила себя. Как я могла не понять, насколько больна моя мать? Неужели я была настолько зациклена на себе, что не замечала всех признаков? Я вспоминала каждый наш разговор. В последний раз я разговаривала с ними, когда мне нужно было готовиться к тесту, поэтому я не могла много говорить. Если бы я задержалась, они сказали бы мне правду? ― Я делаю глубокий вдох. ― Эти воспоминания преследовали меня, и я не могла избавиться от них. Я все время возвращалась к ним, расковыривая их, как рану.
Он кладет руку мне на спину, всего на мгновение, но его прикосновение кажется мне прощением, ведь я так и не смогла себя простить.
― Я была склонна к саморазрушению, ― продолжаю я. ― Я глупо рисковала. Первая картина, которую я украла… — Я качаю головой при воспоминании о той первой незапланированной краже. ― Просто чудо, что меня не поймали. Я бы, наверное, угодила в тюрьму в течение года, но потом я открыла для себя кинки.
Его палец проводит по моему клитору, и я задыхаюсь и ерзаю. Он останавливает меня парой сильных ударов.
― Как? ― спокойно спрашивает он.
Моя задница пульсирует, мое возбуждение нарастает от испытываемого жжения.
― У моей соседки по комнате в колледже был парень постарше, который состоял в кинк-клубе. Однажды я пошла с ним.
― И тебе понравилось. ― Его губы целуют мою чувствительную после ударов кожу. Я резко вдыхаю, настолько возбужденная, что не могу думать. ― Раздвинь ноги пошире.
Я подчиняюсь. Я чувствую, как он опускается на колени и раздвигает мои складки. Меня пронзает дрожь, когда он прижимается ко мне ртом. Вспышки желания проносятся по моему телу, когда его язык прокладывает путь к моему клитору. Я стону, и он отстраняется, сопровождая свои действия шлепком.
― Продолжай говорить, ― приказывает он.
Посыл ясен. Если я продолжу раскрывать свои тайны, то он доведет меня до оргазма. Я чуть не рыдаю от разочарования.
― Мне понравилось, ― говорю я. ― Я не думала, что мне понравится, но это было почти как катарсис. Быть связанной, беспомощной, это заполняло пустоту во мне.
Он целует мою внутреннюю поверхность бедер, его руки удерживают мои бедра на месте.
― Если кто-то другой наказывал тебя, тебе не нужно было самой наказывать себя.
Это настолько проницательно, что я чуть не произношу стоп-слово. Это не то, на что я подписывалась. Я была готова к шлепкам, ролевым играм, где большой плохой мафиози ловит маленькую нечестивую воришку и наказывает ее за кражу картины, заставляя сосать его член.
(Не то чтобы это было наказанием.)
Но это? Антонио Моретти снимает с меня слои, как с луковицы, и это приводит меня в ужас.
Но слово «красный» не сходит с моих губ. Вместо этого я признаюсь Антонио в своих самых темных мыслях в секс-клубе, пока меня шлепают.
― Да, ― шепчу я между ударами. ― Я должна была знать. Я должна была остаться здесь. Я не должна была уезжать в колледж. Из-за моего эгоизма это произошло.
Когда слова вылетают из моего рта, происходит нечто шокирующее. Я чувствую себя легче. Я чувствую себя свободной. Антонио чередует наказание и наслаждение, пока я перегибаюсь через стол, упираясь грудью в деревянную поверхность. Мои ноги раздвинуты, а самый могущественный мужчина в Венеции стоит между ними на коленях, заставляя меня кончать пальцами и ртом.
Он доводит меня до безумия.
Горячее желание пронзает мое тело. Меня трясет.
― Пожалуйста, ― умоляю я. Я так возбуждена. Мое тело пылает.
― Чего ты хочешь, маленькая воровка?
Мне нужна разрядка. Мне нужен его член. Противоречивые желания переполняют меня, и я не могу выбрать. Он снова вводит в меня два пальца, а его большой палец ласкает мой клитор, сначала слегка, а потом все сильнее. Он хватает меня за волосы.
― Скажи мне, что тебе нужно.
― Мне нужно пососать твой член.
― Так заманчиво. ― Он всасывает мой клитор между губами, и я прикусываю щеку, чтобы не закричать. ― Но, кажется, сначала я обещал тебе оргазм.
О, черт. По моему телу прокатываются волны дрожи. Язык Антонио творит магию с моим клитором, и я задыхаюсь, извиваюсь и содрогаюсь. Он погружает пальцы в мой влажный жар, и желание поглощает меня.
― Пожалуйста, ― умоляю я, задыхаясь от возбуждения. ― Пожалуйста, не останавливайся.
― Я и не собирался, tesoro. ― Он двигает пальцами в моей киске, а его язык снова и снова ритмично обводит мой клитор, что доводит меня до грани оргазма. ― Какая ты на вкус, ― рычит он. ― Я могу стать зависимым от тебя, Лучия.
У меня кружится голова. Волна за волной наслаждение проносится по моему телу, но я знаю, что не могу кончить. Только если он позволит.
― Антонио… — Мои колени трясутся, а мышцы напряжены до предела. Ощущение его рта, его языка, пожирающего меня… Я расплавляюсь. ― Я хочу… Мне нужно…
― Кончить? И ты спрашиваешь разрешения, как хорошая девочка? ― В его голосе звучит теплое одобрение, когда он отстраняется от меня и выпрямляется, что приводит меня в замешательство, пока он не переворачивает меня на спину. ― Я хочу смотреть, как ты это делаешь.
― Да, сэр.
Он снова опускается на колени между моих
