Единственная для Сурового - Алиса Франц

Суровый взял расходы на лечение Заура полностью на себя и сейчас подумывал о том, не лучше ли будет лечить работника за границей? Ведь его, Сурового, быстро поставили на ноги, но и повреждения были не столь серьёзные. Образно выражаясь, Сурового лишь поджарило в некоторых местах, а Зауру достались осколки от взрыва и серьёзные повреждения позвоночника.

Выйдя из больницы, Суровый жадно закурил, прибив одну сигарету несколькими глубокими затяжками, а за ней последовала и вторая. Старая привычка, с неудовольствием подумал он. Думал, что бросил, и обходился без сигарет, но в последнее время навалилось столько всего. Снова потянуло… С наслаждением задержал горький дым в лёгких и выпустил его постепенно, сизыми клубами. В кармане раздалась трель телефона и Суровый потянулся за ним, ответив. Уже через секунду он смял сигаретную пачку и швырнул в урну, вместе с недокуренной сигаретой. Ему сообщили важную новость – нашли того, кто сделал взрывчатку. Заказчиком был Марат Рашидов.

– Как знал! – ругнулся Суровый, добавив несколько крепких слов.

Он мгновенно сел за руль и рванул в нужном направлении, за ним двинулись две машины с дополнительной охраной.

– Рашидов, гад… Ничего не боится! Совсем из ума выжил… – Суровый и сам не заметил, как начал говорить сам с собой.

Заметив это, он предпочёл замолчать, а то создавалось впечатление, что он тронулся умом. Нужно было сосредоточиться на дороге: путь был неблизкий, два часа до небольшого городка. Однако, проведя в дороге несколько часов и приехав по нужному адресу, Суровый обнаружил в загородном доме лишь следы присутствия Рашидова, но самого хозяина не было видно. Обстановка была такая, что с первого взгляда стало ясно: кто-то собирался впопыхах.

Люди Сурового немного припугнули прислугу, и экономка со страху выдала своего хозяина. Рашидов жил здесь в последнее время, почти ни с кем не виделся, но много звонил и решал все дела на расстоянии.

– Куда он уехал? – спросил Суровый, метнув жёсткий, холодный взгляд в сторону перепуганной, заплаканной женщины.

Не любил он давить на слабый пол, но выбирать не приходилось. Всё же Суровый был замешан в криминале, а не мял тесто на пироги и пирожки. Приходилось быть жёстким, и это стало второй частью его натуры.

– Н-н-н-не знаю…

– Может быть, не знаешь, но слышала кое-что. У стен всегда есть уши. Так что… Лучше расскажи, если не хочешь, чтобы пострадали невинные люди, – пригрозил Суровый и снова мрачно посмотрел на женщину.

Та окончательно разрыдалась, выдав едва ли животный, предсмертный вой и постаралась пересказать всё, что услышала. Из её рассказа Суровый понял, что Рашидов искал исполнителя для ещё одного «смертельно опасного» заказа. Поняв, что дорожки привели к нему, Рашидов сорвался с места и подался в бега. Прошло меньше часа…

Собрав сказанное прислугой воедино, Суровый выругался и едва ли не бегом бросился прочь из дома.

– В машину! Живо! Ещё можем успеть! – рявкнул приказ и первым занял место за рулём.

Лишь бы успеть, пока Рашидов не свалил из страны на частном самолёте! Чего Рашидов ждал, спрашивается, так долго?! Не верил, что найдут виновника или надеялся, что причинённый ущерб велик и Суровый не оправится? Тогда он просчитался…

Суровый ехал, превышая скорость и нарушая все известные ему правила дорожного движения. На закрытую площадку пришлось пробиваться едва ли не со стрельбой и под запрещающие крики персонала.

Самолёт готовили к отлёту. Небольшой частный лайнер, очень комфортный, с роскошной обстановкой внутри был готов унести Рашидова в любую страну, куда ему только бы взбрело в голову улететь.

Суровый успел в последний момент! Отпихнул в сторону стюарта и ворвался в салон, больше напоминающий номер отеля премиум-класса, чем салон самолёта. Рашидов уже понял, что его побег из страны пошёл не так, как он планировал. Стоило только Суровому появиться в салоне, как мимо его головы просвистела пуля. Суровый пригнулся и нырнул за сиденье, доставая свой пистолет. Поведение Рашидова говорило само за себя – он был виноват и понимал, что теперь ему не удастся уйти живым из этой переделки.

– Марат, это ты стоял за покушением на мою жизнь!

– Ты ожидал кого-то другого? – ядовито отозвался Рашидов и выпустил несколько пуль в сторону Сурового.

Воспользовавшись секундной передышкой, Суровый выбрался из укрытия, пробираясь к Рашидову, тот успел выстрелить и оцарапал плечо Сурового. Ответная пуля вонзилась в грудную клетку Рашидова, и он рухнул на пол. Суровый подбежал к нему, пнув пистолет в сторону, схватил Рашидова за ткань рубашки и дёрнул вверх:

– Что ещё ты сделал? Ювелирку мою ты обчистил?

– К-к-какую ювелирку? – хрипло выдал Рашидов. – Я не вор и твои деньги меня не интересуют. Я лишь хотел отомстить за свою дочь. Гори в… аду! – и умер через секунду.

Больше от него ничего не получилось добиться. Рашидов мог и соврать перед смертью, чтобы отравить Суровому жизнь напоследок. Суровый отдал приказ перетрясти весь его дом и проверить телефонные звонки и людей Рашидова. Ещё нужно было как-то замять то, что случилось. Проблем было море и за их решением Суровый не заметил, что его телефон разрядился и отключился. Он воткнул его в зарядное устройство и отвлёкся на текущие задачи.

До него смогли дозвониться не напрямую, а через одного из доверенных людей.

– Настя пропала…

Спустя часа полтора Николай вернулся к себе в дом. Он удивился, оглядев прибранную кухню:

– Вот это чистота! Давно я такого порядка у себя не видел! Видно, что ты отличная хозяйка…

– Спасибо. Вы разобрались с печкой?

– Конечно, и дров сухих принёс из своей дровницы. Пойдём покажу, – предложил Николай.

Он вошёл в дом тётки вместе со мной. Воздух уже был тёплым, запах дыма ещё чувствовался, но уже не щипал глаза и горло. Ещё с полчаса Николай объяснял мне, когда нужно добавлять дров и прочие премудрости управления с печью, потом оглядел дом тётки и внезапно спросил:

– Ты тут одна жить собираешься?

– Да, я буду жить здесь одна.

Николай тут же приосанился и посмотрел на меня пристальнее,